Хотя с тех пор, как Ромильда Виллани триумфально завоевала первое место на конкурсе двойников Греты Гарбо, прошло уже семнадцать лет, ее сердце учащенно билось, когда она начинала думать о своих неиспользованных возможностях. Ромильда упорно считала, что если бы в те годы она уехала в Голливуд, то стала бы королевой экрана, особенно если учесть, что Грета Гарбо рано перестала сниматься.
Расцветающая красота дочери пробудила у Ромильды честолюбивые мечты. Если она не смогла сделать из Софии пианистку, может быть, следует воспользоваться ее прекрасными внешними данными?
Однажды весенним днем 1949 года Ромильда прочитала в газете, что вскоре состоится конкурс на звание "Принцессы моря". Устроители конкурса сулили участницам множество самых разных призов, главным из которых были кинопробы в Риме для участия в съемках кинофильма "Титаник". Хотя Софии не хватало шести месяцев до минимального возраста, установленного для участниц — пятнадцати лет, Ромильда внесла дочь в список претенденток, справедливо полагая, что никто не станет спрашивать свидетельства о рождении девушки, когда увидят ее хорошо развитую грудь.
Однако возникли проблемы с одеждой. У Софии было яркое воскресное платье, которое бабушка Луиза недавно сшила для внучки, но для второго прохода перед членами жюри конкурса требовался вечерний туалет. Бабушка и здесь нашла выход, быстро смастерив длинное, до пят, шикарное платье из розовых штор, висевших в гостиной. Единственные туфли Софии выглядели потрепанными, но мать закрасила все трещины двойным слоем разведенной побелки. Теперь оставалось только молиться, чтобы в день выступления не пошел дождь.
Конкурс проводился в шикарном клубе с видом на Неаполитанский залив. Первый раз в жизни сделав макияж, высоко подняв волосы, как у Риты Хейуорт в фильме "Моя соленая девчонка", Софи, вероятно, выглядела так, словно только что сошла с поезда, прибывшего из Поццуоли. Поверх розового платья она накинула старое школьное пальто. Мать шла впереди, прокладывая дорогу и неся в бумажном пакете второе платье.
Когда София увидела, что на многих участницах конкурса надеты прекрасные дорогие наряды, купленные в шикарных магазинах, она почувствовала себя неуверенно, однако мать держала ее железной хваткой и не отпускала от себя до тех пор, пока девушку не вызвали на сцену. "Сначала я была до смерти перепугана, однако когда подошла моя очередь, к моему удивлению, вся нервозность куда-то улетучилась. Я прошлась вперед и назад перед четырнадцатью членами жюри и хладнокровно ответила на все их вопросы", — вспоминала она.
Перед судьями прошло более двухсот конкурсанток, поэтому обсуждение затянулось и финальные результаты были объявлены только ближе к полуночи. К сожалению, в реальной жизни сказочных сюжетов не бывало. София Шиколоне не стала королевой моря. Однако ее охватила огромная радость, когда она услышала свою фамилию среди двенадцати участниц, названных принцессами.
У зрителей сложилось иное мнение по поводу победительницы, выбранной жюри. "Людям в зале не понравилась девушка, выбранная королевой, а когда жителям Неаполя что-нибудь не нравится, они выражают свое негодование очень бурно. Раздались возмущенные крики, в сторону жюри полетели различные предметы", — вспоминала Софи.
Один из городских чиновников вручил Софии букет красных роз и за руку подвел к группе остальных победительниц, которые собрались, чтобы сфотографироваться вместе. Когда на следующий день снимок появился в городской газете "II Mattino" ("Утро"), оказалось, что в сопровождающей статье фамилия Софии была написана неправильно. Но такая мелочь не омрачила ей великолепия того дня, когда вместе с другими членами "королевской" семьи она, участвуя в параде, проехала в пышной карете, запряженной лошадьми, по улицам Неаполя. Карету сопровождал марширующий оркестр, жители, стоявшие вдоль улиц, приветствовали девушек радостными возгласами и осыпали их цветами. Как сильно этот веселящийся город отличался от того мрачного Неаполя, который Софи наблюдала всего пять лет назад.
Побыв в течение одного дня принцессой, София вернулась в Поццуоли с более весомыми подарками, чем титул. Самым ценным из них были 23 тысячи лир (сумма выглядит, может быть, значительной, но на самом деле она тогда равнялась примерно 35 американским долларам) и билет до Рима и обратно. В качестве подарка от рекламодателей газеты "II Mattinо" девушка получила белую льняную скатерть с двенадцатью салфетками в одном стиле, а также восемь рулонов бумажных обоев с большими зелеными листьями на белом фоне.
К выходным обои уже красовались на стенах гостиной в доме Виллани, скрыв шрамы, оставленные войной. Даже спустя много лет они все еще украшали гостиную, а постаревшие родственники кинозвезды показывали их гостям дома, демонстрируя материальный эквивалент первого успеха Софи Лорен.
Ромильда спрятала призовые деньги и билет до Рима в надежное место до следующего удобного случая вывести Софию в люди. Тем временем девушка продолжала ходить в школу с перспективой после окончания учебы получить диплом учительницы. Ее отец во время одной из редких встреч с Ромильдой выразил надежду, что София в один прекрасный день начнет обучать детей. Но ни мать, ни дочь такое будущее девушки не радовало.
Розетта Д’Исанто, школьная подруга Софи, которая действительно стала учительницей, как-то вспоминала: "О чем бы ни говорила в те дни София, любой разговор заканчивался тем, что она найдет себе мужа. Что еще ее интересовало, так это успех. И неважно, на каком поприще, но она просто не представляла, что не добьется успеха в жизни. Мне никогда не встречались столь амбициозные люди".
Движущей силой всех замыслов была, правда, Ромильда Виллани. Успех Софии в конкурсе доказал ей, что у дочери есть все данные, чтобы стать кинозвездой. Не уставая, она консультировала Софи и сама записала ее на обучение в драматическую школу в Неаполе. Занятия вел ее владелец, бывший актер Карло Мария Россини, он же единственный преподаватель. Преимуществом школы было гибкое расписание, поэтому София могла продолжить учебу в Поццуоли.
С новичками профессор Россини использовал метод, который он называл "придание актеру формы, вытачивая ее из камня". Ученики получали первые задания: научиться передавать внутреннее состояние одним только выражением лица, не пользуясь ни голосом, ни жестами. Потом девушка, как и ее однокурсники, получила от мастера список эмоций, которые профессор в течение курса научил их выражать: на каждом занятии студенты отрабатывали только одно эмоциональное состояние. Это делалось следующим образом: сначала он сам показывал то или иное состояние, а затем учащиеся должны были повторить его мимику перед преподавателем и друг другом. И так продолжалось до конца занятия.
"Мы не прочитали ни одной пьесы, не сделали ни одного этюда, все время мы были заняты только тем, что "ставили лица", — не без иронии вспоминала Софи Лорен. — Для изображения радости надо было поднять брови, удивления — подъем бровей с одновременным округлением рта в виде буквы "О", скептицизма — поднять одну бровь, ужаса — сделать большие глаза, паники — маленькие глаза и тому подобное".
Таким образом, София Шиколоне могла и дальше впустую проводить время и выбрасывать деньги матери на ветер, так как этому итальянцев учить не надо — они с младенчества владеют мимикой лица. Как однажды заметил Орсон Уэллс: "В Италии полно актеров, фактически их пятьдесят миллионов, и почти все они хорошие актеры, только некоторые из них плохие, именно они и идут на сцену и в кино".
