– Позвольте пригласить вас снова?
Прежний кавалер крутился рядом. Госпожа Барк не могла понять, привлекла ли его она или ее декольте. Оно вышло солидным – бальная мода предписывала устанавливать капканы на мужчин. Проследи Кара за взглядом поклонника, определилась бы, но она наблюдала за Морисом Экундо.
– Простите, но дама уже приглашена.
Стоило отвлечься на мгновение, как Верховный некромант уже стоял рядом. Как только умудрился быстро отыскать Кару в толпе! Наверное, с помощью заклинания. Закон не запрещал пользоваться любыми способностями в мирных целях.
– Когда же?
Кавалер не желал отступать, настроился на борьбу. Госпожа Барк забеспокоилась. Не хватало только ссоры!
– Я подарила милорду третий танец две недели назад, – прощебетала она.
Время сказала наобум, не станут же от нее дотошно требовать день и час?
– Но четвертый готова записать за вами, – молодая женщина поспешила подсластить горькую пилюлю.
Верный рыцарь не объявлялся, сам виноват, Кара не станет дожидаться его, тоскуя в высокой башне. Да и земное ей как-то ближе, та же погода, природа.
– Ловлю на слове!
И кавалер с чувством собственного достоинства удалился.
– Не вернется, – проводив его взглядом, отнял хлеб у гадалки Морис.
– Почему? – удивленно переспросила Кара.
Стоило завести разговор, как мандраж прошел, осталось только смущение. Молодая женщина не могла понять, откуда оно взялось. Верховный некромант – старый знакомый, хотя, услышь он такое, настоял бы на том, что они чужие люди. Но какое определение не подбери, Кара беседовала с ним десятки раз, так почему она теребит цветы на корсаже и избегает смотреть ему в глаза?
– Со мной всегда так, – вздохнул Морис и взял госпожу Барк под руку, четко обозначив свои права на госпожу Барк. – Я ввергаю женщин в пучину одиночества. Не каждый кавалер решится перейти дорогу Верховному некроманту.
– Для начала ее нужно проложить, – заметила Кара, – а пока я не вижу даже тропинки.
Ирония удачно маскировала обуревавшие ее чувства. Пальцы графа холодили, хотя были обыкновенными, теплыми, только вот от них разбегались мурашки. Некромант то ли не замечал, то ли тактично игнорировал душевное состояние спутницы. В ожидании нового танца они прогуливались по периметру зала. Внимание к Каре удвоилось, даже утроилось. Она мысленно пошутила о многостраничной родословной напыщенных аристократок, вылезшей из могил, чтобы взглянуть на дерзкую выскочку. И тут госпожа Барк ощутила гордость. Мурашки пропали, на лице расцвела искренняя улыбка. Морис выбрал ее, а не какую-нибудь герцогиню или баронессу, пусть смотрят и завидуют.
– Тогда вам следует озаботиться покупкой очков, – усмехнулся граф. – Помяните мое слово, нас уже связали крепкими узами.
– У вас есть невеста, – напомнила Кара, – поэтому ваши опасения беспочвенны.
– Когда это мешало дворцовым сплетникам! – рассмеялся Верховный некромант. – Вы пока не знакомы и с четвертью их возможностей. Их стараниями даже женатый мужчина внезапно становится холостым.
– Мне не хотелось бы доставлять вам неудобств. И вашей невесте тоже. – Госпожа Барк взглянула на ситуацию со стороны, и былое веселье улетучилось. – Ей неприятны подобные слухи.
– Заверяю, между мной и Марселой нет никаких чувств, подобную мелочь ее вряд ли обидит.
– Тогда зачем вы женитесь? – недоумевала молодая женщина. – Вы связаны обязательствами, неким долгом?
Она не видела иной одной причины, которая побудила бы заключить этот брак. Граф Экундо не нуждается в деньгах, его положение в свете незыблемо, а титул не требует подпитки чужими предками.
– Никакого долга. Я счел леди Лазон подходящей, но, если найдется более достойная девушка, готов пересмотреть свой выбор.
Кара не успела прочитать назидательную лекцию для легкомысленных мужчин: музыканты передохнули, настроили инструменты и приглашали на очередной тур вальса. Обсуждать серьезные темы и считать шаги госпожа Барк не умела, поэтому предпочла пустую светскую болтовню. Морис не возражал. Он не собирался говорить о Марселе, танцуя с другой женщиной. Да и что о ней сказать? Невеста и невеста, всего в меру. Кара гораздо интереснее. Может, она не писаная красавица, не наследница благородных кровей пятой степени, зато подвижная, живая, остроумная. У нее на все свое мнение, она не умеет притворяться и уж точно не напоминает дохлую рыбу.
– Смотрю, вы делаете успехи! – похвалил Верховный некромант. – Хороший преподаватель умеет учить не только других, но и себя.
– Благодарите автора пособия, я всего лишь выполняла его рекомендации.
Приятно. Даже не так – Приятно. Куда там первому кавалеру с его витиеватыми фразами! Морис не сказал нечего особенного, а госпожа Барк расцвела словно майская роза.
– Не скажите, – возразил граф, наслаждаясь возможностью безнаказанно держать руку на ее талии, – чрезвычайно важна почва, в которую падают зерна знаний.
– Вы совсем меня смутили! – сдалась молодая женщина.
– Чем? Констатацией ваших достоинств?
– О, милорд, наконец, разглядел их? – усмехнулась Кара и в свою очередь сделала танцевальную позицию чуть теснее. – Прежде он замечал только ауру и настаивал на моем уничтожении.
– Вы нагло врете. – Верховный некромант не сдержал улыбки. – Когда это я предлагал вас убить?
– Когда привязали к седлу. Если бы не мой талант красноречия, еще один в копилке моих достоинств, я бы гнила в земле с табличкой «Особо опасный зомби».
– Нежить, – поправил Морис. – Если пользуетесь терминами, делайте это верно.
– Увы, – вздохнула госпожа Барк, – в Женском колледже не преподают некромантию. Там дают ровно столько знаний, чтобы выпускницы смогли заработать на хлеб, но не отобрать масло у мужчин.
– Намекаете на необходимость женского высшего образования?
– Всего лишь на свои скудные познания в науке.
– Кстати, о ней. Жду в четверг к девяти утра. Ваши первые записи я просмотрел: весьма недурно. Слогу не хватает живости, но грамотно, хорошо структурировано.
– Живость в диссертации? – подняла брови Кара. – Или милорд готовит сокращенный вариант для светских гостиных?
– Боюсь, чтение завершится на первой странице после обморока парочки дам, – фыркнул Морис. Он окончательно растаял и больше не напоминал страшного Верховного некроманта. – Придется ограничиться университетом. Если бы вы перебрались из дворца ко мне, работа продвигалась быстрее. Я договорюсь, жалование за вами сохранят. Заверяю, в ближайший год король жениться не собирается, услуги камер-девицы и прочих фрейлин никому не понадобятся.
– Милорд забывает об одной малости.
Госпожа Барк колебалась, но совесть требовала честности. Как бы ей ни хотелось очутиться ближе к кареглазому брюнету, как бы она ни соскучилась по работе (многие бы дружно вздохнули: «Дура!»), существовали нормы морали.
