– Трос есть, – ответил Бушуев. – Сейчас направлю.
– Вы закрепились?
– Нет еще, вошли в здание, поднимаемся наверх.
– В каком вы доме?
– В соседнем, через улицу, в сторону мостов. А что, там всем хана?
– Да.
– А что это было?
– Не знаю. Дом полностью разрушен, до первого этажа.
– Может, там раненые есть? – предположил Артем.
– Потом посмотрим, после боя, – ответил Паша. – Сейчас дым сойдет, танки видно будет. Мочите их. Не жалейте никого.
– Есть, – ответил снайпер, которого, впрочем, уличить в жалости к врагу Паше еще не удалось ни разу.
Барченко тем временем по связи вышел на Цунами и, направив ЛПР на видимый участок перед мостом между островами, диктовал координаты. На той стороне эфира Дима Ермаков приступил к расчетам для постановки заградительного огня, который не планировался конкретно по этому месту, а потому требовал исчислений.
Борзов, с рассеиванием дымзавесы, принялся отстреливать живую силу, которая осторожно стала приближаться к мостам. Внизу мимо шестиэтажки пролетел «Тигр», и вскоре он уже уткнулся в завал, за которым стоял БТР-82. Водители и Стешин стали арканить плиту тросами.
– Вижу танки, – сказал Паша, рассмотрев на дороге, за протокой, два «Т-62М», сильно сбавивших скорость и развернувших вправо башни.
– Вижу, командир, – отозвался Бушуев. – Сейчас сожжем.
В этот момент танки открыли огонь. Стреляли они очень точно: первыми двумя попаданиями они буквально снесли верхний этаж здания, только что покинутого группой Бушуева.
Первой же пущенной ракетой был поражен танк, идущий вторым: из открытых верхних люков полыхнуло пламя горящей боеукладки. Первый не видел, что произошло с собратом, характер действий не изменил, и три последующих выстрела произвел по прежней цели. Второй «Фагот» ударил его в корпус, и танк остановился. Из башенных люков выскочили два танкиста и побежали обратно к мосту. Борзов с Бурманом там и организовали им теплую встречу с прекрасными гуриями.
– Барс, танки уничтожены, расход – две ракеты, – доложил Бушуев.
– Молодцы, – ответил Паша. – Держитесь там, сейчас, похоже, еще пойдут. Сколько ракет осталось?
– Здесь на позиции одна, еще четыре в «Тигре» было.
– Сейчас он закончит и вернется.
– Ждем, – согласился Бушуев.
– Танки – все, – резюмировал Чинар. – Сейчас будем гасить пехоту.
– Мы готовы, – Цунами появился вовремя.
– Дай пристрелочный, – попросил Игорь. – Подручным орудием…
– Лови, – предложил Дима.
Где-то далеко в пустыне, на огневой позиции гаубичной батареи, одно орудие выбросило снаряд по заданной траектории. ОФС упал метрах в ста от расчетной точки. Барченко доложил результат. На батарее внесли поправку и дали еще один выстрел. Второй упал на дорогу между двумя мостами – примерно туда, куда и требовалось. Пристрелка закончилась.
– Обожди пока, – попросил Чинар. – Сейчас они там накопятся…
– Жду, – согласился Цунами. – Пусть копятся. Взрыватели ставлю на осколочный.
– У нас Агапов погиб, – сообщил Барченко. – Командный пункт накрыло чем-то серьезным, или фугас был заложен – все здание разнесло.
– Уже прошло сообщение, – ответил артиллерист. – Печально все это.
– В общем, мужики, нам здесь сейчас будет несладко, – сказал Чинар. – Прошу нас не оставлять без внимания.
– Ты только на себя огонь не вызывай, – предостерег Цунами. – Не хочу своими руками друга убивать.
– А ты и знать не будешь, куда стреляешь, – с циничной усмешкой сказал Барченко. – В блохастых или в меня.
– Вернешься, – сказал Ермаков, – я тебе за такие слова морду набью. А за генерала и пацанов они сейчас у меня там все ответят…
– Вернусь – набьешь! – согласился Чинар и, увидев появление на рубеже заградительного огня нескольких боевиков, скомандовал: – А теперь двадцать снарядов, залпами – огонь!
– Ну, принимай! – крикнул в эфир начарт.
В течение минуты пространство между двумя мостами превратилось в зону сплошного поражения: в облаках серо-желтой пыли и черного дыма мелькали вспышки разрывов, уничтожающие всех, кто оказался в это время за двумя подбитыми БМП и несколькими хилыми постройками.
– Хорошо зашло, – резюмировал Паша, наблюдая накрытие в бинокль.
На Барченко вышел Сомов и виноватым тоном, нехарактерным для него, спросил:
– Чинар, ты же понимаешь, что мы не можем оставить игиловцам останки наших товарищей…
– Товарищ генерал, я все понимаю, – бодро ответил Барченко.
– Тебе надо продержаться до подхода резервов. Мы их уже формируем.
– Будем держаться столько, сколько надо, – ответил подполковник.
Паша, услышавший разговор, побагровел: он уже думал об этом, но сейчас его мысли материализовались в полученный приказ – стоять насмерть, охраняя погибших.
Чинар посмотрел на Пашу:
– Вот и все, товарищ капитан Шабалин. Стоим до подхода резервов. Или, говоря по-русски, стоим навсегда. Ибо резервов, которые смогли бы сюда дойти, в группировке, похоже, нет.
На четвертом этаже был большой стол, на котором расстелили отпечатанную на плоттере карту, на которой были нанесены задачи отряда и положение противника. Гранатами прижали края. Ни о каких взаимодействующих силах карта не говорила, так как положение своих войск наносить на карту запрещалось.
– Я буду рисовать по памяти, – сказал Чинар. – Итак, шестой отряд Колмыкова идет вот здесь. Хезболла – здесь и здесь. КСИР – вот по этой дороге, потом сюда и сюда. С юга мы имеем батальон сирийцев где-то между нами и аэродромом, но они встали и воевать дальше не будут – у них обед. На аэродроме – десантная бригада, но они там уже год сидят, и думаю, что на рывок не способны. Хезболла им там в помощь, но помощи от них ждать не придется. Итого в активе мы имеем только Цунами и то количество снарядов, которое у него припасено на огневых позициях. Авиация нам здесь, конечно, поможет, но целей для нее достойных пока тут нет.
– Если духи сейчас попрут не по острову, а по вот этой улице, – Паша ткнул в карту винтовочным патроном, который уже некоторое время для успокоения крутил между пальцами, – они выходят прямо на нас, отсекая от нас Борзова. Славке с его места эта улица не видна…
– А Бушуеву? – спросил Чинар.
– Когда он сидел на прежнем месте, оттуда было видно всю улицу…
– Ну, и? – подполковник вопросительно посмотрел на Пашу.
Шабалин схватил рацию:
– Буш, собирай манатки и возвращайся на прежнее место.
– Мы тут отлично расположились, и мосты хорошо видать…
