Поскольку начало съемок фильма, бюджет которого составлял 6 миллионов долларов, зависело от момента выхода кинозвезды из тюрьмы, все детали ареста Софи проработались адвокатами Понти и представителями итальянских властей заранее. Планировалось, что 19 мая она полетит из Женевы в Рим, где детективы должны будут арестовать ее в аэропорту и отвезти в женскую тюрьму в Казерту, в тридцати километрах к северо-востоку от Неаполя и ее родного города Поццуоли.
Такая схема давала Софи время провести последнюю неделю с детьми, прежде чем она отправится в родную Италию. Тринадцатилетний Чиппи и и девятилетний Эдоардо готовились к первому причастию в своей школе иезуитов. Хотя мальчики ничего не знали о предстоящем тюремном заключении мамы, должно быть, они чувствовали, что в семье происходит что-то ненормальное, так как вокруг дома постоянно вертелись папарацци, пытающиеся сфотографировать актрису в последние часы ее свободной жизни.
Софи и ее муж (Карло Понти уже исполнился семьдесят один год) прибыли в церковь. Они выглядели совершенно непохожей парой: она — в роскошном платье и все время щелкала камерой, а он — в каком-то "квадратном" костюме и мокасинах. На мальчиках и их товарищах были надеты праздничные белые туники. Когда они проходили мимо Софи по центральному проходу, она неожиданно расплакалась, протянула руку и погладила Эдоардо по голове.
После службы чета Понти присоединилась к другим родителям, которых сотрудники школы угощали печеньем и шоколадом, а затем все присутствующие прошли во двор церкви, чтобы вместе сфотографироваться. Софи отщелкала две пленки, фотографируя своих детей. Потом они поехали домой на праздничный обед.
Три дня спустя, ожидая посадки на рейс итальянской компании "Алиталия" на рейс 411 из Женевы в Рим, Софи заявила одному телевизионному репортеру: "Я собираюсь отбыть срок — хотя считаю это несправедливым, — потому что хочу увидеть мою мать, сестру, мою страну и моих друзей".
Когда Софи вышла из самолета в аэропорту "Леонардо да Винчи", ее ждали детективы. Сестра Мария находилась там же, чтобы оказать ей моральную поддержку. Она вручила Софи букет цветов, и они вместе пошли на пресс-конференцию.
"Я вернулась не для того, чтобы сниматься в фильме, а потому что люблю Италию", — заявила Софи толпе репортеров и фотографов. Ее спросили, какие книги она собирается прочитать в тюрьме. "Это такой печальный и новый для меня опыт, я раньше никогда не задумывалась об этом. Что бы вы мне порекомендовали?" — ответила она вопросом на вопрос.
Во время Второй мировой войны в Казерте находилась штаб-квартира всех военно-воздушных сил в зоне Средиземноморья. Трехэтажная женская тюрьма на улице Януччи раньше была монастырем, да и сейчас, помимо служащих, в ней работали и монахини. Камера Софи располагалась на втором этаже, площадью в 13 квадратных метров, с отдельной ванной и цветным телевизором. В тюрьме отбывали срок всего около дюжины заключенных, осужденные за незначительные преступления вроде краж из магазина или мелкого мошенничества.
Никогда прежде ни одна суперзвезда не сидела в тюрьме. В средствах массовой информации жизнь Софи за решеткой стала темой своего рода мыльной оперы. Толпы ее почитателей собирались возле входа в тюрьму, пели неаполитанские песни и танцевали тарантеллу, когда видели, что она выглядывает из окошка своей камеры.
Директор тюрьмы Лилана де Кристоферо объявила, что к Софи будут относиться "так, как к другим заключенным". "Мы не считаем нужным, чтобы они носили униформу, поэтому она может ходить в собственной одежде, — сказала директор журналистам. — Разрешается гулять по территории и пользоваться библиотекой.
Наша тюрьма комфортабельна настолько, насколько вообще тюрьма может быть удобной. Камеры даже приятны на вид. Еда хорошая. Мы гордимся, что у нас заключенные могут пользоваться всеми современными бытовыми удобствами".
Конечно, репортеры сообщили, что Софи слушает музыку по кассетнику "Сони" и что у нее в камере есть кофеварка. Это вызвало осуждение многих итальянцев, возмутившихся, что в таких условиях актриса скорее проводит отдых за счет налогоплательщиков, а не отбывает свой срок. Через несколько дней ее перевели в настоящую камеру с двумя другими женщинами, где она, как вновь прибывшая, должна была спать на самом верху трехэтажных нар.
Позже Софи говорила, что ее содержали под пристальным наблюдением, чтобы убедиться, что к ней не относятся как-то по-особенному. Ей приходилось ходить в душ вместе с другими заключенными, принимать посетителей и звонить только в присутствии охраны.
После двух недель директор тюрьмы сообщила, что для Софи наступило тяжелое время. "Я серьезно озабочена ее психическим состоянием, — рассказала репортерам тюремный доктор Роуз Кадуто. — Мы говорим о тяжелой депрессии, которой не следует недооценивать. Она страдает от бессонницы и отсутствия аппетита. Чувствует себя очень плохо. Сильно возбуждена. Чтобы ее успокоить, я прописала транквилизаторы".
Хотя Софи каждый день навещали мать и сестра, больше всего ее утешала самая старая монахиня. "Святая! Она заставляла меня есть, и мало-помалу стала для меня второй матерью, — вспоминала Софи. — К сожалению, она была очень больна, о чем я узнала только тогда, когда выходила из тюрьмы. Она мне сказала: "Я чувствую себя не очень хорошо, но не хотела, чтобы ты беспокоилась обо мне, пока была здесь". Через несколько дней она умерла. Все выглядело так, словно она заставляла себя дожить до моего освобождения".
Заключение Софи оказалось более коротким, чем положенные ей тридцать дней. По итальянскому закону, осужденные в первый раз могут освобождаться досрочно после отбытия половины срока. 3 июня 1982 года совет по досрочному освобождению заключенных тюрьмы Казерты удовлетворил просьбу ее адвокатов и применил к ней действующее законодательство. Однако она была освобождена на два дня позже, проведя под арестом семнадцать суток, как "гость" правительства.
"Какой это был ад, — заявила Софи репортерам, собравшимся возле тюрьмы. — Я почти не спала из-за криков других заключенных".
Она выглядела изможденной и пряталась за своими огромными очками. Софи сказала: "Эта был самый гнусный опыт в моей жизни. Однако приходится платить такую цену, если вы хотите увидеть свою семью, снова жить в своей стране и чтобы вернуть улыбку на ваше лицо. Я рада, что уже прошла через все это".
Когда ее спросили, собирается ли она написать книгу об этом эпизоде своей жизни, Софи сказала: "Эти воспоминания принадлежат только мне. Вначале я пыталась представить, что просто снимаюсь в кино, однако все происходящее заполнило мой разум и все тело, как раковая опухоль. Я никогда не забуду всего этого".
В одном из интервью, спустя несколько лет, она подтвердила, что те "дни, которые я провела в тюрьме, оставили на мне печать на всю оставшуюся жизнь. Самые ужасные моменты были ночью, когда они запирают вас в камере и вы знаете, что кто-то владеет ключами от нее, а вы не можете из нее выбраться. Мне потребовалось несколько дней, чтобы полностью осознать, что я не могу по своему желанию покинуть это место, не могу увидеть моих детей, что я действительно лишена свободы. Я бы ни за что не хотела пройти через это снова. Лучше убежала бы и куда-нибудь скрылась".
