Нахвалив себя, Паша вдруг прикусил язык, осознав, что в эту минуту он многократно добавил себе головной боли, тогда как еще то, что навалилось ранее, разгрести в обозримом будущем не представлялось возможным – а тут, после этого бахвальства, ему явно еще добавят особо важных задач, не решив которые ты, по мнению верхнего руководства, автоматически становишься военным преступником и вообще предателем Родины.
– Вот и отлично, – возрадовался дядя Леша. – Не отменяя приказ на выделение снайперской группы, предлагаю тебе заняться минированием дороги и подступов. Я уверен – ты справишься!
– Так точно, – ответил Шабалин. – Справлюсь! Разрешите узнать, какое имеется минно-подрывное вооружение?
– Все там, на элеваторе, – отмахнулся генерал, для себя уже решив эту проблему и поставив на ней точку.
– Есть, – отчеканил Паша. – Разрешите садиться?
Генерал махнул рукой, и Паша сел.
– Ты прямо наш спаситель, – тихо шепнул ему Барченко. – Не загордись…
– Зависть – дело неблагодарное, – дерзнул Шабалин.
В это время оперативный дежурный по группировке начал докладывать о происшествиях за ночь, упомянув о попытке прорыва боевиков на элеваторе и стрельбе со стороны шестого штурмового отряда. Командир отряда Женя Колмыков был тут же, на совещании, но поднимать его и требовать от «частника» объяснений генерал почему-то не стал.
После совещания Паша подошел к нему поздороваться.
– Что там за стрельба у вас была? – спросил Шабалин.
– Заметили движение, – ответил Женя, – открыли огонь из пулемета и снайперской винтовки. Наблюдали поражение минимум двух целей. А твои посты, как я смотрю, ночью веселить себя ничем не стали?
– В смысле? – не понял Паша.
– Десантники что ни ночь, так трассерами из пулемета местность чистили. А сегодня спокойно было…
– Ну, было… – уклончиво ответил Шабалин.
– Зря, – покачал головой Колмыков. – Не приучайте духов к тишине. Мочите все, что видите. И тогда живыми домой вернетесь. Мой тебе дружеский совет…
– Я понял, – кивнул Паша. – Учту в работе…
После возвращения с совещания выяснилось, что все три «Тигра» вполне работоспособны, простреленное колесо было заменено на запасное. Шевчук наметил в ближайшее время свозить поврежденный скат на шиномонтаж.
Стешин с четырьмя снайперскими парами, в том числе с одной «тяжелой», уже выстроился на площадке перед зданием и проводил строевой смотр. Оружие и снаряжение лежали перед снайперами, и каждый показывал наличие того или иного предмета боевого снаряжения. Подошедший Шабалин обратил особое внимание на наличие у каждого медицинских средств оказания первой помощи и, уже традиционно, остался недоволен результатом осмотра.
Сам Паша к военно-полевой медицине питал благоговейные чувства, многое знал и старался впитывать все новинки, за свой счет покупая полезные, на его взгляд, предметы, которыми он бесконечно доукомплектовывал свою полевую аптечку. Висящая на его тактическом поясе аптечка представляла собой весьма серьезный набор, в котором, помимо перевязочного пакета, жгута, атравматической повязки, специальных ножниц для разрезания одежды, обезболивающих и противошоковых медикаментов, было еще много чего, способного облегчить страдания раненого человека. Что же было в штатных аптечках контрактников, обычно повергало Шабалина в шок. Путем локальных ротных репрессий, безжалостных надругательств и время от времени приглашаемых с лекциями специалистов по экстремальной медицине Шабалину в целом удалось в своей роте поднять уровень медицинских знаний и степень оснащения медикаментами. Тем не менее его подчиненные считали Шабалина излишне требовательным в вопросах медицинской подготовки, тогда как Паша, напротив, считал их преступно ветреными в деле сохранения жизни и здоровья в случае получения боевого ранения.
– Жалобы и заявления есть? – спросил Паша у снайперской группы.
Строй промолчал, прекрасно зная, что безнаказанными не останутся ни одна жалоба и ни одно заявление.
Выезд на элеватор запланировали в полдень, вместе со снайперами выехать туда изъявил желание Барченко, который за полчаса до выезда появился в расположении стрелковой роты в полном боевом снаряжении.
Распределив по «Тиграм» всю снайперскую группу, да прихватив со штаба группировки советника, небольшая бронегруппа выдвинулась на восточное шоссе, идущее в сторону Дэйр-Эз-Зора.
Элеватор представлял собой типовое сооружение, когда-то построенное по распространенному по всему миру американскому проекту с двумя рядами по шесть силосных банок, высотой метров пятнадцать, что определяло господство этого сооружения над прилегающей местностью. Часть силосных емкостей была разрушена более года назад, в период жестоких сражений за Пальмиру, однако уцелели и некоторые производственные здания, на крышах которых были оборудованы огневые точки. Здесь был расположен опорный пункт, который обороняли два взвода садыков – сирийских солдат. Ближе к Тадмору было расположено полевое управление пятого штурмового корпуса сирийской армии, а на восток, вдоль дороги, ведущей к Дэйр-Эз-Зору, на равнине располагалось с полдюжины полевых взводных опорных пунктов, отстоящих друг от друга на полкилометра и более. Именно они являлись передовыми позициями, образующими линию фронта с войсками ИГИЛ.
На элеваторе бронегруппу встретил советник, который представился майором Сагитовым и предложил ознакомиться с опорным пунктом и расположением для проживания снайперской группы в течение всего времени выполнения боевой задачи.
– В целом, – говорил майор, двигаясь по территории элеватора вместе с Барченко, Шабалиным и советником из штаба группировки, – этот «опорник» наиболее устойчивый в плане обороны. Мы же тут понимаем, что если игиловцы попрут, то «опорники», стоящие вдоль дороги, будут смяты мгновенно, и вся устойчивость нашей обороны может быть сохранена только благодаря господствующему положению элеватора. Правда, садыки как воины – это просто сказка, конечно! Побегут не оборачиваясь. Но в случае обострения обстановки снайперскую группу мы быстро сможем усилить взводом из штурмового отряда Колмыкова. Да и артиллерия группировки здесь уже надежно все пристреляла. Так что, – майор улыбнулся, – жить можно!
Пока Стешин принимал жилое помещение, Паша принялся за выполнение задачи, поставленной генералом Сомовым.
– Ну, показывайте свое минно-подрывное хозяйство…
Сагитов отвел Шабалина и Барченко в отдельно стоящее небольшое здание, где были складированы несколько больших ящиков с инженерным вооружением. Вскоре Паша уже определился с имеющимися возможностями и, призвав на помощь двух снайперов, вместе с Игорем Барченко разложил все содержимое на земле. Ничего нового или заумного, чего бы Шабалин не знал, здесь не было – все минно-взрывное великолепие было представлено лишь противопехотными минами МОН-90 и противотанковыми ТМ-83. Паша быстро составил план их применения, определился с местами минирования, после чего, загрузив в два «Тигра» часть мин, выехал на трассу. На удалении километра от элеватора, сразу за полевым опорным пунктом, где безраздельно хозяйничали садыки, Паша соорудил три минные ловушки, последовательно с интервалом в тридцать метров перекрывающие трассу. Пункт управления взрывом был вынесен на позицию полевого опорного пункта, где через советников и переводчиков Шабалин с трудом объяснил воинам Асада назначение и порядок использования вновь установленного оборудования.
