А еще этот город… уже в печенках сидит… Изначально предполагалось, что растущее поселение сразу же будет разделено на кварталы. Мастеровой, жилой, рыночный, припортовой. А в итоге что? Все слеплено в кучу в одном месте. И все потому, что так вести застройку значительно дешевле, удобнее и быстрее.
Воспоминание о еще одной проблеме окончательно испортило настроение. Резко расхотелось идти осматривать солдатские казармы, выведенные далеко за пределы городских стен. Крепкие бревенчатые бараки сколотили на берегу, чуть выше того места, где когда-то находился походный лагерь армии баладийского короля.
– Ваша светлость? – Элайджа подобострастно заглянул мне в глаза, пытаясь угадать желание повелителя.
А мне вдруг остро захотелось плюнуть на все, обратиться в черный туман и просто бездумно полетать над лесом. Найти полянку, вволю потренироваться с мечом. Может быть, поймать зайца. Там же освежевать и зажарить на костре. После лечь на плащ и лежать, ничего не делая, уставившись в бездонные голубые небеса.
Эх, мечты-мечты. Жаль, что ничего подобного лорд себе не может позволить. То есть теоретически, конечно, можно сбежать, наплевав на все и всех, но вряд ли такое инфантильное поведение окружающими будет воспринято адекватно. Особенно Летицией. Урожденная леди Талара явно не поймет столь легкомысленного порыва.
Долг и ответственность правителя для ансаларцев не пустой звук. Недаром древняя знать держала в ежовых рукавицах весь остальной мир на протяжении многих тысячелетий.
Стоило подумать о супруге, как затылок заныл мягкой болью. Летиция применяла Зов, желая поговорить. Я быстро научился различать ее с лордом Вардисом, при вызове которого начинало казаться, будто мне в голову вгоняли миллион острейших мелких иголок.
Очистив разум и прикрыв глаза, я принял ментальный посыл, пущенный через астрал.
«Ты где?»
«За городом. Собираюсь в казармы новобранцев. А что?»
«Подойди к таверне “Дикий гусак”. Здесь возникла одна сложность. Боюсь, требуется твое личное присутствие».
«Не можешь сама разобраться?» – честно признаться, мне совсем не улыбалось возвращаться обратно.
«Могу, но тогда дело закончится массовой казнью. Ты не против?»
Я аж поперхнулся от неожиданности. Самое паршивое, что она ведь нисколько не шутила на этот счет. Это не какой-нибудь ироничный сарказм. Моя благоверная и в самом деле собралась кого-то там убивать, да еще в больших количествах. Интересно, у кого это хватило ума до такой степени разозлить ансаларскую леди-колдунью?
Глава 4
Война пришла к ним внезапно. Налетела с юго-востока в облике свирепых дружинников баронов Вольного края. Расшвыряла, убила, принесла скорбь и печаль о погибших родных. Уничтожила и сожгла дом, оставляя людей без крова морозной зимой.
Марика не помнила, как сумела выбраться из деревни. Позади полыхали зарницы пожара, разносились крики погибающих односельчан. А впереди приятным сумраком темнел зимний лес.
Перед глазами девушки все еще стояли ужасающие картины гибели семьи. Ее отец не стал покорно сидеть сложа руки и попытался оказать сопротивление ворвавшимся на подворье захватчикам.
Но что мог поделать обычный крестьянин с плотницким топором против обученных воинов с боевым оружием? Он погиб быстро. Следом наступила очередь старшего брата и матери. Убийцы в доспехах никого не щадили.
Она думала, что ей удалось избежать страшной участи близких. Но оказалось, враги предусмотрели возможность побега выживших и окружили деревню заранее. Беглянка попалась практически сразу, стоило ей ступить под лысые кроны деревьев.
Пригожую девку не стали убивать сразу. Взяли живой, перебросили через коня и отвезли предводителю.
Дальше начался настоящий кошмар. Днем ей приходилось исполнять роль служанки, а ночью со всей старательностью ублажать своего нового хозяина, стараясь сделать так, чтобы он не исполнил угрозы и не отдал ее на потеху сразу целой ораве солдат.
Было больно. Было страшно. Но приходилось терпеть, поджидая удачного случая для побега.
И однажды ей удалось это сделать. Захватчики продвигались по землям королевства Сарна, почти не встречая сопротивления, и в конечном итоге расслабились. Воины стали вести себя беспечно, неосторожно, в том числе те, кто присматривал за новой игрушкой барона.
Марике разрешили передвигаться по лагерю без присмотра. Пленница вела себя смирно, покорно, и мучители думали, что она смирилась с судьбой. Это предоставило шанс, которым она сумела сполна воспользоваться, прокравшись мимо сторожевых постов, больше обеспокоенных наличием вина в кожаных бурдюках на дежурстве, чем реальной охраной.
Потянулись дни холода, голода и страха погони. Зима плохо подходила для путешествий, особенно для одинокого путника. Трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем беглянке удалось встретить добрых людей.
И хотя обоз беженцев, так же, как она, пострадавших от разбойничьего набега, следовал на восток, а не на запад, куда Марика направлялась, сил продолжать путь одной у нее уже не оставалось. Она поверила, что где-то там, далеко на востоке, есть место, где привечают без исключения всех.
Дорога заняла много времени. Глубокие сугробы, с трудом тянувшие телеги обессилевшие лошадки, недостаток пищи – иногда казалось, что обоз встанет прямо посреди леса и больше не двинется с места. Но откуда-то находились силы, люди поднатуживались и двигались дальше.
Наконец они достигли цели тяжелого путешествия. Вышли на побережье студеного моря бушующих волн и добрались до поселения, раскинувшегося внизу величественного Замка Бури.
Всех прибывших встретили хорошо, дали работу, предоставили продовольствие. Казалось, жизнь понемногу начала вновь налаживаться.
Для всех, но не для Марики. Злоключения девушки продолжились даже здесь.
Дело в том, что симпатичную молодую девицу приметил главарь местной шайки по прозвищу Ржавый. Являющийся кроме всего прочего владельцем одной из трех городских таверн под вывеской «Дикий гусак».
Бандит имел связи среди тех, кто занимался беженцами, и сумел сделать так, чтобы новенькую перевели к нему судомойкой.
И вот тут вскрылась страшная правда. Оказалось, на постоялом дворе действовало что-то вроде борделя. Привлекательных ликом и телом молодых крестьянок насильно забирали из семей беженцев и заставляли удовлетворять мужскую похоть за деньги, угрожая за неповиновение расправой над родными.
В задних комнатах питейного заведения содержалось два десятка подневольных девиц для забавы любого, готового заплатить пару серебряных монет за женские ласки.
Туда же Ржавый намеревался пристроить и Марику. И этого она уже не смогла выдержать. Ни физически, ни морально не готовая проходить через тот ад, что ей уже довелось пережить в лагере вольного барона, девушка нечеловеческим усилием смогла прорваться к двери и побежала сломя голову по улице, спасаясь от нахлынувших в разум кошмарных картин возможного будущего.