— Это тоже искусство, — рассказывал шаман, — но суть его в том, что каждый сложный узор состоит из нескольких простых элементов. Выучить их может даже новичок. Ошибок здесь не бывает, неудачных работ тоже. Слишком абстрактная работа, её не с чем сравнивать, чтобы сказать «хорошо» или «плохо».
— Занятно.
Я пригрелась у него под боком и нагло положила голову на плечо. Путешествие по тегам социальной сети открывало какой-то новый мир. Иногда я заходила в профиль художников и смотрела, чем они занимаются. «Милионники», конечно, только рисовали, а «простые смертные», если рассказывали о себе, то поражали воображение. Учителя, врачи, адвокаты, патологоанатом и специалист по проектированию инженерных сетей.
— Да, но это хобби, — возразила я. — Оно меня не прокормит.
— Нет, — честно ответил шаман. — Сейчас точно нет. Зато сделает счастливее.
Я хмыкнула на этот раз чуть расстроенно и выключила телефон. В голове по-прежнему звенела тишина. Все старое из нее вытащили, а новое положить забыли. Ничего, дома что-нибудь придумаю. Билеты бы забронировать, но сил на них уже не осталось. Это же надо вставать, искать сумку, в ней паспорт, заходить на сайты бронирования, вспоминать логины и пароли от личных кабинетов. А можно завтра? Одна ночь у меня точно есть. Позже отец все равно выйдет на связь и начнет орать, я хотела еще немного пожить без него.
Жаль, с шаманом уже ничего не получится, мы просто не успеем. Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Но я была благодарна за то, что он остановился. Прощаться будет легче. Но сейчас даже думать об этом не хотелось. Я закрыла глаза и услышала шепот над ухом:
— Засыпаешь? Постелить тебе на диване?
— Нет, подожди, а ужин? А поговорить? — я очнулась мгновенно. Сожаление, что мы расстанемся, уже отзывалось горечью. Было что-то важное, что я хотела узнать перед тем, как уеду. Я даже поклялась, кажется. — Как ты стал шаманом? Я имею в виду не решение, а сам процесс. Просто взял бубен и стал в него бить?
— Нет, — улыбнулся Изга. — Ты уверена, что хочешь знать? Ладно, хорошо, я расскажу, но давай пока без ужина. Подробности уж больно не аппетитные. Боюсь, тебя будет тошнить.
— Нагнетаешь? Не сочти меня маньяком или извращенкой, но заинтриговал. Рассказывай!
Глава 10. Посвящение в шаманы
Он не спешил, не смотрел на время каждые пять минут и не сверялся с графиком. Просто жил по внутреннему ритму. Вернее, все вокруг тянулось за шаманом и двигалось вместе с ним. Пауза вышла сочная. Изга вымыл руки, вытер их полотенцем и оперся о край стола. Я только что осилила три полных ежедневника. Меня должно было тошнить от шамана. От его мыслей, взглядов, особой манеры строить фразы и цеплять их друг за друга незаметными крючками. Должно было выворачивать наизнанку от идеи узнать что-то еще, но нет. Мне было мало. Мне отчаянно не хватало того, чтобы он произносил слова своим голосом. Чтобы они расцветали от его мягкого тембра и наполнялись дополнительным смыслом. Вторым, третьим, десятым. Фразы-косы, фразы-тугие жгуты.
Черт, да я дрожала от нетерпения. Такая особая лихорадка, будто подхватила простуду. Еще тридцать семь, ты на ногах, стыдно жаловаться и просить больничный, но мир вокруг уже нереален. Туман, какой бывает, когда смотришь на зажженную лампу сквозь ресницы. Силуэты плывут, ватой закладывает уши.
В доме было тихо. Во всей ночной тайге было тихо. Она жила голосом шамана.
— И все-таки, — осторожно начал он. — Я буду готовить и говорить, а то мы до утра не поедим, хорошо?
— Да.
Он медленно кивнул и повернулся к шкафчикам. Шум из постукиваний, позвякиваний и шороха деревянных лопаток закручивался вокруг шамана маленьким вихрем. Я закрыла глаза и наслаждалась мелодией. В ресторанах ее не слышно. Там играет музыка, а замотанные до предела повара носятся по кухне, никого не замечая. А жаль. Весь уют, все предвкушение от вкуса блюда в том, как скворчит что-то на сковороде, разнося дивный аромат. Я окончательно выпала из реальности. Передо мной снова разворачивалось таинство. И как, скажите, пожалуйста, такой большой человек мог так плавно двигаться?
— До бубна в рассказе далеко, ты уж потерпи. Сначала со мной случилась шаманская болезнь.
— О, я слышала про нее в мультфильме «Мадагаскар». На теле жирафа Мелмана заметили странное пятно и сказали, что он скоро умрет.
Вот ведь как. Не пила, а язык заплетается. Ерунда всякая с него слетает аж с удовольствием. Здравствуй глупая улыбка, ага.
— Чушь там сказали, — усмехнулся Изга. — Шаманская болезнь — это о другом.
Он смотрел на меня и помешивал иногда овощи в сковороде. Лопатка тихо стучала о покрытые тефлоном борта.
— Миру живых и миру духов очень не просто существовать рядом друг с другом, — наконец, заговорил он. — Мы привыкли думать, что их вообще нет. А у них есть строгое правило, что лезть к воплощенным нельзя. Никаким боком, ни даже из любопытства и «я просто посмотреть».
— Но они все равно лезут?
— Естественно. Не могут по-другому. Невозможность действовать при том, что полностью осознаешь себя — жестокая пытка. Представь, что ты парализована и лежишь в одиночестве сотни лет. Вот будет где-то рядом. Чтобы хоть как-то облегчить страдания, некоторые духи решаются на отчаянный шаг. Они пытаются навязаться непрошенными гостями в тело, где уже сидит воплощенный дух. Втолковать свои мысли, заставить произнести их вслух, подвигать руками, ногами.
— Поиграть, как с куклой?
— Да, почти. Это преступление с точки зрения законов мира духов и одновременно ловушка. Дух, связанный с чужим телом, становится уязвим для таких, как я. Никто не защитит его, когда я, имея на это полное право, разорву связь и выброшу его обратно в пустоту бездействия. А там он получит свое наказание. Поверь, УК РФ нервно курит, в нем вообще фантазии нет. Карают духов за проступки крайне изощренно.
Я продолжала улыбаться, стыдясь того, насколько мое настроение не совпадало с тем, что говорил Изга. Я пять раз ходила вокруг этой мысли и только сейчас решилась на нее взглянуть. Симптомы совпадали. Они появились внезапно, я с трудом их вспомнила и меня пугал диагноз. Точно так же я слушала физрука в школе, когда без памяти в него влюбилась. Что это? Запоздалая реакция на поцелуй? Нет, ну это не серьезно. Я собралась уезжать, думала о прощании, о билетах.
И не забронировала их. Рука не поднялась. Вместо этого я сидела на диване и млела от того, как шаман готовил ужин. Дура старая.
Блин, как же материться хотелось. Нет, я все понимала, Изга — интересный мужчина. Не совсем в моем вкусе по внешности, но я всегда любила профессионалов. Причем именно слушать, как они рассказывают о работе. Энергетика там сумасшедшая, затягивает даже против воли. Поэтому я и проморгала момент. Ежедневники, духи, записи — любопытство казалось таким привычным. Словно я опять сидела в кафе и слушала, как кардиохирург делал операцию на открытом сердце. Но один крошечный нюанс менял все. Андрея я не пожирала глазами так, как Изгу. Не чувствовала трепета, смущения, удушливой волны жара от каждого его взгляда. Я не чувствовала ничего, кроме желания побыть пять минут на экскурсии в мире кардиохирурга.
