Вытащить ногу из плена размороженной земли оказалось сложнее, чем ее туда засунуть, госпожа Барк чудом не рассталась с ботинком.
– Тогда могу посоветовать хорошую грязевую лечебницу. Там отдыхают нервнобольные.
– Боюсь, мне не по карману процедуры, которые делали милорду, – сокрушенно вздохнула Кара, раздумывая, как лучше обойти препятствие. – Он граф, а я всего лишь скромная камер-девица.
– Скромная? – поднял брови Морис. – Вы себе льстите!
– Все мы грешны. – Еще один театральный вздох. – Милорд тоже лукавил в отношении размера.
Верховный некромант побагровел и с легким присвистом уточнил:
– Размера чего?
– Совсем не того, о чем вы подумали. – Кара торжествовала: провокация удалась. – Увы, личные качества милорда гораздо меньше его… хм… достоинств.
– Госпожа Барк, вы понимаете, кому это говорите?
Морис с трудом сдерживался. Хотелось одновременно придушить, утопить и поджарить языкастую девицу. Она издевалась над ним и не скрывала получаемого удовольствия. Когда только успела перехватить инициативу? Это он хотел проучить ее, поставить на место, а вышло наоборот.
– Безусловно, – скорчив серьезную мину, кивнула Кара. – Человеку, привыкшему спать с женщинами за деньги.
Графу оставалось только тяжко вздохнуть и напомнить себе прописную истину: все пройдет, достаточно досчитать до десяти. Ну, или тысячи. В крайнем случае миллиона.
Над деревенским погостом догорал закат. Густые тени ложились на неровные холмики, заходящее солнце окрашивало могилы в багряные тона. Пламенеющие лучи превратили Кару в подобие древней богини смерти, одарив алым ореолом. Не хватало только поднятого над головой меча.
За покосившимся забором темнели дома. Люди в них не спали, припав к оконцам, напряженно ждали, справится ли некромант с нежданной напастью. У кого были родственники в других местах или просто деньги на почтовую карету, давно сбежали, побросав весь скарб. Раздолье для мародеров и нечистых на руку соседей! Разгулу преступности мешали солдаты. Приказ отменял страх, и они, как прежде, патрулировали улицы, втайне надеясь, что зомби пообедают товарищем.
– Как, вернуться не надумали? Портал не предлагаю, придется ножками, зато живая.
– В последнем вы уверены? – прищурилась госпожа Барк.
Кажется, если поставить ногу чуть правее, нащупаешь бугорок. Ага, так и есть, кочка. Молодая женщина перенесла на нее вес своего тела и осторожно опустила вторую ногу на надгробие. Неслыханное святотатство, но вряд ли при жизни ее владелец не совершил ничего сомнительного. А уж после смерти и вовсе собирался убивать без разбору. Словом, потерпит.
– Абсолютно. Я всегда выполняю работу качественно.
– Как диссертацию, чужими руками?
– Но своей головой. Или хотите поменяться? Охотно попишу под вашу диктовку.
– Не хочу. У вас почерк плохой.
Кара шутила, стараясь не думать о том, что начнется через час или два, а, может, и вовсе сразу после заката. Она не бесстрашная воительница, у нее тоже имелись чувства, и они гнали хозяйку подальше от кладбища. Однако, обладая завидным упрямством, госпожа Барк направлялась в противоположную сторону.
– Серьезно, Кара, зачем вам это?
Отчаявшись избавиться от спутницы кнутом, Верховный некромант достал воображаемый пряник.
– Хочу помочь, активная верноподданническая позиция.
– Дурная позиция, скажем прямо. Я уже понял, что подлец, урод – какие еще слова найдутся в вашей копилке? Поиграли и хватит.
– А я не играю, я людей спасаю.
Лучше бы палку дал, чем нотации читать. Скорей бы уж сугроб! Он хотя бы чистый, надоела уже чвакающая грязь.
– Чем? Острым языком?
Кара закатила глаза. Вот недогадливый!
– Приманкой я работаю, – как маленькому, объяснила молодая женщина.
Морис назвал бы ее иначе, но некоторых слов при дамах не произносят.
– Ладно, давайте мириться, – неохотно предложил он.
– А я с вами не ссорилась.
Виноват только граф, ему и выкручиваться.
– Хорошо, – заскрежетал зубами некромант, – вы со мной спали.
– Один раз, – уточнила Кара, – и совершенно случайно. Ошибка молодости, о которой безмерно жалею.
– Оно и заметно! – пробурчал себе под нос Морис. Вслух же поинтересовался: – То есть извиняться не нужно?
Молодая женщина пожала плечами.
– Вам видней.
– Сейчас, например, мне видно вскрытую могилу. Поэтому кончайте месить глину, идите сюда. Правила безопасности помните?
Кара кивнула. Они состояли из одних запретов: не высовываться, не мешать, не говорить. Хотя бы дышать дозволялось.
– Можно вопрос? – словно в школе, подняла руку госпожа Барк.
Граф кивнул, хотя внутренний голос советовал этого не делать.
– А какова моя роль? Или я здесь в качестве звуковой поддержки?
Морис вспомнил, каких высот может достигнуть женский голос, представил, как спутница обрушит всю мощь прямо ему в ухо, и пожалел себя. Ну и зомби заодно. Но последним легче, у них барабанные перепонки не лопнут.
– По ситуации. – Когда не знаешь, что говорить, отвечай обтекаемыми фразами.
– То есть никакая, – подытожила Кара. – Чудесно, а, главное, справедливо! Одному все, другому запах от хлебного мякиша.
– Могу десяток караваев купить, только отстаньте! Вот что вам от меня нужно? – страдальчески вопросил граф.
Может, именно это – унижение? Хорошо, он достиг дна, можно торжествовать и хвастаться подружкам. Если господа Барк от него отстанет, Верховный некромант готов потерпеть пару минут. Солнце еще не закатилось за горизонт, немного времени для выяснения отношений осталось. Морис предпочел бы вовсе их не иметь, но кто его спрашивает? Сам виноват, не прибил в свое время сомнительный полуживой элемент, тот к нему и прилип. Основательно.
– Ничего, – огорошила Кара и перебралась-таки по другую сторону лужи-жижи, встав рядом с графом Экундо.
– Ничего? – недоверчиво переспросил тот.
– Я женщина бескорыстная, – напомнила госпожа Барк и с тоской осмотрела себя ниже пояса. – Хотя одна просьба таки есть. Снег больше не топите. Могилы и так видны, вскроются, мимо не пройдете. Очень не хочется стать чужим завтраком или поздним ужином, не знаю, какое у зомби расписание. А пока ногу из глины вытягиваешь, ее уже оттяпают.
Верховный некромант помолчал и пару раз глубоко вздохнул.
– Давайте честно, Кара, – наконец произнес он. – Вы зачем за мной увязались? Не бойтесь, я никому не скажу, совру, будто вы самоотверженно сражались с мертвецами подручными средствами.
