Тогда она перенесла свое обожание на Тайрона Пауэра, кинофильм с которым "Кровь и песок" она посмотрела двенадцать раз.
В те годы Тайрон Пауэр, красивый, загорелый, с вежливыми манерами, был для девочки богом. "Я могла смотреть фильмы с его участием снова и снова. Приходила и на самый первый сеанс утром, и на самый последний поздно вечером, — вспоминала Софи. — Кино было для меня какой-то магией. Я не могла понять, как это на стене неожиданно оживали герои. В течение многих лет в начале сеанса я обычно оглядывалась на кинобудку с проектором, посмотреть, как из него на экран попадают люди".
Единственный кинотеатр в Поццуоли, театр Саккино, построенный давным-давно и предназначавшийся для театральных постановок и варьете-шоу, во время войны был основательно разбит, однако часть роскошных украшений в стиле барокко сохранилась, и каждый раз, посещая кинотеатр, София думала, что попадает в маленький дворец. Ходить в кино одна девочка не могла по возрасту, приходилось просить кого-нибудь из взрослых сопровождать ее. Чаще всего это была тетя Дора, которая тоже любила смотреть кино, но не более одного раза. Когда "Черный лебедь" Тайрона Пауэра шел в театре Саккино, тетя Дора составила племяннице компанию на первый просмотр, а затем Софии приходилось уговаривать кого-нибудь из взрослых, чтобы снова и снова наслаждаться любимым героем.
Поток голливудских фильмов в Италию начал ослабевать, когда появилось первое послевоенное самостоятельное национальное правительство и США постепенно теряли контроль над страной. В период с 1946 по 1948 год Италия превратилась в поле политических сражений, различные партии яростно боролись друг с другом, стараясь завоевать большинство мест в новом правительстве. Массовые демонстрации и забастовки трудящихся только подстегивали рост инфляции и уровня безработицы. В то же время Италия стала разменной пешкой в начинавшейся так называемой "холодной войне" между Советским Союзом и блоком демократических государств, возглавляемым США. В 1947 году американцы, следуя программе восстановления Европы (больше известной как план Маршалла), предоставили европейским странам помощь на общую сумму в 29 миллиардов долларов, значительная часть из которых предназначалась Италии. Однако американцы угрожали прекратить любые виды помощи, если на выборах 1948 года к власти придут коммунисты.
Между тем в сентябре 1947 года Софии исполнилось тринадцать лет. Она не только преодолела тот рубеж, который определила ей мать, опасавшаяся, что девочку ждет ранняя смерть из-за истощения в первые месяцы своего существования, но из высокого нескладного подростка превратилась в цветущую девушку. "В тринадцать лет — одно из чудес, которым одаривает нас бог, — она начала хорошеть, как распускается цветок, медленно и величаво, и превращаться в красавицу", — вспоминала ее мать.
По словам же Софи, этот процесс — от гадкого утенка к прекрасному лебедю — продолжался восемнадцать месяцев. Уже в четырнадцать с половиной лет ее женская красота проявилась в полную силу. Как бы то ни было, гадкий утенок исчез. У нее, правда, был большой нос и слишком полные губы, однако поклонники, завороженные пышной высокой грудью, не замечали ничего другого. Как говорил внучке дедушка Доменико: "Ты теперь растешь не вверх, а вперед".
Вокруг нее стали крутиться мальчишки в школе, и даже преподаватели бросали недвусмысленные взгляды. Однажды, во время занятий художественной гимнастикой, когда она была одета в шорты и подчеркивающую формы узкую маечку, молодой учитель гимнастики остановил ее после занятий, сказал, что сходит с ума от любви к ней, и предложил выйти за него замуж. "У него были светлые волосы и чудесные голубые глаза, — вспоминала Софи. — Я рассмеялась и отправила молодого человека познакомиться с моей матерью. Она же посоветовала поклоннику пойти домой и принять холодный душ".
Позднее Софи Лорен утверждала, что входила во взрослую жизнь очень медленно, и в школьные годы у нее практически не было никаких романтических увлечений. Однако кое для кого все же делала исключения. Ей очень нравился один семнадцатилетний парень по имени Манило. "Однажды мы гуляли по дороге, ведущей к Баньоли, — вспоминала как-то Софи Лорен. — Неожиданно он взял меня за руку, и я увидела, что он тяжело дышит, а глаза словно налились кровью. Он поцеловал меня в губы. Я так перепугалась, что бросила его и убежала как сумасшедшая. Больше мы не встречались".
Розетта Д’Исанто, школьная подруга Софи, которая пять лет сидела с ней за одной партой, вспоминала, что школьницы, еще недавно досаждавшие ей, теперь были от нее без ума. "Что бы она ни придумывала, остальные немедленно начинали копировать ее, — рассказывала Д’Исанто. — Любая одежда сидела на ней так, словно куплена в дорогом бутике. София всегда носила очень пышные юбки и обтягивающие блузки. У нее были длинные стройные ноги, и она никогда не упускала момента слегка приподнять юбку и продемонстрировать их. Мы все были без ума от ее походки, от того, как она покачивает бедрами. Часто мы собирались в раздевалке после уроков и просили Софи показать, как она умеет ходить. Многие из нас пытались делать то же самое, но ни у кого не получалось".
Объяснить причины чудесного преображения робкого нескладного подростка в красивую девушку так никто и не смог. Опять появились сплетни, говорили, что вести себя подобным образом ее научила ее мать, кто-то вспомнил, что Риккардо называл Ромильду проституткой. Но какое отношение все это имело к новому облику Софии Шиколоне?
К лету 1948-го, спустя три года после окончания войны в Европе, жизнь в Италии наконец-то стала меняться к лучшему. На майских выборах христианские демократы, пользуясь поддержкой Ватикана и американского правительства, с огромным преимуществом победили коммунистов и социалистов и получили абсолютное большинство мест в новом правительстве. Национальный парламент избрал Луиджи Эфнауди, экономиста и профессора университета, первым президентом республики. Теперь Италии была гарантирована помощь в размере нескольких сотен миллионов долларов, которые ей требовались для оживления промышленности и создания новых рабочих мест. Деньги на эти цели поступали из фонда, созданного по плану Маршалла.
Признаки оживления появились в киноиндустрии. Фильмы, выпущенные в Италии уже после войны, особенно снятые в стиле неореализма, такие как "Рим, открытый город" Роберто Росселини и "Сияние начищенной кожи" Витторио Де Сика, получили огромное признание во многих странах и принесли их создателям кучу денег. Появилась надежда, что, если так продолжится и дальше, положение Италии будет улучшаться не только за счет иностранных вливаний, но и благодаря положительному образу страны, который начал формироваться у иностранных зрителей, повышению ее престижа. Возможно, иностранные продюсеры захотят вкладывать свои деньги в производство итальянских фильмов. Следует сказать, что одним из достижений фашистского режима Муссолини было строительство Чиначитты (Города кино), возведенного в окрестностях Рима в 1936 году, где местные студии пытались соперничать с голливудскими монстрами. Этот город мог быть легко восстановлен до уровня предвоенной мощности.
К 1948 году Италия все еще была наводнена голливудскими фильмами, однако итальянские продюсеры и прокатчики к этому времени имели гораздо больше возможностей для проката национальных картин и все активнее требовали от правительства ввести квоты на иностранные кинофильмы, попадающие в кинотеатры страны. Хотя Софи по-прежнему оставалась верна Тайрону Пауэру и начала подражать таким признанным красавицам Голливуда, как Рита Хейуорт, Линда Дарнелл и Ивонна Де Карло, у нее появились любимые итальянские актеры и актрисы. Конечно, в четырнадцать лет трудно по достоинству оценить вулканический темперамент Анны Маньяни и элегантную Изу Миранду, но она обожала Алиду Валли и Валентину Кортезе, которые, помимо итальянских студий, периодически снимались и в Голливуде. Ей также очень нравились Лучиа Бозе, Альба Арнова, Лиа Падовани и Сильвана Пампанини. Журналы желтой прессы, исчезнувшие было на время войны, появились вновь, и София могла получше присмотреться к итальянским знаменитостям второго плана, в том числе и к старлеткам, победительницам конкурсов красоты, среди которых были Пиэр Анджели, Сильвана Мангано, Джина Лоллобриджида, Марина Берти и Джанна Мария Каналье.
