– Ты как? – спросил Барченко.
– Норм… – кивнул Шабалин.
– Вот ты придурок, – повторил свою мысль Чинар. – Если бы не ты, кранты нам всем уже бы случились…
– Угу, – согласился Паша и добавил: – Все благодарности – эгрегору войны…
Снаружи раздался крик:
– Эй, не стреляйте!
– Кто там еще? – спросил Игорь и крикнул: – Борзов, ты?
– Я!
– Проходи!
Из-за завала к зданию быстро бежали четыре человека. Они влетели в подъезд и тут же попадали на пол, тяжело и надрывно дыша. Слава, немного отдышавшись, вяло указал на боевиков, лежащих у входа:
– Вот, а мы молодцы – мы попросили в нас не стрелять.
– Слушай, заткнись, а? – Паша посмотрел на своего подчиненного. – Ты пропустил самое главное, и за это будешь наказан.
– Я? Пропустил? – возмутился Борзов. – Да я двадцать семь духов за все это время лично оприходовал, мне еще все завидовать будут! Мне Звезда Героя положена!
– Дайте ему в рожу, – попросил Паша. – Кто-нибудь.
У Ерофеева оказалось прострелено плечо и шлем, Барченко получил шесть легких ранений от «ВОГов», Кузьмичев – четыре. Бушуев сверху не спускался, но крикнул, что перевязал две раны на руке и ноге, а разрез на лбу заклеил пластырем. Хуже дело обстояло у водителя-спецназовца, которого в «Тигре» Паша бил ногами в нос – парень получил пулевое ранение таза, и все понимали, что перевязка и вколотое обезболивание далеко не то, что ему требовалось немедленно. У второго спецназовца пуля навылет прошла под правой ключицей, к счастью, не задев магистральные сосуды, кроме того, у него было несколько осколочных ранений, одно из которых разорвало щеку и вынесло два верхних зуба. Пока перевязывались, Костя Бурман сверху принес бачок с водой, получивший еще несколько пробитий, отчего воды в нем осталось всего несколько литров, которые и были все выпиты страдающими от жажды людьми.
Кузьмичев помог Шабалину натянуть рубашку и надеть бронежилет. Охая и ругаясь, Паша затянул ремешки.
– Еще одной такой атаки мы не выдержим… – осмотрев свое воинство, заключил Игорь Барченко.
В проеме входа появился водитель БТР-82, который всю зарубу просидел в своей машине. В тишине он прошел к своему товарищу, раненному в живот:
– Саня, ты как?
– Больно.
– Там второй бэтээр можно от плит освободить, – сказал он тоном, в котором ясно чувствовалось извинение за проявленное малодушие.
Его никто не упрекнул в трусости: в этом бою каждый сполна смог насытиться собственным малодушием…
Тут же выяснилось, что «Тигр», стоящий у входа, в результате обстрела утратил свою подвижность – пули и осколки разорвали его скаты, и теперь и он стоял на дисках, как и БТР-82. Барченко оценил предложение водителя и послал его изучить обстановку и возможность высвободить боевую машину из завала. Парень, потоптавшись у входа, ушел.
Барченко связался с Сомовым, для чего ему пришлось подниматься выше на пару этажей – на нижних этажах проходимость радиоволн была ничтожной. К этому времени Шабалин, Бушуев и Кузьмичев забрались на шестой этаж, откуда можно было бы вести наблюдение. Группу Борзова разделили: спецназовцев оставили на первом этаже, а снайперов посадили на пятый. Тяжелораненого пристроили в глухой комнатушке на втором этаже, не пострадавшей от обстрела, что убеждало в том, что и при повторном обстреле там будет безопасно.
– Бронегруппа за нами вышла, – сообщил Игорь результат разговора с генералом.
– А я уже поверил, что нам повезло, – выдохнул Паша.
– Продержимся, – уверенно сказал Игорь.
– Наблюдаю танк и четыре БМП, – сообщил Бушуев. – Подходят к мосту.
– Может, это шестой отряд? – спросил Паша. – Колмыков?
– С зеленым флагом? – сыронизировал Артем.
Паша переключил на радиостанции волну на частоту «музыкантов»:
– Я Барс, кто меня слышит?
Почти сразу в шипении эфира появился голос:
– Я Боярин, слышу хорошо.
– Нахожусь в точке с координатами… у меня много раненых, техника перебита, отбил три атаки боевиков, началась четвертая атака… если можете, прошу помощи.
В этот момент танк выстрелил, и в стену, словно гигантским молотом, ударил снаряд. На этаже все заволокло дымом. Хорошо, что никто не пострадал.
– Все вниз! – приказал Барченко.
Пока танкисты заряжали орудие, все успели спуститься на пару этажей ниже, где не было прямой видимости на танк.
– Лобаев! Где пусковое? – крикнул Барченко.
– Внизу… – ответил откуда-то ракетчик.
– Надо убить танк!
– Не получится, – ответил Лобаев. – Установка разбита при обстреле – рядом с ней разорвалась граната.
Паша снова связался с Боярином.
– Нас обстреливает танк с моста между островами, еще четыре БМП…
Вдруг вместо Боярина он услышал бодрый голос Жени Колмыкова:
– Что, Барс, жарко?
– Есть немного, – ответил Паша.
В этот момент вверху снова прогремел взрыв – на этот раз танк выстрелил осколочно-фугасным снарядом, отчего содрогнулось все здание.
– Слышу, – подтвердил Колмыков. – Ну, ты, Барс, потерпи немного, я уже к мостам подхожу. Сейчас устрою им праздник…
– Мы потерпим, – согласился Шабалин.
– Недобитки какие-то наводят стрельбу танка, – предположил Игорь. – Наводчик точно знает, какой дом надо молотить…
Раздался третий взрыв, после которого часть шестого этажа обрушилась на пятый, а часть пятого – на четвертый, к счастью, никого не придавив.
– Слева на улице духи, – крикнул Бушуев.
Чинар вышел на Цунами:
– Дима, брат, выручай. Надо накрыть мосты…
– Чинар, я пустой, все, что было на огневой, по задачам отработал. Ждем, через час должны подвезти…
– Как же так…
– Не рви мне душу! – крикнул в эфир майор Ермаков.
– Огня не будет, – сказал Барченко.
Внизу начали стрелять автоматы спецназовцев, отражая очередную атаку боевиков. Духи атаковали со стороны пустыря и с северо-запада. После обрушения этажей танк стрельбу прекратил, и Бушуев, забравшийся на крышу, сообщил оттуда, что четыре БМП прошли по мосту через протоку и приближаются к бывшей позиции Борзова.
– Сейчас они нам устроят, – предположил Паша. – Надо валить в соседнее здание, чтобы они хотя бы ненадолго нас потеряли…
– Да куда ты свалишь, – возразил Чинар. – Нам пехота не даст отсюда выйти.
Вскоре стали слышны рев моторов БМП и железный лязг гусениц. Они приближались – неотвратимо и бесповоротно. И это уж точно приближалась смерть… без всяких оговорок.
