– Военная смекалка и находчивость старшего офицера, на минуту оставленного без присмотра на сирийском командном пункте, – давясь от смеха, добавил Валера. – Ловкость рук и никакого мошенства…
Федяев и Барченко расхохотались. Ну, явно же, что где-то отжали у нерасторопных воинов сирийской армии…
Когда алкоголь тронул сознание, снайперы стали делиться впечатлениями о своем здесь пребывании. Денис, с удовольствием от внимания к своей персоне, рассказывал, как отражал атаку игиловцев, и в какой-то момент сообщил:
– Я когда из винтовки стал их долбить, один падает, другой, третий, а во мне словно зверь какой-то проснулся – я реально не мог себя остановить. Будто это не я стрелял, а кто-то другой. Какого-то духа завалил, других больше не вижу, так я по убитому стрельбу продолжал. Не знаю, что это со мной было…
Паша украдкой оглядел всех, кто сидел за столом – никто не стал высмеивать очень необычное заявление офицера.
– А я голос слышал, – решившись, сказал Паша. – Будто кто-то мне приказывал – убивай, убивай… и из винтовки тоже, будто не я стрелял…
Говоря это, Шабалин смотрел на Федяева. На лице полковника не дрогнул ни один мускул.
– А ты что? – спросил Барченко.
– А я оборачиваюсь, – ответил Паша, убедившись, что и над ним никто здесь не собирается смеяться. – Думал, кто-то мне над ухом орет – нет никого…
– Это когда ты у меня спросил, говорил я тебе чего-то или нет? – спросил Стешин.
– Да, – кивнул Паша. – Именно в этот момент.
– Я ничего не говорил, – снова подтвердил Денис. – А больше рядом никого не было. Снайперы дальше были, но и они ничего не говорили.
– Так что же это такое? – Шабалин посмотрел на потолок, словно там мог быть ответ, одновременно с этим показывая, что вопрос адресован не к кому-то конкретно, а всем присутствующим.
– Такое многие переживают, – помедлив, ответил Валера. – Кто-то придает этому значение и списывает на мистику, кто-то думает, что сходит с ума, и ищет защиты в религии, а кто-то просто переступает через это и идет себе дальше, не заморачиваясь. Разные этому названия есть, и известно это все издавна.
– У вас такое было, товарищ полковник? – смело спросил Стешин.
– Голосов не было, – ответил Валера. – Но состояние подобное было – когда остановить себя не можешь, и будто не ты, а кто-то другой за тебя все делает.
– Эгрегор войны, – сказал Паша. – Он мне приснился. Вчера ночью на элеваторе…
Это заявление также не вызвало усмешек и циничного глумления, наоборот, все с интересом смотрели на новоявленного капитана, рассказывающего о своих моральных переживаниях и умозаключениях, подсказанных сновидениями.
Третью стоя выпили за погибших. Когда сели, Шабалин пододвинулся к Барченко:
– Игорь, а у нас что, генерал – язычник?
– С чего ты взял? – удивился Чинар.
– Он мне сегодня после утреннего совещания оберег подарил языческий… и так складно про правильных богов говорил.
– Ну не знаю. Вроде он православный… хотя знаешь, одно другому не мешает! Оберег покажи!
Паша отвернул ворот и достал оберег, показывая его Чинару. Конечно, увидели все.
– О, Коловрат, – сказал Игорь. – Это полезная штука.
– Сомов подарил? – спросил Федяев.
– Ага, – кивнул Паша.
– Это я ему на прошлой неделе подогнал, – сказал полковник. – Представляешь, нашел в пустыне. Вот прямо так: вышел из «Тигра», а он под ногами. Я его поднял, в карман положил. Только сел в броневик, по нас ракету пустили. Вспышку пуска увидел, водителя предупредил, мы из машины в разные стороны прыгнули, двери открытыми остались. Ракета через них, прямо через салон, пролетела и далеко за машиной в песок ушла. Мы в машину, и ходу оттуда. Я когда об этом Сомову рассказал, он сразу заявил, что это оберег сработал, и сказал, что он только один раз своего носителя защищает. Я ему и подарил. А три дня назад он на машине из Химок ехал, по ним гранату из РПГ пустили, из засады. Она в борт ударила, под углом, отрикошетила и в стороне взорвалась. Вот, и ему оберег пригодился, и он его тебе подарил – теперь, значит, и тебя приключения ждут, из которых Коловрат вытащит.
Федяев весело подмигнул.
– Тебе, кстати, новую задачу спланировали, – сказал полковник.
– Какую? – спросил Паша. – Кого-то обнулить надо?
– Ну, разве что попутно, – улыбнулся Валера. – Будешь рэровцев обеспечивать на переднем крае. Радиоразведчики будут выходить как можно ближе к противнику и вести свои перехваты, а ты будешь придавать им снайперскую пару, которая должна будет на дальних подступах отстреливать всех, кто попытается сблизиться со «слухачами» и их оборудованием.
– Почему снайперы, а не разведчики, например? – Паша попытался возмутиться. – Вон, рота из «кантемировского» разведбата по соседству груши околачивает. Пусть они и охраняют своих коллег.
– Паша, это было бы уместно, если бы не такая открытая местность, на которой мы работаем! – стал объяснять Валера. – У разведчиков в основном автоматы, а это, сам понимаешь, ближний бой. А у твоих бойцов – длинная рука. Твоя снайперская пара на открытой местности опаснее целого взвода разведчиков.
– Ну, так-то да… – согласился Шабалин.
– Товарищ капитан, – с другого конца стола подал голос Олег Шевчук. – Я сегодня коллег с третьей бригады встретил, так у них на «Тигре», на дверце, летучая мышь белой краской нарисована!
– Палево, – ответил Паша.
– Зато красиво! – сказал Олег. – Давайте на наших «Тиграх» якоря нарисуем!
В наступившей тишине сразу стало ясно – идея всем понравилась, и все присутствующие невольно взирали на Федяева, как на старшего по званию – одобрит он эту идею или нет.
– А краска есть? – спросил Валера.
– Есть, – с готовностью ответил Шевчук. – Баллончик.
– Трафарет нужен, – сказал Барченко.
Авантюризм, мальчишество и здоровый морпеховский шовинизм в этот вечер правили бал.
– Сейчас сделаем, – кивнул Олег.
Тут же появился кусок баннера, в котором канцелярским ножом прорезали якорь, высотой сантиметров сорок – чтобы и в глаза сильно не бросался, но и чтобы факт военно-морского присутствия в пустыне запросто определялся.
Вышли на улицу, прошли к машинам. Достали сигареты. Шевчук наносил краску, старшина держал трафарет. Через десять минут работа была закончена: на всех трех броневиках отныне имелся штат морской пехоты.
– Ладно, оставлю вас, – сказал Федяев. – Еще работы много.
Когда вернулись в дом, дежурный доложил, что командир бригады морской пехоты ждет во Владивостоке доклада от командира роты о результатах боевой работы. Паша прошел в комнату связи.
