Язык вдруг перестал слушаться, дрожь прокатилась по позвоночнику и осела в животе. «Что я несу? — стучало в голове. — Как восторженная малолетка на втором свидании».
Любовь от влюбленности отличается так же, как камень от песка. Нужны годы, чтобы узнать друг друга со всеми косяками и мелкими прегрешениями. Притереться, приспособиться, зацементировать чувства. Чтобы быть готовым ко всему. Чтобы после свадьбы не случилось сюрпризов и не пришлось разводиться, потому что реальный человек оказался на тем, кого ты видела через розовые очки. Не обязательно алкоголиком, бабником или неуравновешенным психом. Просто тем, кто не подходит.
Меня колотило все сильнее. Я отвернулась и вздрогнула, когда Изга взял за руку. Моим ледяным пальцам его прикосновение показалось обжигающим.
— Ира, я тоже люблю тебя. Знаю, звучит слишком поспешно, но у меня будет время, чтобы доказать. Достаточно времени. А сейчас я просто счастлив, что ты со мной.
— Я тоже счастлива.
Слова звучали эхом, чувства отражались, как в зеркале. Я вздохнула в последний раз и улыбнулась. Нет, он тот самый. Единственный, любимый, родной.
Эпилог
Наконечник акрилового маркера легко скользил по загрунтованной стене, оставляя темный след. Классические мандалы рисовали черными, но я выбрала кофейный оттенок. Он лучше подходил к интерьеру спальни. В гостиной мандала темно-зеленая, свежая, растительная, а здесь мне хотелось тепла и уюта. Я чувствовала фантомный аромат кофе, пока работала. Практически слюной захлебывалась. Давно бы сделала перерыв и сбежала на кухню, но не могла оторваться. Я нашла свой рай, достигла истинного блаженства. То, что я испытывала, водя маркером по стене, на сотую часть не могло сравниться с прежней работой. Как я умудрялась не засыпать над скучными сметами и деловыми письмами? Загадка.
Я отложила маркер и сладко потянулась. Амулеты зашуршали на груди. Деревянные бусины, костяные фигурки, цветы, сплетенные из тонких полосок кожи. Я носила их поверх льняных платьев и считала лучшим украшением. Безумно романтично, что их сделал любимый мужчина. Половина из них — защитные, заряженные специальным ритуалом. Я до сих пор помнила зверей с горящими глазами и знала, какая сила в них заключена.
Азыкгай умер два месяца назад. Ушёл весной, накануне праздника открытия небесных врат. Хоронили старого шамана по древним обычаям. Тело завернули в ткань, положили на широкую доску и подвесили над землей на четырех столбах. Шаман принадлежит небу. Верхнему миру, куда его должны забрать. Азыкгай пролежал на столбах несколько дней и только потом его тело опустили в могилу.
— У нашего дома есть новый хранитель, — сказал мне Изга. — Большая честь для этой земли.
Дорохова похоронили гораздо раньше. Отец руководил церемонией, всячески поддерживал Альбину и ни словом ни обмолвился о том, что крестный отец заказал убийство крестницы. Я не возражала. Убийство не состоялось, а за попытку все её участники возмездие уже получили.
Альбина вышла сухой из воды. Смогла доказать отцу, что ничего не знала. Она даже на амниоцентез согласилась. Я долго улыбалась, представляя, с каким торжествующим видом она сидела в кабинете врача, когда оглашали результат. Мальчик без хромосомных аномалий и с вероятностью родства девяносто девять и девять процентов. Долгожданный наследник. Со всех сторон правильный и нормальный.
Мне так хорошо стало, что словами не передать. Отец наконец-то оставил меня в покое и полностью переключился на новую семью. Свадьбу сыграли почти сразу после анализа. Нас с Изгой тоже пригласили, и пришлось ехать. Альбина прятала округлившийся живот под пышной юбкой и выглядела совершенно счастливый. К концу первого дня церемонии я разгадала этот ребус.
Складом характера Карл Риман был почти точной копией Павла Дорохова. Такой же жесткий, авторитарный и помешенный на контроле. Девочка нашла нового отца взамен умершего. К тому же она хорошо знала обоих, привыкла к их закидонам и научилась добиваться желаемого без войн, которые устраивала я. Парадоксально звучит, но постоянный прессинг стал для Альбины зоной комфорта. Она не хотела из неё выходить.
— Совет да любовь, — искренне пожелала я новобрачным, и мы с шаманом вернулись домой.
Собственная свадьба была на носу. Я в шутку предложила уехать на Мальдивы, а Георгий на полном серьезе согласился. Сказка бы получилась, да, но мы сели и посчитали во сколько это обойдется. Жаба задавила. Я предпочла столицу и небольшой семейный ресторан. И то только ради того, чтобы пригласить нескольких старых друзей.
Организацией занималось столичное агентство. Каждую мелочь мы согласовывали удаленно. Платье я должна была примерить за день до торжества, а костюм Георгий сам себе покупал. Летал ради него в Москву и сегодня возвращался обратно. Папа-купец из сказки «Аленький цветочек» с подарками для дочерей. Я ему длинный список написала. Запас маркеров, скетчбуков с качественной бумагой, книги, которые хотелось поставить на полку, цветные карандаши, гелевые ручки и другие канцелярские богатства.
Во дворе зашуршали шины по гравию. Я выглянула сначала в окно, а потом побежала вниз. Хотелось повиснуть на шее, как только спустится с водительского места, но я чуть-чуть опоздала. Георгий уже открыл багажник.
— Милый! — проворковала я, падая в объятия. Не виделись пару дней, а соскучилась я так, что трещала без умолку в лучших женских традициях. — Ты как долетел? Все нормально? Место хорошее было? А я суп на обед сварила, уже остыть должен был. Свиные ребрышки — вещь! Бульон с них — моё почтение. Мандалу не закончила, хочу. чтобы ты посмотрел. Как получается.
— Хорошо получается, — улыбался Изга, усаживая меня на скамейку в гараже. На руках сюда принес. — Я еще по эскизу заметил.
— А вдруг я испортила?
— Это сложно, — он целовал меня между словами. — но я возьму бубен и посмотрю. если что, всегда можно исправить.
— Перерисовать, — кивнула я, с трудом его отпустив.
Мы выяснили, в чем мой дар. Энергия закреплялась в рисунке и получался своеобразный амулет, сплетенный из линий и завитков. Руки тряслись, когда я рисовала первую мандалу в гостиной. Изга меня точно так же успокаивал. «Все можно исправить». Вышло хорошо. Я боялась только, что не смогу остановиться и распишу весь дом.
— Ты куда столько набрал? Пятую сумку достаешь.
— Магазинов в столице больше, чем один, и у меня в каждом глаза разбегались, — хитро улыбнулся шаман. — Пока искал нужные тебе маркеры, все остальное в корзину само падало.
— Балуешь меня.
— Должен же кто-то.
На месте я не усидела. Снова к нему прилипла и целовала, пока не досчитала до пяти.
— Заведешь сейчас, — простонал Изга. — Сумки брошу, в спальню тебя потащу.
— Зачем спальня? Есть же машина. У нас никогда не было на заднем сидении, нужно попробовать.
Я засмеялась, глядя, как у него засверкали глаза. Эксперимент утвержден к исполнению.
