Все трое с ужасом переглянулись.
— Что? — спросил Том. — Что с ней случилось?
— Она спрыгнула, — прошептала Роуз. — Без предупреждения, сделала шаг к краю и спрыгнула, оставив наверху со мной ее бедную малышку. Я подбежала к краю и посмотрела вниз, ее тело… Господи, это так ужасно, так страшно, ее тело было там, на камнях, а потом его смыло волной.
— Боже мой, — прошептал Том.
— Мы позже узнали, что она и раньше пыталась покончить жизнь самоубийством, и что ей поставили диагноз «биполярное расстройство» задолго до встречи с твоим отцом. Я не знала, что делать, — воскликнула Роуз, — у меня был шок. Я взяла новорожденную девочку, достала ее из коляски и положила рядом с Эмили, потом побежала. Я испугалась, люди будут думать, что это я ее столкнула, заставила или надоумила спрыгнуть, а выплыви на поверхность вся правда об их отношениях с твоим отцом, то все бы решили, что я всё подстроила. Я ничего не соображала, запаниковала и просто побежала, поскольку не представляла, что еще могу сделать.
Долгое время спустя после того, как Роуз закончила своей рассказ, Роуз и Том безмолвно стояли посреди комнаты, а Оливер сидел, обхватив голову руками. Проплывающие за окном облака затянули луну и бесконечные пустынные поля вдруг погрузились в темноту.
26
Саффолк, 1981
Я не сразу заметила ребенка. Роуз и Оливер выглядели так ужасно, были в таком состоянии, что только через несколько секунд я увидела, что Роуз держала крошечное создание, закутанное в одеяльце. Странно, но я сразу догадалась; до того, как они что-либо сказали, я уже знала, чей это ребенок.
— О, Роуз, — проговорила я.
— Бет, нам нужна твоя помощь, — ответила она.
И тут в коридоре появился Даг.
— Что происходит? — спросил он, оглядывая их четверых.
Но Роуз продолжала сверлить меня глазами.
— Произошло несчастье, Бет, — тихо произнесла она охрипшим голосом. — Произошло ужасное несчастье, и ты должна нам помочь.
После того как мы все сели в нашей гостиной и Роуз начала рассказывать о случившемся, воцарилась мертвая тишина. Когда она дошла до того момента, где Надя спрыгнула со скалы, я охнула, а Даг поднялся на ноги.
— И ты не позвала береговую охрану, полицию? — недоумевал он. — О чем, черт побери, ты думала? Просто побежала? Забрала ребенка и побежала? — Он повернулся сначала к Оливеру, потом ко мне. — Ради всего святого, мы должны кому-нибудь рассказать!
Роуз уставилась на него, на лице ни кровинки, только блеск испуганных глаз. У нее на руках зашевелился ребенок.
— Даг, — сказала я решительно, — сядь. — Он был так удивлен, что беспрекословно повиновался. Я подошла к Роуз и бережно взяла ребенка из ее рук. Господи, она была совсем крошкой. Такая крошечная-крошечная. Думаю, сработал мой инстинкт медицинской сестры, потому что вдруг я почувствовала себя очень спокойно. — У тебя есть питание и подгузники для нее? — спросила я.
Роуз ничего не ответила, лишь посмотрела непонимающе, тогда мне пришлось подойти к ней и, положив руку на ее плечо, повторить свой вопрос, громко и четко. Я заметила, как сильно ее трясло.
В конце концов, она кивнула.
— Да, да — посмотри в сумке внизу коляски Эмили. Мы остановились по дороге. В ее бутылочке еще оставалось молоко… Может, это грудное. — Она прижала руку ко рту. — О боже, — сказала она, всхлипывая, — о боже.
— О’кей, — сказала я. — Хорошо. — Я нашла сумку и обратилась к Дагу, протягивая ему бутылочку и банку со смесью «Кау энд Гейт». — Просто сделай так, как написано в инструкции сбоку.
И тут впервые за вечер Оливер подал голос.
— Я сделаю, — сказал он. — Если, конечно, можно. — Вид у него был кроткий и нерешительный; что только стало с тем лихим очаровательным мужчиной, которого я встретила в супермаркете. По правде говоря, он выглядел таким забитым, запуганным… что — честно — у меня для него было только одно слово — тряпка. Я вдруг осознала, что испытываю холодное презрение к этому человеку. Я отвернулась и кивнула, а он поплелся за Дагом на кухню.
Роуз снова расплакалась.
— Эта несчастная женщина, — сказала она. — Ох, Бет, эта несчастная, несчастная женщина.
Это забавно, потому что я держу ребенка на руках в то время как безутешная Роуз смотрит на меня с тревогой, мне известно, что ночью погибла женщина, но я сохраняю полное спокойствие. А эти большие важные люди, такие умные, такие успешные по сравнению со мной, сидят в моей гостиной, несчастные и до смерти перепуганные, и умоляют меня все уладить. Я прижимаю к себе маленькую Лану — так ее тогда звали — я знаю, о чем меня попросит Роуз.
Когда вернулся Оливер с бутылочкой молока в руке, он постоял в нерешительности, а потом передал ее мне.
— Хочешь сам это сделать? — спросила я его.
Я немного приподняла малышку и предложила ему взять ее, он стрельнул глазами в сторону Роуз, увидел, как она коротко мотнула головой, обескураженно опустил голову и отвернулся. Навсегда запомню чувство отвращения, которое я тогда испытала по отношению к этому мужчине. Раньше я думала, что он и Роуз были такими бесподобными людьми, на которых обычно равняются. Но в тот момент я поняла, насколько сильно ошибалась.
Я повернулась к Роуз.
— О чем ты хотела попросить нас?
Надо отдать ей должное: она не стала ходить вокруг да около.
— Ты хочешь ребенка, — сказала она прямо, — ты хочешь малыша. Я все устрою, у тебя будут все необходимые документы из госпиталя, чтобы ты смогла получить свидетельство о рождении, где говорилось бы, что она твоя дочь.
Только Даг выглядел удивленным. Он недоуменно переводил взгляд с одного из нас на другого, пока до него не дошло.
— Вы совсем потеряли рассудок? — сказал он. — Это абсолютное безумие. Вам следует обратиться в полицию и рассказать им все. Я не хочу в этом участвовать. Нас могут арестовать. Пособничество и подстрекательство… кажется, так это называется… или попытка чинить помехи следствию, что-то в этом роде… Совершенно исключено. Это ваши проблемы, не наши.
— А если они решат, что это я убила ее? — вскрикнула Роуз. — Что я ее толкнула? Всплывут подробности о том, кто она такая, и скажут, что это была месть с моей стороны. Даже если меня не обвинят, разразится огромный скандал! Моя карьера… — Она повернулась ко мне, умоляя: — Ты наша единственная надежда, Бет. Разве ты всегда не мечтала о ребенке? Теперь наконец-то ты можешь стать матерью. Пожалуйста, Бет! Пожалуйста!
Я молча развернулась к Дагу.
— Нет, — сказал он. — Исключено. Если ты хочешь усыновить ребенка, мы можем это сделать официальным путем. Мы не должны вмешиваться. Если в полиции дознаются, что мы взяли ребенка, который нам не принадлежит, то можешь забыть о свидетельстве о рождении… если им станет известно, что мы знали о том, что произошло с этой несчастной женщиной и ничего им не сказали… А ее родственники? Семья? Это неправильно, Бет, и ты это знаешь.
