— Я сам вас отвезу, — сказал веское слово папа и мы синхронно кивнули.
*
Спустя девять месяцев
— Поздравляем, папаша, у вас родился сын.
— Сын? — папа заторможено встал и скупо утер брызнувшие из глаз слезы. — Владимир…сынок. Сабрина, доченька! Мама нам богатыря родила!
Я никогда раньше не видела своего отца таким щедрым на эмоции. Но сейчас, в этот момент, он словно бы и забыл о том, что всегда сдержанный, немного отстранённый.
Его объятья были крепкими, медвежьими, а слезы лились от счастья и радости. В этот момент он мне напомнил Данерта, которого я каждую ночь видела в своих снах. Он неизменно приходил к Сабине в покои и говорил, говорил, говорил. О том, как восстанавливаются земли, как льет дождь в самых засушливых регионах, как маленькая Леночка делает успехи в правописании. Он называл Аленсию Леночкой… а ведь первое время был против такого сокращения.
Данерт неизменно целовал руки лежащей Сабине, сам протирал тело влажными полотенцами, гладил большущий живот и просил вернуться.
В какой-то момент он принял решение найти меня. Я стала свидетелем его разговора с богом. И до сих пор не могла выкинуть его из своей головы.
Может поэтому его предки и не любили? И не допускали любви? Она была безумной. Перед ней меркло все остальное. Долг, честь, дети… было ли это правильным? Вряд ли… Но он так и не короновался. И не собирался этого делать. А вот чего он хотел, так это отправиться за мной на Землю. Найти меня, хотя бы просто поговорить. А если не захочу идти с ним, то сам бы остался, даже если бы я была против.
Безумец как есть безумец.
Конечно, бог заявил, что это невозможно.
Многие мужчины обещают звезду с неба и любить до гроба. А сколько действительно готовы на все, ради любимой? Даже отречься от всего, что для него было важным и первостепенным?
Мое сердце не выдержало. Я знала, что вернусь на Ялмез. Знала в тот самый момент, когда увидела слезы Данерта. Непритворные, они тяжелыми каплями оседали на щеках. Так убиваются только по тем, кого действительно любят. И пусть решение не далось мне легко, но я точно знала, что душа Сабины приживётся в моем теле, как это уже однажды было, она также сильно полюбит моих родных и будет всячески баловать маленького Владимира.
И баюкать, и пеленать, и защищать, и учить всему на свете. Ведь моя память достанется ей.
Через пять дней мы забрали маму из роддома. Мы все-таки переехали в Великий Новгород. Подальше от разъяренных соседей и Юрочки.
Папа мой человек дела и слова. Когда-то он говорил Юре, если тот обидит меня, то пощады ждать не стоит. Мужской разговор у них вышел по всем правилам мордобоя. Его мамаша даже хотела в милицию написать заявление. Муж ее не дал.
А после этого, через месяц мы и переехали. Папа, когда чего-то хочет, он горы сворачивает.
Большая, светлая, четырехкомнатная квартира была уютной и за эти месяцы стала нам родной. Словно бы мы в ней всю жизнь жили. Родители не захотели меня отпускать в свободной плаванье. Даже на работу отказались отпускать, мотивируя тем, что маме нужен пригляд, хотя на самом деле они очень переживали о моем душевом равновесии. Все-таки и свадьба расстроилась, и первая любовь была разбита вдребезги. Но я же не могла им сказать, что у меня давно все отболело? И ситуация с Юрой раной не кровоточит, разве себе хочется накостылять за слепоту.
А еще частой гостьей в нашей семье оказалась Вита. Восьмилетняя, не в меру серьезная, и очень добрая девочка, и увы, не особо любима своими родителями.
Мы окружили ее заботой. Я же так и вовсе открыла на ее имя счет и перевела ту сумму, которую копила на медовый месяц. Однажды она получит эти деньги и проценты по ним.
Мы договаривались с богом, что он заберет меня, когда я подержу на руках брата. А потому последующие дни я мысленно прощалась со всеми, кто был мне дорог и конечно же, кошкой к ним ластилась. Мне было неизвестно когда именно он заберет меня и как это произойдет. К тому же, меня напрягало течение времени наших миров. Сны я видела с беременной девушкой, а на Земле почти год прошел с того дня, как я вновь оказалась в прошлом.
Я могла только гадать, когда именно мою душу решат переселить. Может на Ялмезе лет пять пройдет…
И конечно же, я оказалась не готова к этому моменту. Я как раз последнюю тарелку мыла, когда внезапно закружилась голова. Тарелка выпала из рук и упала в раковину. Я еще успела отметить, хорошо, что не разбилась. А в следующий момент я упала и пребольно стукнулась головой об пол.
— Вот вы какая, — произнес мелодичный, знакомый голосок. Таким я разговаривала, когда…
— Где ты? — волнуясь позвала я. — Сабина, я не вижу тебя.
— Здесь, идите на мой голос, Сабрина. Тут вам первой шагать, так сказал бог.
Больше сомнений не было. Я уверенно сделала пять шагов и почти врезалась в хрупкую фигурку. Совершенно точно не беременную. Ну слава богу, рожать не придется! А то я наслушалась рассказов, да и мама масла в огонь подлила своими родами, что мне банально страшно.
— Какая вы красивая, — выдохнула Сабина, — и счастливая.
— Ты, — машинально поправила ее. — Мы были с тобой так близки, как никто и никогда не сможет.
— И правда, ближе, чем есть вряд ли будет возможно.
Девушка мялась, а я.… Мне захотелось ее обнять, в чем я себе и не стала отказывать. Шагнула и крепко сжала худенькие плечи.
— Пожалуйста, Сабина, будь счастлива. Непременно будь счастлива!
— И ты, — эхом отозвалась она, — спасибо большое, здесь я могу дышать свободно.
Нас ослепило ярким светом. Таким, от которого глаза слезятся и невероятно хочется дать в табло тому умнику, который приперся со светодиодным фонарем в ночной клуб и ради веселья светит в лицо всем, кто сидит за столиками по темным углам.
Всего миг и мои руки обнимают пустоту, а затем меня прошивает боль. Сильная, неожиданная, и такая резкая, что я закричала абсолютно не сдерживаясь.
— Жива! Сабрина! — голос Данерта заставил меня открыть веки, от чего я тут же пожалела. Потому что боль вернулась с новой силой. Боже, я что рожаю?!
Недофей, бабочка недобитая, увижу — прибью! Перенес мою душу в рожающее тело!
Эпилог
Ялмез
Десять лет спустя
В ту ночь у меня родились близнецы: крепкие, розовощёкие мальчишки, Дамиан и Кристоф. Невероятно крикливые малыши!
Я поклялась, что впредь, Данерт не заставит меня рожать. Никакая ночь любви не стоит этих мучений! Особенно, в двойном размере.
Но судьба, как известно, вносит свои коррективы в жизнь.
Вот уже девять лет как мы с Данертом являемся коронованными, и женатыми по всем правилам, особами.
