Мейра, удержи меня в сознании! Я со свистом втянула воздух сквозь судорожно сжатые зубы. Потому как лежала на каменной плите, на возвышении, подозрительно напоминающем алтарь, а на мне валялись в разных позах феи с самыми счастливыми и пьяными физиономиями, которые только можно представить.
Капюшон с магипропиткой таинственным образом исчез, и к голой коже рук, плеч и приоткрытой вырезом платья груди прижимались феи, некоторые жадно, а некоторые уже еле-еле, полизывая меня, поглаживая и игриво покусывая. Те, которые успели достаточно нализаться и нанюхаться, со сладким стоном отваливались (иногда на пол, не сориентировавшись из-за дурмана, иногда на складки моего платья), и на их месте появлялись новые. Были и те, что опасливо кружились-жужжали в воздухе, словно пчелы над исходящим нектаром цветком. Эти феи, то ли более благоразумные, то ли соблюдающие трезвый образ жизни, держались от меня и аглации на расстоянии, лишь на минуточку совершали отчаянный летный бросок к броши, судорожно дергались всем тельцем и поспешно отлетали подальше, приходя в себя. Мейра, что это?! Мне показалось или кто-то полз под юбкой вверх по моей левой ноге?! Я нервно пошевелила коленом, и в ответ на это на моей икре сомкнулись остренькие зубки, помогая недовольной хозяйке удержать равновесие. Я сдавленно ахнула.
Думаете, я продолжала терпеливо лежать, потому что тренировала силу воли или потому что была настолько испорчена, что наслаждалась массовой фейской наркотической любовью? Мейра, нет! Мои запястья, щиколотки и даже волосы, оказавшиеся распущенными, надежно удерживал крепкий плющ, называемый «тюремным», тянувшийся по полу и опутавший весь постамент и меня заодно. Поэтому все, что я могла, — это повернуть голову влево-вправо и слегка ее приподнять, даже не достав подбородком до груди. Тем более что та уже была занята парочкой фэйри: одна из них дремала, удобно засунув нижние лапки мне в декольте, а другая вяло ползла на четвереньках к моему лицу. Мейра, а это еще зачем?!
А фейка доползла, приподнялась на шатающихся лапках и, стрельнув длинным и неожиданно клейким язычком, с чувством облизала мне подбородок.
— Эх, забористая! — вздрогнула фейка, и меня передернуло. Я попыталась подбородком столкнуть ее на пол, но фейка была хоть и пьяная, но упрямая. Или это следовало одно из другого? Так что фейка распласталась на моей шее, обняла всеми конечностями и атаку перенесла. Вздохнула и стала методично карабкаться мне на лицо. Мейра!
Тоненькие крылья щекотали нещадно, хотелось чихнуть, а еще больше — вырваться из этого феерического кошмара.
— Ты такая вкусная! — На меня уставились круглые, абсолютно безумные глаза. — Не дергайся, я же упаду!
Тут фея скользнула взглядом по моему лицу и поинтересовалась тихо и задумчиво:
— А что, если в губки?
Ох, нет!
— Прекратите! — четко и властно сказала я. Но, похоже, на мой призыв никто не обратил внимания, по крайней мере, фея, припавшая к моей физиономии, вытянула ротик трубочкой и высунула кончик язычка, прицеливаясь.
— Хватит! — взвизгнула я, собрала синюю искру и выпустила ее на волю. Магия волной прошла по моему телу, заставила его задрожать (многие феи упали, не удержавшись, в том числе и та, что приставала с поцелуями), но дальше этого дело не пошло: волшебный тюремный плющ впитал в себя искру, нейтрализовав ее.
— А, очнулась! — раздался голос у моего левого уха, и я с надеждой повернула лицо в ту сторону. Ну, по крайней мере, есть кто-то, кто способен вести разговор, а не только вздыхать, пищать и томно причмокивать.
— Здравствуйте, — вежливо сказала, разглядывая фею в расцвете лет в длинном фиолетовом платье с многочисленными разрезами, размером покрупнее Оскалки. На голове у собеседницы была свитая из лепестков корона, тело прикрывал доспех из искусно выделанной коры дерева, а сиренево-золотистые прекрасные крылья, формой как у гигантской бабочки, неспешно и величественно колыхались.
— Вечного блаженства в родном краю, — добавила я, не без труда выудив из своего пострадавшего от перехода и кучки ползающих по мне фей мозга традиционное для всех фэйри приветствие.
— Ишь ты, — фыркнула малявка. — Образованная! Чего же ты, такая умная, пришла с аглацией вызывать фей в брачный период? У всех же сейчас все чувства обострены! Вот и налетели… толпой… кто попало. Могла бы другое время выбрать и пригласить только нас, приграничниц, обо всем бы договорились без шума. Эх, люди!
Фея вздохнула с горечью.
— Да мне не о чем договариваться! — пылко воскликнула я. — Только зачет сдать хотела по фееведению. В контакт с фэйри вступить.
Я замолчала, и фея правильно оценила сделанную мной задумчивую паузу.
— Считай, что сдала, — подтвердила она, расхихикавшись недобро, и добавила: — Только он тебе больше не пригодится.
— Что? Почему? — неприятно удивилась я и, сбросив резким движением плеча упорно взбирающуюся на меня с постамента фейку (Мейра, неужели опять эта маньячка с поцелуями лезет?!), зачастила: — Все вышло случайно. Простите. Я не подумала. У меня есть зубная фея, она реагирует, конечно, на аглацию, но…
Я покосилась на дремлющую на моей груди фею: та, не просыпаясь, жадно уткнулась носом мне в кожу, интенсивно потерлась и, расплывшись в блаженной улыбке, умиротворенно продолжила спать.
— Но… не так же сильно!
— Фи, рабочие! — пренебрежительно хмыкнула фиолетовая фея. — Они завязаны на мир людей и свою работу, у них все проявляется не так… ярко, как у нас. Слабее магия, слабее ощущения… Ты, кстати, оставь попытки выпутаться из плюща, бесполезно, только руки изранишь. Он же тюремный, знаешь такой?
— Знаю, — ответила я с прорвавшимся раздражением из-за бесплодности моих усилий. — У нас тоже такой есть. Фэйри… занесли.
— Ваш слабее, — отмахнулась фея. — Его наверняка можно разорвать твоей искрой. А вот наш-то, местный, — никогда!
Малявка посмотрела на меня горделиво, и я закатила глаза к потолку.
— Ну да, ну да, — пробормотала мрачно. — У вас и трава зеленее, и реки синее, и камни тверже, и деревья деревистее…
— Уже была в Фейвальде, что ли? — Фея уставилась на меня с подозрением. — А говоришь, случайно вышло!
— Не была я здесь! — Я постаралась говорить терпеливо. — И… очень хочу вернуться. Давайте так, вы заберете аглацию — это всего лишь брошь, если вы не заметили. Я вам охотно ее дарю, но вы поможете мне пройти обратно в мой мир.
— А ты уполномочена вести переговоры? — озабоченно спросила фея, и я моргнула потерянно. Э-э… а если не я… то кто?!
— А ты? — полюбопытствовала и я.
— Я?! Конечно. Я — Фреолинда, королева Приграничья. — Собеседница приосанилась.
— Очень приятно, — почтительно ответила я, помедлила, размышляя, как назваться, и решила ограничиться одним именем. — Меня зовут Анаис. Да, я могу вести переговоры. Брошь принадлежит мне, да и я сама… тоже. Тоже принадлежу себе. Так что, королева Фреолинда, поговорим конструктивно. Какие условия моего возвращения? Я предлагаю аглацию в подарок.
