– Бушуев, – Паша поймал взгляд своего снайпера. – Дура твоя где?
Тот мгновение стоял, переваривая услышанное, потом рванул к углу помещения, где под завалом лежала его крупнокалиберная винтовка.
– Помогите!
Вместе достали «АСВКМ» из-под плиты. Увидев винтовку, Паша сплюнул с досады: оптический прицел был раздавлен обрушившейся плитой.
– Ерунда, – сказал снайпер, доставая из разгрузки шестигранник, чтобы снять остатки оптики с пикатини.
Кузьмичев в это время помогал спецназовцам отражать атаку, стреляя из винтовки из глубины помещения.
– Готово, – сказал Артем.
– БЗТ есть? – спросил Паша.
– Конечно, – улыбнулся Бушуев. – Как раз для такого случая припасено!
Он набил магазин бронебойно-зажигательно-трассирующими патронами и примкнул его к винтовке, энергичным движением затвора загнав патрон в ствол.
Лязг гусениц приближался. Паша снарядил патронами все свои магазины, опустошенные во время безумно лихой выходки. Ныла спина, болели раны, но в голове уже не было ничего – ни страха, ни злости, ни печали. Ход мыслей был ровный и спокойный.
– Вот она, «копейка», – сказал Шабалин, увидев, как из-за угла дома появился острый нос БМП с ребристым верхним листом.
– Стрелять? – спросил Бушуев.
– Огонь по готовности, – ответил Шабалин.
Когда БМП высунулась полностью и Паша увидел жерло орудия, смотрящее прямо на него, сбоку раздался оглушительный выстрел «АСВКМ».
Крупнокалиберная пуля попала в середину башни, блеснув на броне ослепительной вспышкой.
– Цель, – непроизвольно сказал Паша.
Внутри БМП вспыхнула боеукладка, которая через мгновение привела к взрыву, сбросившему башню на землю.
– Барс, я на мосту, – раздалось в наушниках. – Кто тебе тут жить не дает?
Это был Колмыков.
– Женя, танк! Там где-то танк бродит!
– Вижу!
Со стороны моста вдруг стали раздаваться частые выстрелы, явно автоматического орудия, но это не было орудие БМП-2 или БТР-82, как можно было сразу подумать. Стреляло что-то более мощное и громкое. После очереди в четыре-пять выстрелов Колмыков вышел на связь:
– Горит ваш танк. Кто еще моим друзьям покоя не дает?
– С моста в город прямая улица, – сориентировал его Паша. – На улице тебе должно быть видно четыре БМП. Одну мы уже сожгли, но есть еще три…
– Секунду, – попросил Женя и спустя некоторое время доложил: – Вижу. Они рядом с вами?
– Да.
– Где вы?
– За углом.
– Укройтесь за стенами!
– Есть!
Барченко крикнул на все здание:
– Укрыться за стенами!
Со стороны моста стали раздаваться частые выстрелы, за углом загрохотало.
Там творилось что-то невообразимое – взрывы следовали один за другим, и после нескольких коротких, но внушительных очередей Колмыков снова вышел на связь:
– Готово. Горят ваши бэхи.
– Спасибо, – поблагодарил Паша.
– Я сейчас подъеду, меня не подстрелите! – предупредил Женя.
Духов как метлой смело. Кузьмичев еще кого-то добивал из винтовки, но в целом атака уже захлебнулась – очевидно, благодаря тому, что БМП так и не смогли присоединиться к атакующим.
Не хотелось верить, что боевики отказались от штурма.
За углом снова стал раздаваться лязг гусениц.
– С пустыря наблюдаю «Тигры» и БТР, – громко доложил Борзов. – Похоже, что наши!
Паша схватил рацию:
– Женя, там бронегруппа к нам подходит, не перестреляй!
– Принял! – отозвался Колмыков.
Барченко посмотрел на Шабалина:
– Ну что, морпех, пошли… встречать помощь?
Они спустились вниз и уже с первого этажа наблюдали за тем, как с другой стороны завала тормозят броневики. Из-за угла дома, где горела БМП, выкатилось какое-то чудовище – танк не танк – с двумя длинными пушками, калибром явно больше, чем у БМП-2.
– Мама дорогая! – вскрикнул Барченко и, уже обращаясь к торчащему из открытой башни Колмыкову, крикнул: – Братское сердце, ты где такой раритет достал?
Машина остановилась. Колмыков спрыгнул на землю и быстро двинулся к Барченко и Шабалину.
– Здорово, мужики…
Они обнялись.
– А это… – Женя повернулся на раритет. – Это мне выдали со склада зенитно-артиллерийского полка. Сказали, что ничего другого больше нет… ЗСУ-57-2. Огневая мощь – просто подавляющая. Убиваю любого. Без нее я бы сюда ни за что не дошел…
* * *
В Хмеймиме, в ожидании погрузки, Паша пошел слоняться по базе, и возле столовой вдруг рядом с ним остановился черный «Хаммер». Из машины выбрался Шеф, опирающийся на трость из красного дерева, и бросился обниматься.
– Наслышан, – сказал он.
Из «Хаммера» вышел подполковник с фиксирующей повязкой на правой руке, и хоть они были незнакомы, спутник Шефа поздоровался с Пашей за руку:
– Шалом.
– И вам не хворать, – сказал Паша.
– Я в столовку, – сказал подполковник.
Он повернулся и быстрым шагом направился ко входу, но не пройдя и пяти шагов наступил на распущенный шнурок и упал на перевязанную руку. Шеф даже не шелохнулся, чтобы помочь товарищу, а только заржал:
– Тебе же сказали: не хромать!
Подполковник поднялся и пошел дальше.
– Я пожелал не хворать, – тихо поправил Паша, но понял, что у старших офицеров какие-то свои счеты к текущей ситуации, и решил сменить тему: – А трость что? Вы ранены, товарищ полковник?
Шеф подбросил в руке палочку, выполненную из красного дерева с золоченой рукояткой, и рассмеялся:
– Да не, со мной все в порядке. Это трофей. Чтобы его у меня не отняли, приходится исполнять из себя хромоногого полководца.
Паша невольно рассмеялся и указал на джип:
– А это где отжали?
– Отжали! – воскликнул Шеф. – Ничего подобного! Купили со скидкой на Дроме, потому что нормальный «Хай-Люкс» во Владике уже не найдешь!
Шеф рассказал о работе, Паша поделился подробностями пережитого боя, на что умудренный полковник философски заметил:
– Ты, Паша, отработал на все сто, и ты реально – молодец. Но фанфар и наград не жди. Помяни мое слово – ты сейчас полной ложкой дурости военной хлебать будешь. Ну, давай, – Шеф протянул руку: – Похоже, самолет кому-то подают. Не тебе? Прощаться не будем, думаю, еще увидимся!
– Увидимся!
