В ее волосах была заколка. Черная. Красное на фото чаще всего получается черным, подумал Убер рассеянно.
Та самая.
– Надо открыть дверь, – проговорил Юра. – Так?
Убер покачал головой.
– Но… почему?
– А что мы там найдем? – пожал плечами Убер. – Паспорт того, кто ее убил, адрес и чистосердечное признание? И записи видеокамер?
– Чего?
– Не важно, – сказал Убер. – Мы найдем только комнату, заляпанную кровью и… – Он помедлил. – В общем, это ничего нам не даст.
– Почему? – Юра все еще не понимал. Эх, ты, мальчик.
– Знаешь, что изменилось со времен Катастрофы? – сказал Убер.
– Ээ…
– А изменилось вот что. Нет больше анализа отпечатков пальцев, сравнения волос, зубов, группы крови или анализа почвы из-под ногтей жертвы. Нет ничего. Даже во времена Шерлока Холмса все было намного лучше. Сейчас мы откроем эту комнату – и увидим только эту комнату. Никаких улик, никакого следа. Детектив в условиях метро обречен. Но у нас с тобой все равно есть шанс поймать убийцу. Только мы не будем вскрывать для этого замок. То есть я мог бы раздобыть автоген, гидравлические кусачки, пилу по металлу… или, например, я мог бы примотать к замку гранату, выдернуть чеку и посмотреть, что будет – но это плохой вариант.
– А у тебя есть граната? – удивился Юра. Убер раздраженно отмахнулся.
– Нет у меня гранаты. Это гипотетически.
– Чего?
– О боже! – Убер помедлил. – Я говорю, мы можем найти убийцу, только не вскрывая замок…
– Как мы это тогда узнаем? – спросил Юра.
– Очень просто, – сказал Убер. Он усмехнулся. – Мы подождем.
* * *
Они провели рядом с дверью почти весь день, но никто не приходил. Пару раз мимо на скорости проезжали дрезины. Мортусы везли кого-то из дальних уголков метро.
Время тянулось. Ничего не происходило.
– Убер. – Его толкнули в плечо. – Убер, проснись! Кто-то идет.
Они уже много часов ожидали здесь, в полной темноте, у чертовой «кровавой» двери. И вот его почти уже сморил сон. Тягучий и жутковатый, словно снятый черно-белой документальной камерой.
Ему казалось, что в затылок снова толкается кто-то. Нетерпеливый, как щенок. Как сегодня утром.
Только нос у него был не собачий, мягкий и влажный. А холодный и гладкий, словно нос гадюки. Убер мучительно отмахнулся. «Иди на фиг». И продолжал дремать.
«Слава богу, можно проснуться», – подумал Убер. И наконец проснулся – разбитый и усталый.
А вот сейчас Юра растолкал Убера. Хороший у парнишки слух. Музыкальный почти. Убер сосредоточился, взял внимание, – и через некоторое время услышал. Точно. Шаги по гравию. Легкая обувь типа мокасин или кроссовок. Вдали засветился желтый фонарь, его луч бродил по стенам и потолку. Шел человек быстро. Владелец фонаря явно знал, куда направляется.
Убер подобрался, как охотничья собака.
У той самой ржавой двери луч помедлил, задрожал. «Это он», – беззвучно сказал Убер. Скинхед бесшумно поднялся и плавным бесшумным шагом направился к фонарю. Юра ждал. Пятно фонаря пробежало дальше по туннелю. Человек огляделся, луч фонаря коротко дернулся туда-сюда – видимо, человек зажал его зубами или подбородком. Огромное желтое пятно высветило решетку и тамбур за ней.
Юра сделал шаг в сторону.
Под ногой хрустнула жестяная банка. Звонкий четкий звук.
Черт! Юру облило холодом. Человек у двери вздрогнул, развернулся и – высветил вдруг рослую фигуру скинхеда. Человек развернулся и побежал в сторону «Обводного».
– Стоять, с-сука! – заорал Убер и бросился вдогонку. Юра сорвался с места и тоже побежал, стараясь не терять желтое пятно света впереди. Убер впереди иногда закрывал широкой спиной свет, и тогда Юра вздрагивал. Свой фонарь он зажечь не рискнул.
Погоня длилась и длилась, беглец все быстрее уходил. Судя по звуку дыхания, Убер нагонял.
Вот он уже совсем рядом. Скинхед догонял человека огромными прыжками.
Человек повернулся, вскинул руку. На мгновение он показался Юре знакомым.
Выстрел. Вспышка. Юра упал на землю, закрыл голову руками. Потом снова открыл. Убер пригнулся, но продолжал бежать.
Еще выстрел. Убер залег, перекатился в сторону. Он поднял дробовик, прицелился. Нажал на спуск.
Грохот. Вспышка. Юра открыл глаза, вжался в щебень.
Убер перепрыгнул в другую сторону, как огромный нетопырь. Вскинул дробовик, включил фонарь. Мощный поток света вырвался и осветил край платформы. Там кто-то кричал и шумел.
Впереди уже никого не было.
Человек исчез.
– Сбежал, – бросил Убер с досадой. Выпрямился. – С-сука.
Явно местный, юркнул куда-то и – все, нет следов, подумал Юра.
Несмотря на ярость и досаду Убера, он сам выдохнул с облегчением. Связываться с убийцей не хотелось. Убежал – и ладно. А потом Юра вспомнил, кого тот убил… И как… И ему опять стало нехорошо.
– Кто же это был? – задумчиво протянул Убер.
* * *
Получасом позже они сидели с Убером в «Крабе» и ужинали.
Убер был непривычно молчалив и ел без аппетита. Поковырялся ложкой в гречке, затем вздохнул и начал планомерно ее уничтожать – как автомат. Надо значит надо. Юра видел, что тот становится все мрачнее и мрачнее. Несколько раз Убер бросал взгляд в сторону стойки. Глаза у него при этом становились странно голодные. «Видимо, хочет выпить», подумал Юра. «А почему тогда не пьет?»
Он прожевал гречку, повернул голову. Угловой столик сегодня пустовал.
– Третий день уже на станции ошиваются, – сказал Юра. – Не знаю, чего ждут.
– Кто ждет? – равнодушно спросил Убер.
– Да мортусы.
И тут Убера словно подсветили изнутри. Он даже привстал.
– А что эти мортусы тут делали? – спросил он тихо. Юра удивленно открыл рот:
– Как что? Это же мортусы. Покойников забирали, наверное. В смысле, со станции.
Убер повернулся к парню. Он снова был жесток и собран. Юра почувствовал, как от скинхеда расходятся волны бешеной энергии.
– А где ты их видел, мортусов? – спросил Убер. – Где они вообще остановились?
– Да в тупике служебном, в сторону Звона. А есть ходят в «Краба», надо же. Я сам видел.
Убер почесал затылок. Так, мысль, так… Пошла, родная. Его вдруг озарило. Глаза засветились знакомым яростным светом.
– Ладно, Юра, на сегодня шабаш, – сказал Убер.
– Чего? Шабаш? – не понял Юра. – А, это как у ведьм? Будем жечь костер, колдовать и … – Юра покраснел. Вспомнил о всяких сексуальных оргиях и прочем магическом безобразии.
