По настоянию студии "XX век Фокс" ее актер-контрактник, Роберт Вагнер, получил роль мужа Джоаны Вернера Герлаха. Если девушка из Поццуоли могла изображать известную немецкую театральную актрису, почему бы парню из Детройта, штат Мичиган, не стать немецким аристократом? Но смесь многих акцентов главных исполнителей, игравших в фильме немцев, могла вызвать впоследствии море критики у специалистов и соответствующую реакцию зрителей.
Чтобы удовлетворить требования компаний, принявших участие в финансировании фильма, роль Франца и сестры Вернера Лени отдали французским актерам. Когда "Фокс" предложила Жанну Моро, Понти подумал, что она может оказаться серьезной соперницей Софи на экране, и отказался утвердить ее. В конце концов согласились на Франсуа Прево, актрису с достаточно сомнительными претензиями на звездность.
По просьбе Де Сика большую часть "Затворников Альтоны" снимали в Чиначитте в Риме, поэтому он мог привлекать к работе своих постоянных итальянских сотрудников. Действие фильма в основном происходит в доме, причем часто идут длинные монологи — любимый прием Сартра, — которые произносит то один, то другой главный персонаж.
Натуру снимали на черно-белой пленке "синемаскоуп" в Гамбурге и Берлине. Хотя американским кинокомпаниям до этого никогда не дозволялось работать в восточном Берлине, Понти удалось получить разрешение снять две сцены в театре Бертольта Брехта, где Софи (Джоана) участвует в репетиции со знаменитым "Берлинер Ансамбель" в брехтовской пьесе "Карьера Артура Уи". Софи никогда раньше не играла на сцене театра, однако Елена Вайгель, вдова Брехта и режиссер "Берлинер Ансамбель", поработала с ней, и она сделала эту сцену так, что Де Сика не потребовалось слишком много дублей.
На протяжении всех съемок фильма "Затворники Альтоны" Софи пришлось выслушивать сплетни, что у ней завязался роман с Максимилианом Шеллом. Легко было понять почему. С густой шевелюрой темных волос, которые для фильма пришлось осветлить, Шелл был очень симпатичным мужчиной, которого обожали все женщины, и, как говорят, по числу побед на любовном фронте он обошел даже Уоррена Битти. Одним из тех, кто действительно верил этой сплетне о Софи и Шелле, был Петер Селлерз, все еще мечтавший о ней и следивший за ее жизнью через знакомых и друзей. Любовь Селлерза к Софи и его ревность обернулись ненавистью по отношению к Шеллу. Когда актеру предложили сниматься вместе с Шеллом в "Топкапи", он отказался от роли. Возможно, гнев Селлерза стоил ему "Оскара", который получил Питер Устинов, сыгравший вместо него.
Известный своим друзьям как Р. Дж., Роберт Джон Вагнер еще и подлил масла в огонь. "В ночь перед решающей сценой, — вспоминал Вагнер, — Шелл завел со мной длинный разговор о наших коллегах и объяснил мне сущность отношений между нами, — ну, знаете этот актерский треп. На следующий день, когда я начал мою сцену, Шелл взял сценарий, зашел за камеру и отрицательно покачивал головой, пока я работал. Можете вы себе это представить. За все годы в кино я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из актеров позволял себе такое. Знаете, что его злило? То, что у меня с Софи все было прекрасно. Она любила меня, и это выводило Макса из себя".
Вагнеровское "у меня с Софи" скорее всего лишь его стремление представить ситуацию так, как ему хотелось. Однако, похоже, на самом деле их отношения никогда не выходили за пределы дружбы, хотя он недавно развелся с Натали Вуд (в 1972 году они поженились снова) и был свободен для новых связей. "Их, очевидно, влекло друг к другу, — говорил позже сценарист Эбби Манн. — Но мужем Софи был продюсер, что всегда им сильно мешало. Я думаю, Р. Дж. боялся работать в этом фильме, потому что Понти тогда был большой шишкой в европейской кинопромышленности. Контракт Р. Дж. с "Фоксом" подходил к концу, и он хотел начать новую серию работ в Европе. Однако, если бы Понти что-нибудь узнал о его отношениях с Софи, ему пришлось бы в европейском кино несладко".
Во время съемок фильма чета Понти отметила пятую годовщину своего заочного мексиканского брака. Хотя законность их союза все еще вызывала сомнения в Италии, они были самой известной парой, о которой много судачили в мире кино. Каждый, кто видел эту высокую Афродиту рядом с коротеньким и пузатеньким пожилым человеком, не мог поверить, что ее влекло к нему не богатство, а его власть.
Однако Софи всегда отвечала тем, кто пытался задавать ей подобные вопросы: "Могу одно сказать вам по этому поводу: когда я без него, я словно без кислорода". Она никогда не забывала упомянуть и то, что Понти был для нее как бы и отцом, которого она не знала в детстве.
"С первого момента, когда я встретила Карло, у меня возникло чувство, словно я знала его всю жизнь, с самого рождения, — утверждала она. — Каждый день я вижу много мужчин, которые внешне гораздо красивее, чем он, но по сравнению с моим Карло они как плоские фигуры, вырезанные из фанеры".
Скептики из европейской скандальной прессы продолжали распространять инсинуации, что их брак — всего лишь прикрытие, что на самом деле Понти — охотник за юбками и что Софи остается с ним только для того, чтобы играть роль обожающей жены, так как он полностью контролирует ее богатства. В колонках для сплетен часто говорили о связи Понти с другими актрисами, которых он открыл, и больше всего об известной Сильвии Косчине, экзотическому диву из Югославии, и Вирне Лизи, последней в ряду голубоглазых блондинок, которая появилась в поле его зрения даже раньше, чем Мэй Бритт.
Хотя это может показалось невероятным, "Затворники Альтоны" был пятидесятым фильмом Софи с тех пор, как она впервые снялась в массовке в " Quo vadis" в 1950 году. Конечно, первые десять или около того фильмов за этот двенадцатилетний период она в основном снималась в эпизодах, но в возрасте двадцати восьми лет актриса добилась в своей кинематографической карьере практически всего, на что у других кинозвезд порой уходит полжизни. Теперь, когда Софи стала обладательницей "Оскара", казалось, она получила право требовать гонорар в один миллион долларов. Именно об этом Понти и вел переговоры, готовясь к следующему фильму — "Падение Римской империи".
Проект появился в какой-то степени благодаря счастливому случаю. Общемировой успех "Сида" заставил продюсера Самуэля Бронстона срочно готовиться к съемкам еще одной исторической эпической ленты с теми же звездами и режиссером. Еще до того как сценарий передали Софи и Чарльтону Хестону, Бронстон начал масштабную реконструкцию древних римских храмов и зданий, которые остались на его студии возле Мадрида.
К сожалению для Бронстона, Хестону очень не понравился сценарий Филиппа Джордана, и он отказался от приглашения, пообещав согласиться на любой другой фильм продюсера. Софи тоже не одобрила сценарий, однако теперь, когда Хестон отказался участвовать в фильме, у Понти появились преимущества при заключении соглашения. Если Софи также выпадет из числа исполнителей, у Бронстона возникнут проблемы, потому что Софи Лорен и Римская империя подходили друг другу настолько естественно, как спагетти и кусочки мяса. Бронстон первоначально планировал заплатить Софи и Хестону по 750 тысяч каждому, но теперь был вынужден согласиться на один миллион долларов для Софи, что позволяло ему предложить только 500 тысяч ее партнеру по фильму.
