– Ты меня услышал?
– Есть, принял.
– Жду доклада со старого места.
– Есть, выполняю.
Шабалин провел носиком пули по карте:
– До поворота улицы от старой позиции тысяча двести метров. Из «АСВКМ» он сможет простреливать улицу практически на всем протяжении. Для нас до поворота – восемьсот. Я их тоже смогу прямо отсюда валить.
– И заставим их идти дворами, – сказал Барченко. – Что тоже не есть гут.
– Пехота пойдет дворами, – согласился Паша. – Но технику мы им здесь не пустим. Хорошо бы здесь затор устроить, да дорога широкая, не получится…
– Толян, – крикнул Барченко.
– Я, – отозвался спецназовец.
– Неси сюда ЛПР. Сам. Ты мне нужен!
Пока Ерофеев ходил за прибором, стоящим на шестом этаже, Барченко пояснил:
– Мы сейчас на улице создадим два-три рубежа заградительного огня…
Прибежал Ерофеев с треногой и прибором на ней. Барченко приступил к работе по подготовке данных для передачи их начальнику артиллерии.
– Как у нас дела? – спросил Толя. – А то пацаны переживают…
– Нормально у нас дела, – ответил Паша. – У тебя мины есть?
– Ну… где-то были, – ответил Толя. – Каких тебе и сколько?
– Надо перекрыть подходы через дворы, да и улицы тоже…
– У меня есть «монки» и «ОЗМ-72».
– Провода есть?
– Есть немного.
– Где это все?
– В БТР-80, вон он стоит, на заднем дворе…
– Ты с минами работать можешь?
– Могу, – пожал плечами спецназовец.
Снизу раздался рев машин и громкий грохот.
– Что там еще? – Паша подскочил к окну.
Внизу БТР-82 освободился от прижавшей его плиты и отъехал на десяток метров вперед, потом вернулся задом назад, прижавшись кормой к завалу. Стешин снимал с плиты трос.
– А что он такой кривой? – спросил сверху Паша, указывая рукой на БТР-82.
– Два ската от удара лопнули, – отозвался Денис. – Можно в принципе и так ездить, но лучше одно колесо снять с другой машины. Вон, второй, заваленный стоит. С него и снимем. Если откопаем.
– Давайте, действуйте! – одобрил Шабалин.
По завалу ходили разведчики Ерофеева, заглядывая под плиты, но пока молчали.
Ерофеев побежал вниз – искать свои мины.
Барченко по рации диктовал координаты рубежей заградительного огня.
Паша почувствовал, как сильно хочет пить.
– Барс! – снизу крикнул Стешин.
Шабалин высунулся.
– Полковник живой! Надо вытащить…
Денис стоял рядом с двумя разведчиками среди нагромождений плит и рукой указывал куда-то вниз, под себя.
– Барс, – в наушниках раздался голос Бушуева. – Мы на месте.
– Наблюдайте за обстановкой, сразу мне доклад, при любом изменении!
– Принял.
– Товарищ подполковник, – Паша обратил внимание Чинара на себя. – Я внизу, там Стешин живого нашел. Помогу.
– С минами что решили?
– Ерофеев сейчас скажет, сколько и чего у него есть, там решим, как и где ставить…
– Ты подумай, может, снайперов твоих поближе сюда оттянуть?
– Я подумаю, – кивнул Шабалин и, закинув за спину автомат, побежал вниз.
Внизу все было в руинах – крупные панели и кирпичная мелочь с каким-то домашним хламом были перемешаны в огромной куче, которая все еще потрескивала мелкими внутренними обрушениями. Очевидно, что выжить в этом обвале, произошедшем вследствие огромной силы взрыва, было невозможно. Тем не менее Денис уверял, что видит живого человека.
Паша стал подниматься по кускам бетона к своему взводнику, стараясь не потерять равновесие и не напороться на торчащую в стороны арматуру. Где-то неподалеку стали раздаваться выстрелы, перешедшие в частую стрельбу. Почуяв опасность, опять заиграло сердечко, отзываясь молоточками в висках.
– Вот… – показал Денис.
Паша в проем увидел голову и плечи человека, запыленного, сжатого плитами, но живого – он надрывно дышал, а у уголков рта были видны следы крови. На погоне были видны три звезды, но как ни пытался Паша разобрать, кто это был перед ним – Громов или Угрюмов, сделать этого не мог.
– Товарищ полковник, – позвал он.
– Шо… – прошамкал офицер.
– Вы можете шевелиться?
– Ноги раздавлены, живот… – проговорил он. – Мне кранты, мужики, уходите отсюда…
Шабалин окинул взглядом расположение нагромождений бетона, присматриваясь, за что здесь можно было бы зацепиться, чтобы освободить полковника. Разведчики уже пытались вдвоем налечь на плиту, но ничего не выходило – это было выше человеческих сил.
– Где-то рядом, – сказал Стешин, имея в виду нарастающую перестрелку.
– Борз, что вокруг? – спросил Шабалин по рации.
– Да где-то бьют, не могу понять – где…
– Давай, наверное, собирайся и бегом сюда… – сказал Паша, но сказал как-то неуверенно, не приняв на это окончательного решения. – Здесь сядешь, в соседнем здании, поближе к нам…
– Есть, – отозвался Борзов.
– Давай трос, – потребовал Паша, и Стешин соскочил с завала, направился к стоящему тут же «Тигру».
Вслед ему Паша крикнул:
– Бушуев забрал «Фаготы»?
– Нет, в «Тигре» лежат, – ответил Денис, ухватившись за крюк лебедки.
Водитель стал травить трос, и Стешин потащил его на завал.
– Вы что такие-то, мужики? – Шабалин схватился за голову. – Машина там же стояла столько времени, что, не могли забрать?
Паша готов был разорваться: ведь уже говорил про эти ракеты, и надо бы скорее их направить Бушуеву, но и вот так взять и бросить раненого полковника, тоже было сверх его сил.
Со стороны расположения позиции Борзова раздались частые автоматные выстрелы. Лишенный двух правых задних колес БТР-82 углом дома был прикрыт от возможного продольного прострела – как он сам расстрелял две БМП. На нем тарахтел двигатель, и водитель, ожидая Стешина, сидел внутри. Передние люки были закрыты по-бое– вому.
У Шабалина мелькнула мысль, что было бы неплохо выдвинуть машину вперед, может быть, прикрыть группу Борзова, но тут Денис протянул ему конец троса с крюком:
– Командир, держи…
Паша только протянул руку, как увидел человека, осторожно выходящего из-за БТР-82. Шабалин настолько был не готов к такому повороту, что, глядя на поднимающийся в его сторону ствол пулемета, даже успел подумать, что это ему привиделось… но это было реально.
