Люся заскочила в кулинарию — купила шарлотку к чаю. Оттуда прямиком на остановку маршрутки. Без Димы всегда ездила на общественном транспорте, хотя могла бы спокойно позволить себе такси при таком-то женихе. Но привычка — вторая натура.
Место возле окна оказалось свободным. Она устроилась удобно и как-то сразу отключилась от внешнего мира. В голове всплыл разговор с Димой, с которого всё и началось. Неделю назад он рассказал, что приезжает давний университетский друг — Антон Волконский, и они собираются вместе провести время — рыбалка там и всё такое. Но потом события стали разворачиваться странно. Рыбалка была отменена, и про друга Дима стал помалкивать. Зато Радослава рассказала по телефону, что в офисе появился новый работник — подсобный Раздобудько, Антон Волконский. Люся и Рада сложили два плюс два, и у них вышло, что мужчины темнят и затеяли что-то подозрительное.
Люся устроила жениху допрос с пристрастием. Шантажировала его тем, что всё равно всё выведает. И тот, взяв слово, что Люся будет держать язык за зубами, рассказал о пари. Как же она тогда разозлилась — просто рвала и метала:
— Вы два тупоклювых удода! Как можно было затевать такой глупый спор?! Сколько Вам лет?! Не наигрались?!
— Люся, пойми, я спровоцировал Антона специально, — отбивался Дима. — Вот именно, что ему уже тридцатник с хвостиком, а он всё по бабам — по этим, которым от него только и надо, что бабки. Я хотел, чтобы у него в голове что-то щёлкнуло.
— Вот значит, как — за друга беспокоишься? — упёрла она руки в бока. — Решил устроить ему переоценку ценностей. А о той, при помощи кого он будет доказывать свою неотразимость, ты подумал?! Вдруг она воспримет всё всерьёз, проникнется?
— Люсь, да кто на него клюнет? Кто проникнется? Я забрал у него все карты, все кредитки. Сумка с его шмотками тоже у меня. Купил ему джинсы и пару теннисок китайских. Всё. Я даже смартфон у него взял. В свой позапрошлогодний с дохлым аккумулятором его симку переставил. Вот и весь его арсенал.
Люся только головой покачала. Что бы там Дима не говорил, а всё-таки дурацкая ему идея в голову пришла. Где гарантия, что из-за пари не пострадает кто-то невинный? Впрочем, Люся пускать это дело на самотёк не собиралась. В тот же вечер они с Радославой устроили мозговой штурм и придумали, как предотвратить негативные последствия. Мальчики затеяли игру? Что ж — карты в руки, но пусть тогда не обижаются, что девочки тоже с ними поиграют.
Как? Рада и Люся решили заключить пари. На Антона. Не настоящее, конечно. План был таков. Радослава будет всячески соблазнять Волконского, и вот когда он клюнет, когда подумает, что в шаге от интима — Рада даст ему от ворот поворот. Улыбнётся нежно (она это умеет) и скажет: «Пока, мой дорогой. Бай-бай. Это была только игра, я заключила на тебя пари. Поставила на то, что ты клюнешь. А ты и клюнул. Троекратное ха-ха-ха». Вот тогда кое у кого в голове, может быть, и щёлкнет. Вот тогда кое-кто, может быть, что-то и переосмыслит. Почувствует, каково это оказаться статистом в чьей-то игре.
Придуманный план вызвал азарт у них обеих. Затея была хороша ещё и тем, что не только проучит Волконского, но и защитит его потенциальных жертв. Рада отвлечёт Антона от других девушек. И тогда от глупого пари двух удодов никто не пострадает.
Но игра началась не так гладко, как предполагали Люся и Радослава. Волконский оказался непробиваемым. Отбривал все попытки Рады поймать его на крючок. Поэтому Люсе так не терпелось узнать, что же произошло в Новогусевке. Наметился хоть какой-то сдвиг?
Люся выскочила из маршрутки и через несколько минут уже звонила в дверь подруги. Та встретила таинственной улыбкой. Едва дав разуться, потащила в комнату:
— Идём, покажу трофей.
Рада достала из выдвижного ящика комода какую-то вещь, упакованную в прозрачный пластиковый пакет на застёжке, подобный тому, в какие детективы в шпионских фильмах складывают важные улики.
— Вот.
У Люси глаза на лоб полезли — мужские трусы.
— Что — уже???!
— Да нет. Не совсем то, что ты подумала.
Рада вернула трофей в ящик и повела на кухню — поить чаем и рассказывать о приключениях в Новогусевке.
— Короче, Люсь, смотрю я, Волконский прёт как танк. Наметил Катю Метельскую жертвой и вьётся вокруг неё голодным котом. И показалось мне, что Катя начала позиции сдавать, вот и пришлось прибегать к экстраординарным мерам.
— За что, Радушка, тебя и люблю — бесстрашная ты.
Это ещё мягко сказано. Радослава, вообще, безбашенная.
— Да уж чего мне бояться? — рассмеялась она. — Отбоялась своё. В общем, проследила за нашим голубком. Смотрю — сидит в реке, а одежда — на берегу. Ну, я и решила стянуть у него самое, так сказать, ценное. А потом специально в кустах помелькала, чтобы он меня заметил. Думаю, если не дурак (а он, по всему видно, не дурак), придёт к выводу, что я на него заключила пари. И трусы мне нужны, как доказательство, что пари я выиграла. Мы с тобой, конечно, немного по-другому собирались ему щелчок по носу дать. Но наш первоначальный план пробуксовывает. Я и так и сяк, а он, гад, — ну, никак. Поэтому и пришлось чуть-чуть подкорректировать свои действия.
— Ничего. Так даже лучше, — Люся поразилась тому, как Рада на ходу придумала новую стратегию. — Теперь почувствует себя на месте Кати, ощутит на собственном опыте, как это «весело», когда с тобой забавляются, чтобы спор выиграть — глядишь, в мозгах-то хоть немного и прояснится.
— Надеюсь. Меня только, знаешь, что смущает? Не заметила я, чтобы Волконский обороты сбавил. Такое ощущение, что не проняло его. Как лип к Метельской, так и липнет.
— Вот, зараза!
— Думаю, может, пока не поздно, рассказать всё Кате?
— Да ты что! Я Диме слово дала, что молчать буду. Ты не в счёт — считай, сама обо всём догадалась, но дальше информация уйти не должна. Ты лучше с Катей как-нибудь так, завуалировано, поговори.
— Завуалировано я уже пробовала — не особо помогло. Этот котяра так плотно в оборот её взял: цветочки-яблочки-улыбочки.
— Слушай, а может, он — того?
— Чего того?
— Ну, действительно на Катю запал. Типа влюбился. Смотри: от тебя нос воротит. Хотел бы просто выиграть пари у Димы, давно бы уже на твоё предложение клюнул.
— Люсь, такие не влюбляются. У них это чувство атрофировано.
— Про Обабка ты мне тоже самое говорила: «Такие не влюбляются, таким девушки только на раз нужны», а через месяц, между прочим, уже подружкой невесты на нашей свадьбе будешь.
— Ну, с Димкой твоим я ошиблась, признаю. Но Волконского насквозь вижу. Типичный бабник. Надоели ему знойные столичные на-всё-согласные красотки и захотелось ему сибирской экзотики, потянуло на правильную девочку — отличницу-комсомолку-спортсменку.
— Н-да. Спасать надо Катерину.
— Есть у меня одна идея, — Радослава заговорщицки улыбнулась. — Пусть про пари нам нельзя трепаться, но продемонстрировать Кате, какой Волконский отъявленный бабник, нам ведь никто не запрещал.
