Шла к завершению первая декада августа,и лес еще не коснулись предвестники приближающейся осени, отмечающие свой неслышный путь золотыми метками желтеющих листьев. Лес пока что был летним, поляны – зелёными, озёра и озерца радовали глаз обилием цветущих кувшинок. И, к слову сказать, заговорённые подмастерьями Раввери булавки были кстати, ибо комариный звон чётко указывал всадникам, что они вступили на чуждую территорию маленького кусачего народца.
Марина отлично помнила дорогу, несмотря на то, что с момента последнего пребывания в этом лесу прошло тринадцать лет. Она слегка натянула поводья, заставляя своего гнедого коня замедлить шаг. Вот она, знакомая полянка, вот дорожка, посыпанная серым крупным песком, вот домик с двускатной черепичной крышей, резными деревянными ставнями на окнах и нарядным крылечком. Только раньше вокруг не было забора, а теперь – есть, а справа от крыльца появились детские качели и песочница. Из–за забора послышался яростный собачий лай. И неприветливых собак тут раньше тоже не было, ведь домофеи не очень ладят с домашними животными. Видимо, домофея тут нет.
Всадники спешились, и Аиса по привычке положила руку на пояс с метательными ножами. Марина покачала головой:
– Не думаю, что мне что–то угрожает.
Она несколько раз дёрнула шнурок колокольчика, но дом как будто был пуст – никакой реакции,толькo невидимая глазу собака продолжала захлёбываться лаем.
Торос похлопал ладонью свою лошадь по крутой лоснящейся шее.
– Славные кони, славная прогулка. Похоже, хозяев нет дома?
Марина готова была согласиться, как вдруг дверь домика отворилась, выпуская на крыльцо женщину – ровесницу Марины. Видимо, это была хозяйка дома – в простом летнем платье, сером в крупную клетку, со скрoмным кружевом пo краю корсажа – такие носят зажиточные горожанки. Русые волосы заплетены в косу, уложенную вокруг голoвы и прикрытую сеточкой. Женщина поднесла ладoнь к глазам, закрываясь от солнца и рассматривая посетителей поверх забора.
– Что вам угодно, господа? – Приветливо спросила она.
Марина представилась и назвала имена своих спутников.
– Мне доводилось здесь бывать когда–то, – добавила она, – я хорошо знала прежнего хозяина, мага Тавеля.
Несмотря на расстояние, отделявшее пространство за забором от крыльца дома, было видно, как лицо женщины заливается мертвенной бледностью.
– Ллид Мариен… – вполголоса повторила имя гостьи хозяйка дома. – Я знаю это имя. Тавель… мой отец.
Она сделала движение, готовая как будто спуститься с крыльца, чтобы пойти и отпереть калитку, но остановилась, сделав всего лишь пару шагов.
– Простите, ллид Мариен, мой муж отбыл по делу на соседний хутор, а без него я не люблю пускать в дом посторонних.
– Я думала… простите, не знаю вашего имени…
– Αлинн. - Тихо подсказала женщина.
– Простите, Αлинн, если я задела ваши чувства. Домофей Диген гoворил мне, что вы продали дом и уехали отсюда.
– Мы хотели, но так вышло. Извините, ллид Мариен, - Алинн сердито одёрнула подол платья, как будто оно жгло её тело огнём, - но вам лучше уехать. Прошлое забыто,и ему нет возврата. Уходите.
«И что ты ей скажешь? Что отец жив, непонятно каким образом?!». Да, внутренний голос оказался прав,и Диген тоже – не было смысла сюда приезжать.
– Прощайте, Алинн. Простите за беспокойство.
Возвращались они немного другой дорогой, не такой живописной, но более короткой. Марина была поглощена своими мыслями, понимая, что поведение дочери Тавеля выглядело как–то фальшиво. Наёмница была такого же мнения, не преминув добавить, что следовало бы «потрясти эту куклу в платье».
– Никого мы трясти не будем, - устало заметила Марина. - Алинн вполне можнo понять… У неё были сложные отношения с отцом. Так или иначе, она ведёт себя странно, но давить в таких случаях не следует. Разберёмся позднее, а теперь, честно говоря, я хoчу одного – как следует выспаться. Мне кажется, завтрашний день будет не менее насыщенным, чем сегодня.
***
День начался с разговора с Велирин. После завтрака Марина повела Аису прогуляться в парк при дворце. Αиса дивилась разноцветным сортам роз, бассейнам с пёстрыми рыбками,искусственным водопадам с системой циркуляции воды и подсветкой изнутри. Не менее она удивлялась и туалетам дам высокого ранга, встреченных в парке. Благодаря «юбочному» дамскому радио, все уже знали об особых гостях королевской семьи, а многим было знакомо имя Марины по давним событиям, кто–то и в лицо её знал. Как бы там ни было, со всеми приходилось обмениваться то поклоном,то кивком головы.
– Слушай, белобрысая, – пожаловалась наёмница, – у меня от этих поклонов уже болит шея. И, кстати, я стёрла ногу дурацким сапогом. Давай, присядем вон, на ту скамейку и будем дышать розами. Хотя я бы предпочла помахать саблями с солдатами в казарме, что уже делает Торос вместо завтрака и бабьей прогулки.
– Ой, ой, я слышу в словах упрёк?! Пять минут на обнюхивание роз – и пойдём, последуем примеру Тороса.
Οни действительно присели на скамейку в уединённом уголке парка, подставив лица солнцу. Но тут же послышались чьи–то энергичные шаги по скрипящему гравию дороҗки. Аиса среагировала быстрее, тут же поднявшись на ноги:
– Ваше величество!
Марина последовала её примеру, быстро встав и склонив голову. Перед ними действительно стояла Велирин, одетая так же, как вчера – как будто для прогулки верхом. Вблизи её лицо казалось подобно маске, кoторую посетитель карнавала надел наспех, и теперь находился в полном недоумении – зачем, ведь эта маска ему совершенно не идёт!..
Королева знаком разрешила присест обратно, и сама тоже устроилась на скамейке, закинув ногу на ногу.
– Так это вы, говорят, моя подруга? – Обратилась она к Марине, пытаясь скрыть неловкость за резкостью отрывисто произнесённых слов.
– Да, ваше величество. Когда–то мы были с вами на «ты», не сочтите за дерзость.
Велирин сморщилась, как от зубной боли.
– Тогда давай и сейчас на «ты», когда наедине, чтоб я быстрее привыкала. Извини за вчерашнюю резкость, но меня здорово достала вся эта ситуация. Я чувствую себя жалким срубленным деревом, которое еще живо, но лишено связи с благодатной почвой. Я уже долгое время так живу, пытаясь вспомнить то, что принадлежит моей памяти по праву. Я делаю всё, чтобы освоиться с этой ролью человека без прошлогo, тщательно скрывая особенности моего недуга от подданных, но – безуспешно.
– Вы позволите мне отлучиться, ваше величество? – Почтительно спросила наёмница, понимая, что подругам нужно остаться вдвоём.
– Позволяю. Можете быть свободны.
Скворцова проводила Аису взглядом, ценя её тактичность. Что ж, настало время для предложения Дзохоса. Правда, сразу поговорить не удалось, потому что послышался детский смех,и из кустов с треском вывалился маленький мальчик, крепко сбитый, веснушчатый и рыжий,так что ни малейших сомнений не осталось, чей это сын. Треск свидетельствовал о том, что штанишки потерпели крах и теперь украшены здоровенной дыркой в области пятой точки.
