КЛИР ЦЕРКОВНАЯ ИЕРАРХИЯ
Когда христианство вышло из подполья в 313 году, имелось лишь несколько городских церквей; в сельской местности приходы практически отсутствовали, но затем они везде быстро организовались по примеру иерархии в римском мире. На Востоке, где населенные пункты размещались довольно плотно, полагался один епископ на город и один город на епископа. Так же, как населенные пункты составляли провинции, епископства были объединены в церковные провинции, вокруг епископа провинциальной митрополии, епископа митрополии, или митрополита. Митрополит объединял подчиненные ему епископства в провинциальном церковном соборе и посещал подчиненных для проверки исполнения поставленных перед ними задач.
Поначалу епископа избирало духовенство кафедрального собора при участии важных граждан, в основном из среды городской аристократии. Поскольку гражданские магистратуры утрачивали свое значение, епископы стали играть на местах все более активную роль, и так происходило на протяжении всего существования Византийской империи. Епископ вмешивался в действия власти, особенно в работу служащих, собиравших налоги, чтобы облегчить положение своей паствы. Он также брал на себя часть забот об общественной благотворительности — о многочисленных домах милосердия и больницах, построенных епископствами и существовавших наряду с общественными учреждениями, зависящими от императора. Предполагалось, что и монастыри в свою очередь возьмут на себя такие заботы.
Митрополии представляли не всю церковную организацию. СIV века наиболее крупные города — Рим, Александрия и Антиохия — приобрели особую значимость, отчасти в связи с тем, что они считались основанными апостолом. Верхушка иерархии полностью реализовала себя после Церковного собора в Халкидоне в 451 году. Двадцать восьмой канон отдал почетное первенство епископу Рима, оставив на втором плане епископа Константинополя, «потому что этот город — императорский город» и поскольку Константинополь не мог быть основан ни одним из апостолов. По той же причине Иерусалиму приписывался статус патриархата. В VI веке Юстиниан утвердил принцип пятидержавия (пентархии): управление Церковью основывалось на соглашении пяти патриархов.
Печашь духовенства храма Святой Софии
ПАТРИАРХ КОНСТАНТИНОПОЛЯ
Патриарх Константинополя, будучи поначалу скромным членом митрополии Гераклеи во Фракии, стал основным действующим лицом империи. Император поддерживал существование патриархата при условии, что он мог его контролировать. Выбор патриарха, таким образом, являлся весьма важным делом. Налицо была фикция избирательной системы: когда пост освобождался, собирался постоянный синод Константинополя и составлял список из трех кандидатов, из которых император выбирал патриарха. Постоянный Синод состоял из митрополитов Константинополя, высших константинопольских должностных лиц церкви, а также представителей императора. Очень редко случалось, что кандидат императора не фигурировал в списке. Император мог отклонять список столько раз, сколько ему требовалось. Проще говоря, это означало, что император сам выбирал патриарха.
Патриарх становился таким же высокопоставленным чиновником, как и другие чиновники империи. Епископскому посвящению предшествовала процедура во Дворце, существовавшая согласно недвусмысленной формулировке: «Божественная милость и мое императорское величество, проистекающее из нее, назначают тебя, благочестивейший N... патриархом Константинополя». Тогда, и только тогда в Святой Софии происходила церемония посвящения патриарха, выполняемая тремя епископами, одним из которых был митрополит Гераклеи Фракийской. Однако новый патриарх не являлся епископом, нерасторжимо повенчанным со своей церковью, так как передача места епископа от одного к другому запрещалась. Могло случиться так, что новый избранник не принадлежал к духовенству — тогда за несколько дней до посвящения в патриархи он получал все церковные степени. До X века императоры, не колеблясь, назначали на этот пост одного из своих приближенных соратников, высокопоставленного функционера. Так появились многие знаменитые патриархи, например Тарасий, который восстановил почитание икон на Втором церковном соборе в Никее, Никифор, его преемник, или Фотий, которого Рим попрекал тем, что он являлся «новообращенным» (неофитом). Впоследствии большая часть патриархов выбиралась из среды монахов, часть которых получила духовный сан. Стоит добавить, что Синод никогда не отказывал императору в любезности отстранить неугодного ему патриарха. Впрочем, за Синодом оставалось право избрать его через несколько лет.
При помощи Синода император оказывал решающее влияние на выборы в епископатах, тем более в епископатах наиболее значительных метрополий. То же часто происходило при назначении епископов на восточных участках патриархии. Это случилось, например, когда Антиохия была возвращена под византийский суверенитет — Иерусалим и Александрия находились под мусульманским господством — тогда патриарх очень тщательно подходил к выбору епископа в Константинополе. Епископ Иерусалима выбирался во время крестового похода. В «Житии» Леонтия Иерусалимского XII века ясно показан этот процесс. Будучи настоятелем монастыря на Патмосе, Леонтий прибыл ко двору просить привилегий и остался там. Император Мануил I Комнин высоко ценил Леонтия за его богословские труды и хотел выдвинуть его на высокий пост — это относилось к компетенции правителя. В «Житии» показано, как Леонтий буквально набивал себе цену: на глазах у прочих церковных иерархов он отклонил предложение взять Киевскую митрополию и затем митрополию Кипра, рассчитывая в конечном счете получить место патриарха Иерусалима. Император согласился, но занять этот пост под самым носом у латинян Леонтию не удалось.
Начиная с XIII века патриархом всегда становился клирик, принявший монашество. Монахи приобрели в Византийской церкви решающее значение, но это не делало положение патриарха более благоприятным. Напротив, он оставался правой рукой императора. Когда император вступил в конфликт с монахами, например, возвращаясь из Рима, патриарх был обязан следовать его установкам, чем вызвал гнев монашеской братии, из которой сам вышел и которая вознесла его на патриарший престол. Эта же самая братия при случае могла без колебаний смешать патриарха с грязью.
ЗАРОЖДЕНИЕ МОНАШЕСТВА
Быстрота и легкость, с которой церковь вписалась в греко-римскую и императорскую цивилизационные модели, вызывали негативную реакцию у тех, кто более требовательно относился к духовной культуре, поддерживая традиции подвижничества, присущего ранней церкви, подвергавшейся постоянным преследованиям. Для множества мужчин и женщин перспектива спасения виделась в том, чтобы добиться духовного господства над своим земным существованием, отделиться от него путем аскезы и молитвы и приблизиться к Богу, соединиться с ним. Речь шла о том, чтобы уподобиться Христу и буквально следовать евангельскому наставлению, предназначенному для богатого молодого человека: «Если хочешь стать совершенным, продай все, что имеешь, отдай это бедным, и тогда ты обретешь сокровища на небе» (Мф. 19:21).
