Финн Килгор — вымышленный персонаж, но его рассказ о Берген-Бельзен основан на свидетельствах солдат 63-го противотанкового полка Королевской артиллерии, освобождавших этот концлагерь. Чарли Сент-Клэр и ее семья — мой вымысел, однако положение беременной незамужней женщины было равно катастрофическим и в 47-м, и в 14-м годах. На запрещенные аборты тайком отваживались женщины богатые (как Чарли), которые могли их оплатить, или отчаявшиеся (как Эва), готовые рискнуть жизнью, но избавиться от нежеланной беременности. В Первую мировую войну такой жесткий выбор стоял перед многими женщинами, оказавшимися на оккупированной территории. Тяжело читать письма Орели ле Фур к родным, в которых она молит Господа о прощении за избавление от ребенка ее насильников. Из-за двойственного отношения к шпионкам Эва оказалась в кошмарном положении. В те времена шпионаж не имел гламурного блеска, который позже приобрел благодаря голливудскому Джеймсу Бонду, и считался профессией малопочтенной, тем более для женщины. И если уж она себя ею замарала, женская ее репутация должна была оставаться безупречной, а потому усиленно подчеркивалось, что такие шпионки, как Луиза де Беттиньи, сохраняли свою добродетель. «Возможно, они были кокетки, но никак не проститутки, — пишет биограф Луизы, повествуя о женщинах из сети Алисы, — и ради информации никогда не прибегали к обычным женским уловкам». Женщины вроде Эвы и Луизы, обитавшие в суровой реальности, прекрасно понимали, что шпионок воспринимают как святых или как шлюх: либо ты незапятнанная мученица Эдит Кэвелл, либо сладострастная вероломная девка Мата Хари.
Ради сюжета я, как обычно, позволила себе некоторую вольность с подлинными фактами. Скажем, в 1947-м существовала паромная переправа во Францию, но я не могу утверждать, что такой паром, доставивший драгоценную «лагонду» Финна в Гавр, отходил из Фолкстона. Луизу и Маргариту допрашивали не в караульном помещении, их отвезли в Турне. О замене смертной казни на тюремное заключение подсудимым объявили лишь через несколько дней.
Остается спорным, на основании чего Луизе предъявили обвинение. Под следствием она молчала, но потом сокамерница мадмуазель Телье передала немцам ее письма, хотя трудно сказать, были ли в них какие-нибудь улики. Ради четкого финала я использовала разные противоречивые протоколы. Вообще-то для обвинения было достаточно того, что на границе Луизу задержали с кучей разных паспортов и чужим пропуском.
Кроме того, я сжала события, сопутствовавшие ее смерти. Луиза умерла не сразу после операции по поводу гнойного плеврита, но инвалидом прожила еще несколько месяцев, что только подтверждает ее удивительную стойкость. В «Войне женщин» говорится, что операция, длившаяся четыре мучительных часа, проходила в неотапливаемой, плохо продезинфицированной палате тюремного изолятора, где лежали тифозные больные. Возможно, тюремное начальство рассчитывало на летальный исход операции, хотя одних только безобразных условий изолятора было вполне достаточно, чтобы без лишних хлопот угробить массу пациентов. Конечно, Луиза была головной болью немецких тюремщиков, и они, нимало ей не сочувствуя, не отпустили ее умирать на волю, но отправили в Кельн, где на одиноком смертном одре она и скончалась вдали от своих верных соратников. Я бы очень хотела изменить историю и одарить Луизу иной судьбой. Сознаюсь, я сгустила обстоятельства ее мучительной смерти. Пышные похороны Луизы де Беттиньи состоялись не в 1919-м, а в 1920-м году, когда ее прах перевезли на родину.
Сегодня о разведчицах Первой мировой почти забыли. Общество оценило их воинский подвиг, но послевоенная судьба этих участниц боевых действий была весьма неопределенной. Кто-то считал, что они растеряли всю женственность, стали грубыми и мужиковатыми, другие полагали, что, невзирая на военные тяготы, в душе они остались нежными и хрупкими, как цветы. Луизу де Беттиньи одарили восхищением, похвалами и орденами, однако современники больше отмечали ее миниатюрность, женственность и патриотизм, нежели ее стойкость и отвагу. «Луиза невероятно женственна, в ней ничего от амазонки…» Нечто похоже происходило и после Второй мировой войны, когда Клепальщицу Роузи призывали забыть о военных тяготах и вернуться к домашнему очагу. Женщины-воины смущали своих современников, однако, бесспорно, оставили наследие: в 30-х и 40-х годах девушки, желавшие сражаться с нацистами, поступали в разведшколы. Их вдохновлял пример Луизы де Беттиньи, но маяком была не ее женственность, а ее мужество, стойкость и бесстрашие. Я думаю, точно так же Эва повлияла на Чарли. Подобные женщины и впрямь цветы зла. Стойкие, выносливые, своеобразные, они подавали пример другим, как распуститься во зле.
