ГОРОДСКИЕ РЕМЕСЛЕННИКИ
Общественное устройство ремесленников очень похоже на общественное устройство земледельческих хозяйств. Мастер работал со своей семьей в лавочке, которую он снимал, и использовал орудия труда, которые ему принадлежали, как и сырье. Пошив из материала заказчика применялся редко. Однако некоторые мастера имели наемных работников и рабов в количестве намного большем, чем требовалось одному мастеру, так, что они могли открыть вторую мастерскую. В Константинополе вводилась регламентация, препятствовавшая слишком высокой концентрации производств, однако в некоторых провинциальных городах существовали мастерские, далеко выходившие за рамки семейного предприятия. В основном это были предприятия по шитью одежды из шелка: подобный случай имел место в Фивах в XII веке; причем частью рабочей силы, очень квалифицированной, были евреи.
Мы имеем некоторое представление о ценах и арендной плате за лавочку в Константинополе. Цены были очень высокими, в несколько золотых либр. Естественно, они оказались недосягаемыми для большей части мелких ремесленников, тем более работников, которые хотели бы стать владельцами предприятий. Как и вся земля в городе, лавочки также являлись собственностью аристократов и церковных учреждений — соборов и монастырей. Арендные выплаты были более разумными, но чистая прибыль лавочника, оплатившего все свои обязательства, оставалась очень небольшой.
Что касается ремесленников, то, если не случалось серьезных кризисов, нищета им не грозила, однако они не имели средств, чтобы купить лавочку и таким образом изменить свое положение. Лавочники, розничные торговцы и ремесленники составляли основу среднего класса как в Константинополе, так и в провинции. Материальное благополучие, ставшее весьма заметным, начиная с XI века, обеспечивалось этой частью населения и являлось средством для подъема по общественной лестнице сыновей из зажиточных семей. Образование было доступно для любого, кто мог за него заплатить. Получив образование, сын лавочника имел шанс найти себе место в администрации и, участвуя в политике, таким образом приблизиться к правящему классу. В XI веке хронист Михаил Пселл неистово упрекал императоров, в особенности Михаила VI (1056—1057 гг.), за то, что они предоставляли повышения в чине за деньги. Аристократические предпочтения Комнинов, о которых он не мог узнать, так как умер в 1078 году, принесли бы ему удовлетворение, будь он жив в их эпоху.
КРУПНЫЕ ТОРГОВЦЫ
О крупных торговцах империи известно мало, поскольку они, в отличие от своих итальянских коллег, постепенно вытеснявших их в течение XII века, практически не оставили архивов. Между тем в Константинополе существовали судовладельцы, которые объединялись в компании, чтобы соединять свои капиталы или чтобы вкладывать капитал в разъездную торговлю. Торговля по большей части была морской и крайне рискованной.
Расцвет торговли, начавшийся с X века, обеспечил значительные прибыли. В то время одна из особенностей византийской системы титулов состояла в том, что император мог их продавать, по крайней мере все до титула протоспафария, — при Льве VI, в начале X века, он стоил от 12 до 18 либров. Естественно, крупный торговец мог такое себе позволить. Титул протоспафария открывал путь в члены Сената, и Михаил Пселл упрекал Константина IX Мономаха (1042—1055 гг.) именно в этом: «Он открыл Сенат целой толпе».
Алексей Комнин реагировал на эти упреки тем, что позволял притеснять таких сенаторов, а именно вынуждал их передвигаться пешком. Однажды, на переломе XII века, в ходе тяжбы между некоей женщиной и ее дядями подобные сенаторы, занимавшиеся торговлей, решили воспользоваться принадлежащей им привилегией приносить клятву на дому, но истица этому воспротивилась. Тогда император вынес решение: сенатор может торговать, оставаясь номинально сенатором, но при этом он не должен использовать привилегии. Трудно понять, были ли эти лица коммерсантами, ставшими сенаторами, или они являлись аристократами, которые стали коммерсантами.
Отметим все-таки, что Алексей не решился запретить сенаторам, а значит, и аристократам вести торговлю. Аристократия уже в течение длительного времени была связана с производством, хотя бы косвенно: в домах вельмож изготовлялись шелковые ткани, которые полноценно конкурировали, по крайней мере с X века, с тканями, изготовленными ремесленниками. Но уже при Палеологах аристократия начала разоряться, так как земель больше не было, а государственная казна опустела, что делало невозможной выплату жалованья, связанного с определенными постами и титулами. Некоторые аристократы породнились с западными торговцами: в частности, с генуэзцами, представлявшими в то время серьезную силу в Константинополе, и с венецианцами, которые были весьма значительными персонами в Фессалониках, пользуясь доходами от крупной торговли. Аристократы, остававшиеся в Константинополе после 1453 года, продолжали эту традицию.
ПРОСТОНАРОДЬЕ И ГОРОДСКИЕ МАРГИНАЛЫ
Аристократы, торговцы и ремесленники, представляя социально-экономическую основу городов, в особенности Константинополя, в то же время не составляли большинство населения. Простонародье же были прежде всего наемными работниками, уровень жизни которых был самым различным. Наиболее квалифицированные работники будучи востребованными, зарабатывали сравнительно хорошо. Трудовое соглашение действовало обычно в течение месяца, что для той эпохи было достаточно долго. В это время конкурентам запрещалось переманивать работников. Зарплата, о которой мы знаем, доходила до кератия в день, то есть до двенадцати бронзовых монет. Даже с учетом воскресений и многочисленных выходных дней работник получал около десятка номисм в год. Это позволяло ему кормить семью, но не давало возможности купить лавочку, которая стоила несколько сотен номисм. У него даже не было средств арендовать подобное помещение, поскольку арендная плата варьировалась от десяти до тридцати номисм, к которым следовало еще добавить стоимость материалов. Единственный шанс работника изменить свое положение заключался в женитьбе на дочери хозяина мастерской.
Рабы, естественно, не получали вознаграждения и по определению были лишены свободы. Тем не менее они не были бедняками: многие из них имели достаточно высокую квалификацию, что делало их довольно дорогим товаром и давало определенное преимущество — их кормили и предоставляли им жилье. Нередко рабов отпускали на свободу по завещанию, и, если хозяин был щедрым аристократом, он оставлял своему вольноотпущеннику небольшое состояние. В юридическом плане эта тенденция должна была ограничивать рабство для реализации принципа, согласно которому христианин не мог быть доведен до рабского состояния. Случалось, что пример подавал сам император, как, например, Лев VI, который в конце IX века из политических и дипломатических соображений решил освободить императорских рабов; их тогда было довольно много на императорских землях и в императорских мастерских по изготовлению шелковых тканей.
Но не только эти категории составляли население городов. Во-первых, значительная часть работников нанималась на очень небольшой период времени, и в город прибывали также мигранты, не имевшие квалификации, но все-таки надеявшиеся найти хоть какое-то занятие. В порту с прибытием каждого нового судна жизнь моментально активизировалась, что обеспечивало возможность случайного заработка, но в остальное время работы обычно не было. Существование этих людей оказывалось весьма нестабильным, и они постоянно пополняли ряды бедняков, то есть тех, кто выживал только за счет учреждений благотворительности, которые распределяли продукты питания и предоставляли кров. Эти учреждения чаще всего принадлежали монастырям. Их было довольно много, особенно в столице, но явно недостаточно для того, чтобы положить конец появлению маргинальных элементов. Из этой нестабильной части населения и формировался костяк толпы, участвовавшей в бунтах или в более организованных движениях, таких, как мятеж зилотов в Фессалониках в XIV веке.
