Господин Смит ворчал, кричал, давал мне подзатыльники, от которых я училась уворачиваться с помощью его же собственных приёмов. Периодически он брал меня на занятия в разношёрстную группу мальчишек, и вскоре я стала получать гораздо меньше синяков и шишек, научившись грамотно управлять своим телом в коротких драках.
Смит подогнал под размер моего предплечья ножны особой конструкции, позволяющие рукояти ножа моментально «впрыгивать» в правую ладонь. Вторые ножны, без механических ухищрений, крепились на правой лодыжке.
Одной из любимых поговорок господина Смита было утверждение о том, что на «ноже любого ирландца должно быть хотя бы одно лезвие, что бы пырнуть ненавистного англичанина!». А шотландские ножи, добавлял он, сгодятся и для ирландцев тоже. Для меня он подобрал именно шотландский нож, как самый удобный.
На мой вопрос, что лично ему сделали англичане (сам же носит английскую фамилию!), Смит ответить не мог, уходил в какие — то сумбурные исторические воспоминания и вообще, как мне казалось, в своих воспоминаниях путал англичан и эльфов — особенно, после того, как пропустит стаканчик.
Но во всём, что касалось ножей и их применения, Смит знал толк.
— К таким коротким «дамским» ножам никогда не прицепится даже эльфийская полиция, чего уж говорит о нашей. — Пояснял он, напоминая о недавних временах, когда женщинам запрещалось владеть оружием вообще, в том числе и холодным. — В любом случае, мой совет — использовать нож только тогда, когда это действительно нужно. Как и любое оружие.
Полтора года регулярных занятий не прошли даром, и господин Смит явно был доволен, стараясь, правда, не демонстрировать позитивных эмоций. Я воспользовалась его уроками где — то на границе семнадцатилетнего возраста, когда один из дружков Кревана счёл меня достаточно взрослой, и от прозрачных намёков на секс попробовал перейти сразу к действию. Он и так не был красавцем, а после знакомства с моим скином, ему пришлось делать дорогостоящую пластику. По крайней мере, этот случай поставил точку в эротических поползновениях ближайшего окружения Кревана, а сам Бойл строжайше запретил меня трогать.
Прим. авт.: скин — версия шотландского ножа sgian achlais (гэльск. — скин окклс), подмышечный нож, который носили в левом рукаве, клинок прямой односторонней заточки, длиной 7 — 10 см.
К восемнадцати годам я получила права на байк, и с тех пор это средство передвижения для меня стало основным и самым удобным. А потом было первое дело с кражей уникальной фамильной камеи в Коннахте, и мой первый эльфийский сейф, и первый гонорар в размере трёх тысяч фунтов.
Прим. авт.: Коннахт — провинция, объединяющая графства западного побережья Ирландии.
После встречи с прекрасными местами для сёрфинга в графстве Слайго и их посетителями, у меня появилась мечта с большой буквы, которую я долгое время держала втайне даже от Лоис (пришлось сознаться после выполнения второго заказа, когда она спросила, что я собираюсь делать с вознаграждением). И ради этой Мечты я готова была и дальше участвовать в «процессе перераспределения ценностей», откладывая существенную часть денег, заработанных отнюдь не праведным путём. Для реализации Мечты нужны большие средства, поэтому перспектива её осуществления при нынешнем темпе моих накоплений и трат — годы.
В этой Мечте у меня была собственная гостиница на побережье, в красивом месте, гостиница для сёрферов (именно для людей, а не эльфов), и — никаких криминальных занятий больше! Сама я пока не созрела для того, чтобы встать на сёрф в прохладной водичке, но думаю, что смогу.
Каждый раз, обходя системы сигнализации, вскрывая сложные механизмы защиты сейфов и вынося камешки, я рискую жизнью и свободой. Кто — то получает свои драгоценные камни, а я — деньги, очень даже неплохие. Моя маленькая гостиница, номеров на десять, будет почти на берегу. Она будет светлой, уютной, как диковинная раковина, найденная в полосе прибоя после шторма, — и я стану хозяйкой, и заберу к себе Лоис — к тому времени, когда я скоплю хотя бы подобие нужной суммы, она уже отойдёт от дел по причине преклонного возраста и захочет покоя. У меня будут жить те, кто вечно движется в поисках волн и ветра — сёрферы. Особые люди, за которыми я имела удовольствие наблюдать на побережье, немного пообщаться и пропустить пивка в местных пабах. Лёгкие на подъём, всегда готовые рвануть туда, где можно оседлать волны. Возможно, я смогу когда — нибудь войти в их мир, стать своей. Мне кажется, это так здорово: общаться с интересными людьми и предоставлять им возможность комфортно организовать отдых, разделяя их увлечения. И не привязываться ни к кому. Пусть следуют за волнами, а моей надёжной пристанью будет берег.
Приличная сумма, обещанная мне за Dоrcha Сlоch, могла стать солидным вкладом, приближавшим исполнение заветных желаний.
Глава 5. Кэслин Эльдендааль
Невзирая на протесты Лоис, Креван отправил её домой с Джеком. Когда за ними закрылась дверь, я поинтересовалась тоном, не лишённым сарказма:
— Как мне себя вести, если госпожа Грин не захочет удовлетвориться простыми объяснениями произошедшего?
— Убеди её. — Равнодушно бросил Креван, давая понять, что тема исчерпана.
Убеди… Мне бы самой себя убедить, что всё произошедшее — не страшный сон.
В той самой бильярдной, где некогда состоялось моё знакомство с Креваном Бойлом, сейчас находились трое: Креван, господин Анрэй Томпсон, а также моя скромная персона. Кто такой господин Томпсон? Если пользоваться терминологией итальянской мафии, можно назвать его консильери. Так оно и было, включая решение разного рода юридических вопросов.
Прим. Авт.: От итал. «Cоnsigliere» — советник.
Томпсон был несколькими годами старше своего работодателя, Бойла, и имел юридическое образование, полученное не где — нибудь, а в Тринити — колледж в Университете Дублина, и дополнительно — докторскую степень. А Тринити, на минуточку, это один из лучших колледжей Старого Света. Для меня оставалось загадкой, какие жизненные обстоятельства свели этого безукоризненно вежливого, спокойного и элегантного человека, отца трёх детей, и воротилу преступного мира?..
С другой стороны, как сошлись столь разные люди, как Лоис и Креван — такой же странный вопрос, от ответа на который госпожа Γрин предпочитала уходить, избегая, по её меткому выражению, «излишнего словесного стриптиза». У Томпсона, при всей его внешней сдержанности, был грешок азарта — собачьи бои, имеющие дурную славу нелегального подпольного развлечения. Я редко сталкивалась с консильери, и ни разу не беседовала вот так, лицом к лицу. Мне сложно было представить, как он ведёт себя во время такого вот зрелища. Да и само зрелище у меня не вызывало ни малейшего интереса, хотя Бойл звал неоднократно — посмотреть на его любимца — питбуля, которого он выставлял на самые кровавые хватки. Какая мерзость.
Креван сразу отошёл в игровую зону — вяло катать шары по зелёному сукну и периодически вставлять комментарии в разговор. Господин Томпсон расположился в кресле и указал мне на второе, рядом. Он был собран, сдержан и скуп в словах, но лёгкие подёргивания века над левым глазом выдавали некоторое волнение. Вряд ли за меня — скорее, за успех всего предприятия.
