– Он торгуется как старуха на базаре.
Но Ланиус не слушал его. Сейчас все его внимание было сосредоточено на его дяде – тот располагался над ним, восседая на алмазном троне. Сколопакс с головы до ног выглядел как истинный король. Почти не двигаясь, он смотрел вниз на фервингского посла. Так бог наблюдает за жалкими созданиями, копошащимися у его ног. Когда Зангрулф закончил, Сколопакс произнес только одно слово:
– Нет.
Это единственное слово, подобно едва слышимому эху, разнеслось по залу. Ланиус почувствовал удивление и возбуждение, охватившее людей, хотя он и не понимал причину. Так же как его учитель произносил новое, трудное слово, Зангрулф отчетливо проговорил:
– Если вы отказываетесь, ваше величество, король Дагиперт вправе начать войну против вас, против Аворниса.
Тихий ропот снова прокатился по залу. Слово «война» звучало особенно отчетливо.
– Нет, – повторил король Сколопакс, – это то, что я собирался сказать и сказал. Можешь передать своему драгоценному королю и всем остальным.
– Подумайте дважды, ваше величество, – произнес Зангрулф. – Даже трижды. Король Дагиперт жесток и опасен в гневе. Солдаты Фервингии отважны и готовы к битве. Король Мергус не отказывался платить нам. Он...
Ланиус мог бы подсказать послу, что упоминание его отца – не лучший путь убедить короля. Он мог бы, но было слишком поздно. Король Сколопакс опередил его. На этот раз он выкрикнул «нет» во всю мощь своих легких. Затем он указал на дверь.
– Убирайся вон! – кричал он. – Радуйся, что тебе не отрубили голову. Прочь!
Продолжая вести себя так, как будто ничего не произошло, и посольство выполнило свою миссию, Зангрулф снова поклонился. Свита последовала его примеру. Затем они повернулись и двинулись к выходу. Аворнийская стража по-прежнему окружала их. Ланиусу хотелось захлопать в ладоши. Что за великолепное зрелище! Всю свою дальнейшую жизнь он будет любить парады.
– Что он сделал? – воскликнул командующий Грас, когда новость о происшедшем в тронном зале достигла Ветереса.
– Он выгнал посла короля Дагиперта, – рассказывал вестник. – Просто выставил его прочь, клянусь богами.
Грас отхлебнул вина.
– И что теперь? Война с фервингами?
– Было бы лучше обойтись без войны, – заметил Никатор. – Как мы будем воевать, если они нападут на нас? У нас недостаточно солдат и слишком мало галер.
– Ты знаешь это, – ответил Грас – Я тоже. Почему король Сколопакс не знает этого?
– Не могу понять. – Никатор осушил кубок и махнул служанке, прося наполнить его снова. – В конце концов, он – король, ему полагается знать об этом. Он должен знать все, что происходит в Аворнисе.
– Я так скажу, – произнес Грас. – Я знаю все, что творится в моей флотилии, – это моя забота. Все королевство – его забота.
– Есть капитаны, которые считают по-другому, – отозвался Никатор. – Ты знаешь, кого я имею в виду. Они говорят: сделай это, сделай то, сделай еще что-нибудь. Но их не волнует, достаточно ли у тебя людей, денег или времени, чтобы выполнить их приказ. Это не их заботы – только твои. Но после они обвинят тебя, если их приказы окажутся невыполнимы.
Грас кивнул.
– Конечно, такие встречаются. Я стараюсь избавляться от них, чем скорее, тем лучше.
– Да, это так. – Никатор покрутил головой. – Но большинство бездельников принадлежит к знати, и не так-то легко избавиться от них.
– Не напоминай мне. – Грас тяжело вздохнул.
Он достиг своего положения только потому, что очень хорошо знал свое дело. Знатным офицерам, получившим свое звание благодаря происхождению, приходилось выполнять его приказы. Но это не мешало им относиться к нему свысока.
К их столу приблизилась служанка с кувшином вина. Она наполнила кубок Никатора. Грас подтолкнул к ней свой, с другой стороны стола. Девушка налила ему тоже.
– Спасибо, дорогуша, – поблагодарил Никатор и шлепнул ее пониже спины.
Она отпрянула.
– Ты можешь покупать вино, – сказала она, – и я рада, когда ты платишь. Но держи свои руки при себе. Мой зад – не для продажи. Если бы я могла выстроить в ряд всех мерзавцев, кто позволяет себе грязные шутки с девушками, так, чтобы одним ударом меча снести их пустые головы, я бы сделала это.
Она отошла.
– Ух ты, – присвистнул Никатор и сделал большой глоток. – У нее пар из ушей идет, не так ли?
– Есть немного, – отозвался Грас. – Я, пожалуй, попридержу свой язык следующие десять лет.
Он был хорошо известен своими шутками над девушками, работающими в тавернах, и не только шутками. У него был внебрачный сын в Анксе, и каждые полгода он посылал деньги его матери. Эстрилда знала об этом. Высказав ему все, что она думает, жена в конце концов простила его. Грас покачал головой. Нет, она не простила, просто решила, что бесполезно пытаться изменить его.
Спустя три дня Зангрулф и другие фервинги возвращались назад к королю Дагиперту. Их сопровождал аворнийский офицер по имени Корвус. Его золоченые доспехи, превосходная лошадь и самодовольное выражение лица говорили о том, что у него достаточно денег и земель.
– Переправь этих неотесанных мужланов через реку, – сказал он Грасу с брезгливой гримасой. – Мы справимся с ними, даже не сомневайся.
Зангрулф не должен был слышать его слов, но он услышал. Смерив Корвуса взглядом, он произнес:
– Мы вскоре вернемся. Посмотрим, как ты тогда заговоришь.
Аворнийский дворянин покраснел от гнева.
– Я не боюсь тебя, – ответил он. – Я ничего и никого не боюсь.
– Самодовольный тупица, – сказал Никатор тихо, и Грас кивнул, соглашаясь с другом.
Волшебник Олдо подошел к Зангрулфу и что-то прошептал ему. Посол громко рассмеялся и ткнул пальцем в Корвуса.
– Он говорит, что ты получишь то, что заслуживаешь.
– Неужели? – Рука Корвуса опустилась на эфес меча. – Передай ему, чтоб держал язык за зубами, не то он прямо сейчас получит то, что заслуживает.
– Я перевезу тебя и твоих людей через реку, – поспешил сказать Грас, прежде чем вспыхнула ссора.
Посланник короля Дагиперта кивнул. Всю дорогу назад к разрушенному мосту Олдо, посмеиваясь, поглядывал то на Граса, то на Корвуса.
Король Сколопакс восьмой день отмечал третий год своего правления. Он ненавидел Мергуса больше, чем когда-либо, за то, что тот так долго лишал его власти. Большая часть жизни ушла на исполнение приказов старшего брата. Теперь он – король, и все должны исполнять его приказы. Только одно огорчало его.
– Я хотел бы иметь настоящего наследника, мою плоть и кровь, – жаловался он Эйсталфу однажды. – Этот прыщ Ланиус вызывает у меня омерзение. Он постоянно то с одной книгой, то с другой, и он – отродье Мергуса.
