При этом перечислении научных дисциплин не стоит забывать иранскую метафизику. Несмотря на то, что, за исключением поздних энциклопедических трудов, таких, как «Бундахишн», до нас не дошло ни одного философского труда на персидском языке, стоит упомянуть о возможном влиянии метафизической персидской мысли на философов досократовского периода (Анаксимандра, Эмпедокла и т.д.) и наоборот — о влиянии Аристотеля и других греческих философов на маздеистских эрудитов (при помощи сирийских переводов). И наконец, стоит вспомнить о том, что Хосров I принял с распростертыми объятиями на несколько месяцев в 532 г. семерых поздних неоплатоников после закрытия их школы в Афинах в 529 г. Кроме того, именно по настоянию Хосрова I христианин по имени Павел Персидский составил краткий конспект мыслей Аристотеля на сирийском языке.
Медицина
Персидская мифология приписывает появление медицины в Иране Джамшиду, одному из первых героев-царей. Ясно, что она была тесно связана с магами и религиозной деятельностью. Действительно, маздеисты различают (с некоторыми вариациями) три категории врачей, согласно тому, как они лечат больных: при помощи святого слова и колдовства (авест. мантра), растений (авест. урувара) или ножа (авест. кэрэта). Само собой разумеется, что первый способ (в случае необходимости сопровождаемый жертвенными возлияниями или употреблением амулетов) считался в глазах священников наиболее эффективным и первые два типа лечения находились, в основном, в их ведении; третий метод, хирургический, был более светским и был предназначен для класса ремесленников. В «Денкарт» врачи даже подразделяются на пять классов, в соответствии с их моральными качествами.
В этом контексте неудивительно, что анатомические и физиологические знания были достаточно ограниченными. В случае болезни обследование производилось, в основном, на базе внешних симптомов. Человеческое тело считалось микрокосмосом по образу материального мира. Греческое учение о четырех жидкостях (кровь, флегма, красная желчь и черная желчь) было приспособлено к маздеистской догматике, и жидкости были ассоциированы с «четырьмя классами людей, такими, как священники, которые учат, воины, которые поражают врагов, крестьяне, которые питают, и ремесленники, которые оказывают услуги». В поздних среднеперсидских текстах описывается семь слоев тела «(«изнутри наружу: костный мозг, кости, тело, нервы, вены, кожа, волосы») а также различные органы (желудок, печень, селезенка, сердце, легкие, желчный пузырь, кишечник, мочевой пузырь и мозг). Болезни часто связывались с понятием греха и подразделялись на лихорадку, болезни кишечника и кожи, психические и инфекционные заболевания, сбой менструального цикла и т.д. Возлияние священного напитка хаома считалось особенно эффективным «лечением» в случае болезни органов, кровоподтеков, проблем с пищеварительным трактом, мочевыми путями. Предполагалось, что он стимулирует репродуктивные возможности.
В среднеперсидских текстах имеется два наименования для врача: «мастер здоровья», похоже, был более уважаем, чем «целитель (тела)». Согласно «Видевдад», можно предположить даже, что существовало нечто вроде выпускного экзамена, в ходе которого кандидат на звание врача должен был прооперировать трех маздеистов, не причиняя им физического вреда! В том же тексте уточняется, что врач имел право на гонорар (единицу крупного рогатого скота, ослицу или корову, кобылу или верблюдицу), который зависел не от его мастерства, но от финансового и семейного положения его пациента. Важно отметить, что лечение священников было бесплатным, так как они были одного общественного класса с лекарями.
Большая часть врачей при дворе ахеменидских и сасанидских царей были иностранного происхождения. По всей видимости, Ахемениды очень доверяли своим египетским врачам (таким, как Уджахорреснет во времена Камбиза и Дария), «которые были лучшими в искусстве медицины», согласно заявлениям Геродота. На них также работали некоторые греческие врачи, добровольно или по принуждению. Наиболее знаменитыми греческими врачами были, без сомнения, Демокед Кротонский (личный врач Дария I и его супруги Атоссы) и Ктесий Книдский (один из врачей при дворе Артаксеркса II и автор труда, озаглавленного «Персика»). Сасаниды же чаще предпочитали призывать сирийских врачей христианской веры, таких, как Стефан из Эдессы или Гавриил из Шиггара, соответственно, личные врачи Кавада I и Хосрова II. Наиболее известный из врачей сасанидской эпохи был, без сомнения, Бурзой, врач при дворе Хосрова I. Однако его репутация менее связана с его медицинскими талантами, он более известен своим переводом (с санскрита на среднеперсидский) замечательного сборника сказок и басен «Панчатантра». Этот прямой перевод был потерян, но персидский перевод, базирующийся на арабской версии перевода Бурзоя, сохранился в форме «Калила и Димна» (имена двух шакалов в одной из басен). Кроме того, именно во время Хосрова I были построены первые больницы в Вех-Антиок-Шапур (Гундешапур, Джундишапур) вХузистане. В отличие от замечательной персидской медицинской школы в Эдессе, основанной в IV в. и верной греческим традициям Гиппократа и Галлена, школа в Вех-Антиок-Шапур была более космополитичной, как и сам город. Часы ее славы приходятся на позднесасанидский период (там даже состоялся «конгресс» врачей, под руководством Эран-друстбед, главы гильдии врачей всей империи во время Хосрова I) и в первые два века ислама.
Астрология и астрономия
В доисламском Иране астрологию и астрономию не всегда можно четко разделить между собой, так как небесные тела ощущались как живые божества, и не удивительно, что персы пытались объяснять влияние звезд на людей.
Даже если не существует прямых свидетельств о каких-либо знаниях математической астрономии в Иране в ахеменидский период, нет никаких сомнений в том, что через персов распространялись знания вавилонян в Индию в V—IV вв. до н.э. Начиная с парфянской эпохи, мы получаем, образно говоря, формальные доказательства этого, поскольку тексты на буддийском санскрите, найденные в Центральной Азии и восточном Иране (некоторые из них, начиная со II в. до н.э., были переведены на китайский язык), содержат индийскую адаптацию вавилонских астрономических теорий. В начале сасанидской эпохи первые цари царей поощряли переводы трудов с греческого (и санскрита). Таким образом, астрологические труды Доротея из Сидона, Веттия Валенса, Тевкроса Вавилонца и других, а также Птолемея (на персидский был переведен его математический и астрологический труд «Алмагеста»), были переведены на среднеперсидский язык. Все эти переводы в настоящее время утеряны, но существуют арабские вторичные переводы, которые ясно показывают, что знания в сасанидскую эпоху в этой области были весьма синкретичными и объединяли знания греков и индусов. Персидские астрологи разработали также свои собственные приемы в исторической астрологии, состоявшие в том, чтобы определять судьбу народов и династий на основании союзов планет.
Другие арабские тексты являются прямыми переводами среднеперсидских трудов (также утраченных), как, например, произведение сасанидского астролога «Handarzgar Zadanfarrox». И напротив, существует известная доля вероятности того, что индийские теории дошли до Сирии именно благодаря Сасанидам. Популярная энциклопедия «Бундахишн» — «Творение» (IX в.) содержит несколько астрономических и астрологических пассажей (касающихся небесной механики). Ссылки в работах ученого аль-Бируни (973 г. — после 1050 г.) доказывают, что существовали «таблицы царей», разработанные придворными астрологами. Они использовались для расчетов положения солнца, луны и планет, а также определяли время затмений, и в то же время на их основе составлялись гороскопы для сасанидских царей (в связи с этим в более позднем тексте упоминаются также индийские и птолемеевские эфемериды). Благодаря сообщениям арабских авторов (и в особенности аль-Бируни) мы знаем о существовании по крайней мере трех гороскопов подобного рода, составленных при Ездегерде II (ок. 450 г.) и Ездегерде III (в 630 г. или 640 г.) а также при Хосрове I (556 г.).
