Стоило вернуться в спальню. Побыть одной и хорошенько обдумать новость…
* * *
Я просидела в кресле у окна часа два, но к новым выводам не пришла. Голова продолжала болеть, а мысли всё возвращались к рассказу Таи о «дружбе» служанки с хозяйкой дома. А еще к сплетням кухарки о том, что Брант не боится призрака. Многое не в ее пользу, но почему сейчас? Если она знала о происхождении лорда, могла потребовать плату за молчание гораздо раньше. Леди Гертруда умерла шесть лет назад.
Стоп! А вдруг вздорная госпожа поведала тайну только сейчас?
В смысле, ее призрак?!
Ох, кажется, всё сходится. Или не сходится? Я ведь понятия не имела, как давно шантажист шлет письма Его сиятельству. Скорее всего, вымогательство началось до появления неугомонного духа.
Этот вопрос я адресовала Тае, соизволившей объявиться к ужину. Но ответ разочаровал.
— Первое письмо пришло еще при леди Ребекке. Мы с Патриком тогда порадовались, что не она распечатала треклятое послание. А что?
Пришлось рассказывать, хотя язык заплетался от усталости и потрясений.
Тая новостям не слишком удивилась.
— Брант… — протянула задумчиво. — Почему бы и нет? Нас с матушкой она всегда презирала. А к Патрику относилась… как бы поточнее выразиться… вроде и почтительно, но как-то не по-настоящему, без теплоты.
Увы, это ничего не доказывало. В конце концов, если Брант была предана леди Гертруде, могла не любить вечно ссорившегося с ней лорда и без знаний о его происхождении.
— Нет смысла предполагать, пока не увидим руки экономки, — подытожила я. — Надеюсь, она скоро покончит с «личными делами» и вернется. Кстати о таинственных исчезновениях. А тебя куда носило?
Тая смутилась. Уставилась в пол.
— Я… я…
— Рассказывай. В этом доме и так перебор с секретами.
— К гадалке ездила, — призналась она, присаживаясь в кресло — на самый краешек. — Мы давно знакомы. Она с матушкой дружила. Хотелось узнать, чем все закончится.
Я поджала губы. Маги никогда не жаловали эту категорию «одаренных». Считалось, попытки приоткрыть завесу будущего — занятие не благодатное, способное создать множество проблем и навредить настоящему.
— Не смотрите с укором, миледи, — попросила Тая. — Это хорошая гадалка. Осторожная. Говорит только то, в чем уверена.
— И? — усмехнулась я. — Что нам напророчили?
Тая развела руками.
— Она пока не видит всей картины. Мол, возможны варианты. Однако считает, у меня есть шанс выздороветь. Странно, ведь ваш отец сказал…
— Ох ты, пропасть! — я вскочила с кровати. — Ну и дырявая у меня голова! Ребекка!
Глаза Таи округлись. Имя госпожи было последним, что она ожидала услышать.
Я кинулась к ней, схватила за руки и рассказала всё: о родстве с настоящей леди Флеминг, об обряде с ее участием и согласии отца провести упомянутый ритуал.
Лицо девушки расцвело. В сердце поселилась тень надежды. Но ненадолго.
— И где нам найти эту мегеру? — спросила она, хмурясь. — После смерти Саттона она будет сидеть тише воды, ниже травы. Не удивлюсь, если покинет город.
— Это вряд ли, — возразила я. — У нее явно есть на нас всех планы и…
Окончанию фразы помешал стук в дверь. Я приготовилась возмутиться, ибо просила не беспокоить, но она открылась прежде, чем с губ сорвалось хоть слово.
В спальню вошел Голкомб. С похоронным видом.
Все упреки мгновенно потеряли актуальность. Я поняла: случилось что-то дурное. Вскочившая Тая тоже прочла необратимость на лице помощника лорда.
— Патрик? — спросили мы в один голос.
Он кивнул.
— На милорда напал другой заключенный. С ножом.
Я в ужасе закрыла лицо руками. Тая села мимо кресла.
— Он… он… жив? — вопрос дался с неимоверным трудом.
— Его отвезли в больницу, но состояние тяжелое, — Голкомб горестно вздохнул, будто сдерживал всхлип.
— Поеду к нему! — объявила я, бросаясь к шкафу, чтобы взять пальто.
— Разумеется. Я вас отвезу. Надеюсь… — он отвернулся, предпочтя не видеть выражения моего лица. — Надеюсь, вам хватит времени, чтобы… чтобы попрощаться…
Глава 21. Игры с магией
— Этого не может быть. Этого просто не может быть, — шептала Тая, сидя рядом со мной в карете.
Разумеется, она поехала с нами. Разве я могла оставить ее в особняке, когда единственный кровный родственник лежит в больнице при смерти. Голкомбу мое решение по вкусу не пришлось. Он косился на горничную и неодобрительно поджимал губы. С другой стороны, не его вина, что считает Таю близкой подругой лорда. Так все думают.
— Не может быть, — снова повторила девушка и расплакалась.
Я сама едва сдерживалась. Внутри будто сжалась пружинка, сдавив все органы. Колеса кареты стучали по мостовой, а чудилось, что это вбивают гвозди в гроб.
Как же так? Как это всё могло случиться? Патрик Флеминг не заслужил такого конца!
Ох… Неужели, правда, конец? А я даже понять не успела, что мы друг для друга значим.
Голкомб будто прочел мои мысли.
— Он ведь дорог вам, Ева?
Я негодующе ахнула, а Тая даже плакать перестала от возмущения.
— Господин Голкомб, вы переходите черту, — попеняла она. — Это самая настоящая дерзость.
Он и не подумал смущаться.
— Я не к тебе обращался, — бросил, даже не взглянув на Таю.
Гнев разлился по телу обжигающей лавой.
Как Голкомб смеет?! Опять?! Да еще в тот момент, когда Патрик, которому он стольким обязан, умирает в больнице!
— Вы выбрали крайне неподходящее время для подобных вопросов, — проговорила я, изо всех стараясь сохранить спокойствие.
Ни к чему дополнительная провокация. Этот человек (или лучше сказать, маг) уже показывал, что способен на необдуманные поступки, вроде поцелуя в спальне и предложения сбежать с ним в неизвестные дали.
— Напротив, дорогая Ева. Время самое подходящее. Другого не будет.
Что-то в его интонации мне не понравилось категорически. Но прежде я сообразила, что не так, Голкомб щелкнул пальцами, и… Тая обмякла на сидении, уронив рыжую голову мне на плечо.
— Что вы наделали?! — закричала я, борясь с желанием расцарапать паразиту лицо.
Возможно, стоило это сделать. Но ведь ответит. Моя-то магия на него не действует. Мне нечего противопоставить.
— Девчонка просто спит. Пока.
— Пока? — переспросила я глухо. Во рту пересохло от напряжения.
