Охота — единственный вид спорта, который достоверно описан, — была в обычае у императора и его двора. В сельской местности это скорее являлось способом защиты стад и посевов от диких животных, чем досугом или способом добыть мясные продукты. Но сцены охоты, запечатленные на вышивках по шелку, на серебряных сосудах или на сундучках из слоновой кости, показывают, что аристократы проявляли огромный интерес к подобному виду досуга. В XI веке такой утонченный интеллектуал, как Пселл, испытывал отвращение к подобным занятиям, но по литературе следующего века, эпохи Комнинов, видно, что Пселл не нашел достаточно сторонников, и охота по-прежнему была в моде. Возможно, что частично это происходило под влиянием западной аристократии, которая все чаще посещала двор Константинополя. Охота также содержала в себе элементы военной подготовки. Во все времена императоры испытывали к ней явное и даже чрезмерное влечение: три императора умерли на охоте от несчастного случая: Феодосий II в 450 году, Василий I в 886 году и Иоанн II Комнин в 1143 году.
Сцена охоты на ларце из слоновой кости XI в.
Аристократы охотились с копьем на крупную дичь, медведей, кабанов, оленей. Иногда выезжали на охоту верхом, с дрессированными собаками, или даже с дрессированными леопардами. Для ловли птиц использовали главным образом соколов. Молодых птиц, натренированных сокольниками, нередко импортировали из Грузии. Соколиная охота все чаще упоминается в литературе, начиная с XI века; в следующем веке о пристрастии к этому виду спорта Мануила I Комнина написал Константин Манассия. В то время часто создавались пособия, посвященные разведению и лечению этих птиц.
БАНИ
Византия унаследовала от римлян пристрастие к баням. Их использовали не только в гигиенических целях — это было место встреч, переговоров и развлечений. Во всех городах начала византийской эпохи бани имелись в избытке. Огромное количество бань построил или восстановил Юстиниан.
В начале V века только в Константинополе их насчитывалось 153. Однако эта привычка встречаться в банях очень быстро вступила в противоречие с установками Церкви, которая считала безнравственной существовавшую там скученность. Уже около 400 года Иоанн Златоуст, знаменитый богослов и патриарх Константинополя, публично поносил аристократов, которые отвлекали рабочую силу на строительство бань в своих регионах, вместо того чтобы возводить культовые здания. Ясно, что бани имелись и в небольших городах, и даже в деревнях.
Однако в конечном счете Церковь привила людям свое представление — следует избегать любой близости между лицами различного пола. Этому в немалой степени способствовал кризис античных городов: во многих малых или средних городах у аристократии больше не было средств на поддержание и еще меньше на восстановление этих дорогостоящих сооружений. В столице, единственном городе, историю которого мы можем достоверно проследить, назначение бань изменилось. Они больше не были местом общения и развлечения. Теперь их использовали только в гигиенических целях. Самые богатые люди, конечно, имели у себя во дворцах аналогичные помещения. В середине византийского периода в Константинополе насчитывалось около тридцати общественных бань. Их обслуживали светские благотворительные братства. Там предоставляли гигиенические услуги простым людям, причем беднякам — бесплатно. В некоторых монастырях также имелись бани, но удивительно, что они располагались снаружи монастыря, как в знаменитом Студийском монастыре. Монахи пользовались ими только тогда, когда болели. Так что обычно эти бани находились в распоряжении наиболее обездоленных людей.
ДРУГИЕ ВИДЫ РАЗВЛЕЧЕНИЙ ВНЕ ДОМА
Византийцы были не слишком активными путешественниками и поэтому, за исключением паломнических, оставили нам не очень много рассказов о путешествиях и географических описаний. Вначале паломничество отражало скорее желание просто увидеть места, связанные со Священной историей, а не стремление исполнить религиозный обряд. До того, как Святая земля была завоевана арабами-мусульманами, в паломничестве видели возможность отправиться за границу, оставив удобства своей резиденции, но одновременно оно являлось аскезой и свидетельством веры. Конечно, за исключением тех случаев, когда семьи военачальников были вынуждены следовать за ними и за императором на поле битвы, поездки в основном предпринимались в поисках прохлады в жаркое время года или чтобы с пользой посетить провинцию. Регионы на юге Пропонтиды и берег Вифинии были излюбленными местами отдыха константинопольской аристократии. Главное достоинство таких мест состояло в том, что они находились не очень далеко от столицы, где проходила жизнь аристократов и где они в основном проводили досуг.
Несмотря на то что церковное осуждение привело к исчезновению театра в его древнейшей форме, с представлениями не было покончено. Исчез литературный жанр, и театр стал искусством, предназначенным скорее для простого народа. Феодор Студит, аристократ с утонченным воспитанием, хвалил свою мать за то, что она воздерживалась от подобных развлечений. Но это свидетельствует о том, что аристократия все же не пренебрегала такими зрелищами. Поначалу Константин построил в столице, еще никоим образом не являвшейся христианским городом, несколько театров в дополнение к тому, который был выстроен еще Септимием Севером и о котором в XI веке упоминал Пселл. Один из них соседствовал с храмом Святой Ирины, расположенным вблизи собора Святой Софии. Другой находился за стенами города, во Влахернах. Юстиниан приказал восстановить театр на севере Золотого Рога. Он же предусмотрел, чтобы вступавший в должность консула устраивал шествие к театру. Однако в его законодательстве учреждения, отданные под спектакли, назывались популяриями, то есть предназначенными для толпы.
Речь идет не о театре в классическом смысле, а скорее о выступлениях мимов, фактически — фарcax, в которых смешивались буффонада и вполне реалистические сцены. Маски исчезли: ставка делалась на мимику актеров, и главный персонаж нередко звался Кривлякой. Впрочем, большая часть персонажей соответствовала определенным человеческим типажам, например Ардалион — легкомысленный старик, Схоластик — педант и т.д. Вводились элементы открытой сатиры на религию. Например, богослужение безбородого человека было пародией на литургию. Другое нововведение заключалось в том, что женщин и детей играли теперь загримированные актеры-мужчины. Сюжеты, заимствованные из повседневной жизни, оставляли широкий простор для использования телодвижений, причем удары и оплеухи сопровождались непристойностями, двусмысленными выражениями. Для изображения призраков применялась примитивная машинерия; труппа, проходя по сцене, изображала процессии. Часть таких свидетельств есть у Пселла, что позволяет ощутить эпоху (XI век), где процветал этот тип спектаклей. Они больше не проходили на открытом воздухе, а устраивались в небольших помещениях, в тесных залах.
