Кате не понравилось, в какую сторону зарулил разговор.
— Пока нет.
— Знаешь, — сестра снизила голос. — И не удивительно. Ты не обижайся, Кать, но по Волконскому сразу видно, что он не серьёзный. Не такой, как мой Вениамин, — она с гордостью взглянула на жениха. — Нет, Антон, он, конечно, привлекательный, язык подвешен, должность, и всё такое. Но у таких: сегодня одна, завтра — другая. Не мужчина — ветер, сквознячок.
Катя почувствовала, что в груди закипает. Жжёт так, что аж больно дышать. И дело даже не в том, что сестра опять сравнивает. Опять соревнуется. Опять хвастает. Дело в том, что стало страшно обидно за Антона. Это он-то сквознячок???!!!
— Хватит соревнований! Сколько можно, Лера?! Да Волконский — самый глубокий и интересный мужчина, которого мне до сих пор удавалось встретить! Умный, добрый и преданный! — слова вырвались сами. Прозвучали громко, эхом раскатились по холлу. И тут же, следом, вдруг звук бьющегося стекла.
Они все трое развернули головы.
— Твою мать! — посреди холла стоял снабженец Крыжовников и вытаращенными глазами смотрел на лопнувший по шву пластиковый пакет, из которого на пол вывалились стеклянные бутылочки с водой. Пару штук раскололись вдребезги, остальным каким-то чудом повезло.
Боковым зрением Катя видела, как охранник достаёт из кармана мобильный:
— Изольда Эммануиловна, у нас ЧП.
Кровь прилила к лицу. Что делать? Сейчас сюда явится Раздобудько и не одна.
— Мне уже надо идти работать, — Катя попыталась поскорее свернуть разговор.
— Ну, хорошо, — сестра после пламенной тирады Катерины дула губы. — Вениамин, достань, пожалуйста, пригласительный для тёти Светы и дяди Андрея. — Она посмотрела на Катю: — Ты же передашь его родителям? Мы уже не успеваем к ним заехать.
Вениамин снова полез в кейс, вынул стопку открыток и начал просматривать, ища нужную. Кате казалось, что он еле шевелит пальцами.
— Может, выйдем на улицу? Там свежее, — предложила она.
— Там пекло, — неожиданно встрял, проходивший мимо охранник.
Ну, конечно же, Раздобудько оказалась гораздо расторопнее Лериного кролика. Тот ещё не перебрал и половины стопки, когда голос Изольды сотряс холл:
— Ну, Крыжовников, убью! Волконский, вперёд!
Антон с щёткой и совком ринулся в центр событий и принялся собирать битое стекло. Валерию с Вениамином он даже и не заметил. Зато они его, конечно, не могли не взять в фокус.
Лера пару секунд молчала — не сразу даже поняла, что к чему, а потом расплылась в ехидной улыбке:
— О! А вот и он, мужчина мечты, гендиректор по веникам! Глубокий, и умный, и… каким ты там его ещё назвала?
— Преданным, — Катя держала удар. Пусть Антон и не гендиректор, но всё остальное, что она про него сказала — правда. — Бабушке пока не говори — ей нельзя волноваться.
— Не скажу, не бойся. Знаешь, Кать, я хоть, может, и хвастаюсь, но только тем, что у меня действительно есть. Мне, чтобы выиграть соревнование, про которое ты тут упомянула, не нужно врать.
Она послала язвительный воздушный поцелуй Антону, который наконец-то её заметил, и направилась к выходу. Вениамин, протянул Кате пригласительный, виновато поправил очочки и засеменил вслед за невестой.
Глава 28. Многообещающий вечер, или Почему опоздал?
Это, видимо, у Кати судьба такая, что её парней разоблачают. Пару месяцев назад на корпоративе вот так же ехидненько, как сегодня Лера, бухгалтерша высказывалась в адрес тогдашнего Катиного бойфренда.
— Архитектор? — посылала она ему язвительные улыбочки. — А можно поинтересоваться, что вы проектируете? Домики из пивных банок?
Он понял, что бухгалтерша знает о его настоящей должности и начал выкручиваться. Скользко, липко, противненько. И прямо на глазах превращался из приятного серьёзного парня в козла. До чего же было горько. До сих пор в дрожь бросало при одном воспоминании.
Но Волконский не дал картинам из прошлого долго мучить Катерину. Подошёл с покаянным видом:
— Кать, извини. Жалею, что всю эту кашу заварил.
Справедливости ради, кашу-то заварила Катя. Сама ведь представила Антона своим парнем, а дальше он просто импровизировал. Занесло его, конечно, с этой его импровизацией. Тогда, в кафе, она расстроилась. Но сегодня Катерина почему-то не могла злиться на Волконского — такого раскаявшегося, улыбающегося, с совком и щёткой наперевес, игнорирующего возмущённые призывы Раздобудько срочно вернуться к ликвидации последствий ЧП.
— Да ладно, — улыбнулась Катя. — Не очень-то я и расстроилась. Лишь бы Лера бабушке пока не проболталась. А так пусть тешится, что её Вениамин самый-самый.
Лично для Кати Волконский даже в должности гендиректора по веникам казался гораздо интереснее пресного Лериного топ-менеджера. Но чтобы Антон не расслаблялся, Катя, придав голосу строгости и холодности, произнесла:
— Но лгать лучше всё-таки, только тогда, когда на это есть веские причины. Всё равно всё тайное рано или поздно становится явным.
Волконский после этих слов почему-то резко погрустнел. Видимо, нравоучение его проняло. Вот и хорошо. Катя направилась к лифту, а Антон к мечущей громы и молнии Раздобудько.
Когда Катерина вернулась на рабочее место, застала Натаху в философских раздумьях. Трюфели закончились, и у подруги произошла переоценка ценностей.
— Знаешь, Кать, я уже жалею, что согласилась на этот поход в кино.
— Почему?
— Ну, ты ж понимаешь, хоть нас будет и четверо, это почти свидание. Получается, я дала Красильникову ложную надежду. Если он мне безразличен, и я всё равно не собираюсь с ним встречаться, зачем тогда парню голову морочить?
— А, по-моему, Наташ, ты всё усложняешь. Подумаешь, в кино компанией сходить. Это ещё ни о чём не говорит.
— Придём-то мы компанией. А расходиться будем парами. По крайней мере, парни на это надеются. Что, я их не знаю? Увяжутся: один меня до дома проводить, другой — тебя.
Как ни странно, но в этих Наташиных страданиях Катя разглядела положительный момент. Не настолько подруге Ваня безразличен, как она тут заявляет. Был бы он ей до лампочки, разве стала бы она терзаться, что может его расстроить, дав ложную надежду?
— В общем, Кать, я решила, — резюмировала подруга. — Если уж пообещала, то в кино пойду, но вот от всяких провожаний до дома — откажусь.
Эх, Натаха. Вот что за категоричность? Ну, хоть бы какой-то шанс себе и Ване дала.
Волконский маячил у крайней правой колонны центрального входа в кинотеатр. Эта дислокация была назначена местом встречи. Он пришёл сюда первым — ни девушек, ни Ивана пока не наблюдалось. Вокруг клубились весёлые компании — переговаривались, смеялись, насыщая атмосферу предвкушением многообещающего вечера.
