– Мы – знаем! А знают ли они, враги обновленной России? Я вам скажу по секрету… – я сделал драматическую паузу, а затем продолжил – Они догадываются! Но этого мало! Они должны знать – государь император сделает все для своего народа! И опорой ему в этом деле станут все ветераны-фронтовики! Пришла пора Фронтового братства! Именно Фронтовое братство поможет Высочайшей следственной комиссии искоренить измену и воровство на войне, присмотрит за порядком в стране, присмотрит за земельными комиссиями, присмотрит за чиновниками и за работой железных дорог, за спекулянтами и за теми, кто прячет хлеб, за исполнением военных заказов и за всем остальным! Каждый ветеран, имеющий опыт боев, может стать членом Фронтового братства! И пусть не обвиняют нас в узурпации власти! Мы будем лишь присматривать за тем, чтобы все было правильно. А если будет неправильно – так мы ведь и поправим! Верно я говорю?
Мощный вопль был мне ответом.
– Но в первую очередь Фронтовое братство должно заботиться о тех, кто прошел войну, о тех, кто стал инвалидом на поле боя, о семьях тех, кто погиб, защищая Отечество. Мы должны защищать всех, для чего нам необходимо создать отделения Фронтового братства в каждой губернии, в каждой области, в каждом уезде, где только есть ветераны, инвалиды войны, вдовы и дети погибших наших побратимов. Мы должны позаботиться о тех ветеранах, которые возвращаются домой с фронта, и готовиться к тем славным временам, когда огромное количество членов Фронтового братства будут демобилизованы, мы должны им помочь добраться домой и устроиться в мирной жизни. А для этого тоже понадобятся отделения нашего Братства в каждом уезде. А впереди раздача земли, и тут мы должны помочь каждому ветерану отстоять свои права на подобающий надел. Мы должны заранее готовиться к объединению ветеранов в сельхозартели, для совместной обработки земли. Да так, чтобы все знали, что это ветераны объединились и там все серьезно. Объединившись в такие хозяйства фронтовиков, в такие вот фронтхозы, ветераны смогут получать государственные субсидии и кредиты на покупку лошадей, коров, а может, и тракторов! И ведь фронтхозы могут быть не только аграрными! Ветераны должны показать всем, как нужно жить, как нужно работать, как нужно помогать друг другу. И как нужно следить за тем, чтобы и вокруг был порядок – на улице, в уезде, губернии и во всей России.
Я сделал паузу, слушая завороженную тишину в зале. И приготовился поставить точку.
– Для воплощения в жизнь всего задуманного и для поддержки ветеранов-фронтовиков, я жертвую в пользу Фронтового братства десятую часть своего личного состояния. Верю, что и другие патриоты России последуют моему примеру.
Вот теперь точка.
Петроград.
Таврический дворец.
6 марта (19 марта) 1917 года.
Поздний вечер
Зал заседаний Государственной думы видел и более многочисленные собрания. Собственно, самих депутатов Госдумы тут была едва ли треть зала. Присутствовали представители дипломатического корпуса, военные, чиновники, и, конечно же, был и высший свет столицы, хотя и нельзя было сказать, что было их уж очень много. Тем более что это собрание их вроде как и не касалось, поскольку именовалось высочайшей аудиенцией для прессы, а потому все, кроме газетчиков, прибыли сюда, можно сказать, из чистого любопытства.
Любопытство это, конечно, подстегивалось происходящими в столице событиями, но далеко не все равно решились прийти сюда, явно предпочитая выждать и посмотреть, что к чему, и теперь они явно мучились в ожидании вестей от тех, кто все же решился. А у тех, кто все же прибыл в Таврический дворец, настроение постоянно менялось от плохого предчувствия к ощущению наступающей катастрофы, от облегчения от правильности идеи поскорее появиться пред ясны очи монарха (а то как бы не подумал чего и не усомнился!) до проклятий своей глупости из опасения попасть под горячую руку нового императора. А у Михаила рука тяжела, в этом успели убедиться многие.
Особенно пугала многих присутствующих царящая во дворце обстановка. Собственно, пугать она начинала еще на дальних подступах к Таврическому, когда невесть почему возникшие заслоны на прилегающих улицах стали требовать «для вашей же безопасности» покинуть доставившие прибывших транспортные средства и прогуляться к входу во дворец пешком. А прогулка эта была еще та! Фронтовики с явной недоброжелательностью, а часто и с откровенной ненавистью рассматривали столичных хлыщей, тыловых холеных генералов, лощеных аристократов, явно испуганных депутатов Госдумы и прочих «гостей».
Единственные, кто чувствовал себя в этой ситуации не просто в безопасности, а просто-таки, что называется, на коне, были репортеры. Впрочем, как вскорости выяснили проныры-газетчики, у причины такого отношения было имя, точнее фамилия и чин. И звали эту причину хорошего к ним отношения – генерал Кутепов, который строго-настрого распорядился относиться к журналистам «со всем нашим уважением». Из чего газетчики сделали вывод, что вся эта вооруженная орава все ж таки управляема и приказам подчиняется.
В общем, вся журналистская братия, которая с комфортом расположилась на передних рядах зала заседаний, чувствовала себя уверенно и вольготно, чего не скажешь об остальных присутствующих. Даже зарубежным дипломатам делалось не по себе от звучавших в Екатерининском зале солдатских криков и песен, что уж говорить о верноподданных Михаила Второго, для которых проход с улицы в зал заседаний превратился в сущую пытку. И, кстати, прошли этот путь далеко не все – многие повернули назад, зло костеря «хамов и быдло» последними словами.
Вероятно, поэтому, а возможно, и по какой-то другой причине, но зал оказался заполненным лишь наполовину. И эта половина явственно ежилась под недобрыми взглядами разместившихся на балконах представителей предприятий Петрограда и запасных полков столицы. Хорошо хоть вся та прибывшая с фронта братия осталась за пределами зала. Впрочем, Таврический дворец и его окрестности фронтовики покидать не спешили, бурно обсуждая речь выступавшего перед ними ранее Михаила Второго.
Естественно, эта тема была в центре обсуждения и среди собравшихся сейчас в зале заседаний. И если газетчики обсуждали эту тему громко и порой перекрикиваясь с коллегами из другой части зала, то вот остальные все больше перешептывались или максимум обсуждали это дело вполголоса, явно не желая оказаться в центре внимания прессы. И не только прессы.
Тем более что репортеры столичных газет возбужденно крутили головами, обменивались репликами с коллегами относительно присутствующих или отсутствующих в зале персон, строили версии, делали прогнозы и даже заключали пари. Фотографы со своими аппаратами также не сидели без дела, кто-то искал наиболее интересный ракурс, кто-то убивал время, фотографируя присутствующих в зале, а кто-то, не размениваясь на мелочи, уже устанавливал свои треноги прямо напротив пока еще пустых председательских мест.
Зал заседаний за неделю внешне мало изменился, и даже портрет Николая Второго все еще не был демонтирован. Однако вместо российского государственного флага гигантский портрет теперь драпировал золотой императорский штандарт с черным двуглавым орлом и тремя серебряными коронами. Впрочем, длинные бело-сине-красные полотнища были закреплены на четырех полуколоннах, парно расположенных с обеих сторон президиума.
