Вот он. Паша притормозил, БТР пошел юзом, но быстро выкрутив руль, он направил ее в поворот. БТР, ударившись левым бортом о стену углового здания, все же вошел в примыкающую узкую улицу.
Шабалин схватил рацию:
– Буш, не подстрели меня, мы тут по кварталу круг дали, сейчас увидишь нас…
– Где? – спросил Бушуев, но в этот момент Паша уже выскочил на параллельную улицу, которая хорошо просматривалась с позиции Бушуева, и тот удовлетворенно сказал: – Все, командир, вижу.
Докатив до поворота возле дома, где сидел Артем, Паша свернул и, остановив машину, дал возможность Стешину прицелиться в людей, наблюдаемых на завале и за ним. Туда полетела пушечная очередь. Шабалин выбрался из-за руля, предложив водителю вернуться обратно. Схватив автомат, он открыл люк и выпрыгнул наружу. До завала было около четырехсот метров.
– Пустой, – крикнул вослед водитель.
БТР просел на все колеса, некоторые были разорваны в клочья, навесное оборудование, ящики ЗИП, оптика – все было продырявлено в решето.
– Я ранен, – сообщил Стешин. – Еще пулеметчик меня задел… на завале…
– Куда? – спросил Шабалин, видя, как из здания к нему бежит Кузьмичев.
– Под броню куда-то, – сказал Денис. – Сбоку. Я боком стоял, когда он стрелять начал. В глазах темнеет, командир. Я, кажется, все…
Денис присел на корточки, и только сейчас Паша заметил, как на землю капают крупные капли крови.
– Стешин ранен! – крикнул Паша. – Оказать первую помощь! Доложить мне результаты!
Кузьмичев подхватил взводника и поволок его в здание, где в укрытии можно было его осмотреть и перевязать.
«Тигр» был уже тут – водитель, заслышав близкую стрельбу на завале, дал по газам, и пока Паша прятался от пулеметчика и затем заселялся в БТР, водитель «Тигра» успешно доехал до Бушуева и даже успел передать Лобаеву пару ракет. Через полминуты Паша уже был в броневике, где он ухватился за ручки автоматического гранатомета, развернулся в сторону завала и стал посылать туда короткие очереди, корректируя свою стрельбу по наблюдаемым разрывам, понимая, что только интенсивным огнем можно заставить духов отказаться от мысли приблизиться к завалу и далее – к шестиэтажке. Когда закончилась «улитка», Шабалин нагнулся в люк к водителю:
– Погнали к шестиэтажке!
Безумные глаза контрактника дали понять, что выполнить эту задачу ему будет очень непросто.
Паша, как стоял, ухватившись за проем люка, повис на руках и вытянул вперед ноги, стараясь попасть ботинками в лицо пацану, чтобы нешаблонным решительным воздействием заставить выйти его из ступора. Шабалин своего добился – разбил водителю нос, и тот, вскрикнув, вытирая с лица кровь, ухватился за руль. Порой человек слышит голос разума только тогда, когда этот голос подкреплен болью.
Машину нужно было развернуть, и пока водитель выполнял эту операцию, Паша успел раскаяться и обосновать свою выходку, что в данной ситуации было совсем необязательно:
– Не в кипяток, братан! Там же твои друзья лежат раненые! А ты ехать боишься…
Пока «Тигр» добирался до шестиэтажки, Шабалин успел поставить на АГС новую «улитку» и на подъезде сделал пару очередей в сторону противника, не наблюдая его.
– Чинар, глянь, там за завалом есть блохастые? – спросил Паша по рации.
– Откатились, нету… – ответил сверху Игорь.
– Дай бойца сюда, на АГС в «Тигр».
– Встречай… последнего.
Из здания появился спецназовец, который быстро перебрался в «Тигр». Паша поставил ему задачу и побежал к завалу, на ходу меняя магазин, вспомнив окрик водителя БТР.
До угла здания, за которым наверняка находились духи, было метров тридцать. Прежде чем начать помогать раненым, Шабалин бросил за угол гранату.
Оба спецназовца лежали без признаков жизни. Паша уже не испытывал никаких чувств, они где-то спрятались в его сознании, и действовал, словно запрограммированный робот: вначале у одного, затем у другого проверил пульс на сонной артерии. Оба были мертвы.
Наклонился в провал, где видел полковника:
– Товарищ полковник, вы живы?
Полковник молчал. Паша соскочил с завала и бросился к шестиэтажке, надеясь, что Чинар прикроет его. Не заметив, как взлетел на четвертый этаж, столкнулся с Игорем.
– Ну, ты и придурок, – дал подполковник высокую оценку решительному маневру Шабалина. – Как Бубенин на Даманском… дал бы тебе в рог за это!
– У меня вариантов не было, – Паша пытался найти себе оправдание.
– Они откатились назад, – сказал Чинар. – Похоже, ты там их немало покрошил… да и мы их отсюда приняли, мама не горюй. Что с бойцами?
– Убиты. Оба. Как я живой остался – не понимаю… Денис ранен, похоже, серьезно.
– Духи не высовываются из-за угла… – сказал Барченко.
– Значит, по дворам они пошли, – сказал Паша, подойдя к карте. – Бросили технику где-то… жаль, что улицу не видно… хотя!
Паша схватил рацию:
– Борз, ответь Барсу.
– На связи.
– Ты на прежнем месте?
– Пока да, выйти не можем, тут духи кругом.
– Много их там под бэтээром легло?
– Ну, немало. Человек десять вижу, лежат.
– К вам не лезут?
– По первому этажу бродили, но вверх подниматься не стали. Мы тут тихо сидим.
– Так и сиди пока, – посоветовал Паша. – Если что изменится, докладывай.
– Что там слышно – помощь придет? Нас будут отсюда вытаскивать?
– Борз, ты что, потек? Рано еще, – усмехнулся Паша. – Держись.
– Есть держаться.
– На нашем углу духи есть?
– Двое стоят. И это, командир, они в основном сейчас уходят по улице, куда бэтээр свернул.
– Есть, принял.
Паше стало безумно смешно. Он вспоминал страшные мгновения прошедшего лихого рейда, перекошенные страхом лица врагов, и его это неудержимо веселило. А вместе с этим стало трясти – от пережитого страха.
Барченко как раз закончил расчеты по накрытию новой цели – участка улицы от завала до дома, где сидел Борзов, и передал их на батарею.
– Сейчас перегруппируются и попрут, – сказал Игорь. – У них нет другого выхода, мы им тут встали, как кость поперек горла.
– Они идут по улице, где я проехал. Сейчас Бушуеву их хорошо видно будет.
– Их надо гнать на мосты, – смекнул Барченко.
– Артем, слышишь? – Паша взял рацию.
– Да, командир.
– Вот по которой улице я выехал, сейчас идут духи. Встречайте. Советую выждать, когда их выйдет побольше, бейте их огнеметами. Где «РШГ»? В «Тигре» опять?
