– Что ж, – ответила Джованна. – Давайте я расскажу вам об отшельнике короля и отшельнице королевы…
Глава 36
Деревенщина
Те, кто родился в замке – дети поваров, конюхов, служанок – любого из сотен служащих замка, – впитывают правила поведения в присутствии королевских особ чуть ли не с молоком матери, тогда же, когда учатся говорить и ходить.
Они знают, как кланяться и приседать, умеют молчать, не поднимать глаз и особенно – никогда не прикасаться к особе королевской крови. Иногда делается исключение лишь для камердинеров и камеристки, врача и акушерки да пары конюхов, подсаживающих членов королевской семьи на лошадей.
Разумеется, Пия и Энцио всего этого знать не могли. Им были известны лишь правила поведения с королевскими стражниками, которые время от времени появлялись в деревне.
Пия и Энцио знали, что в их присутствии следует быть осторожными, а девочкам ни при каких обстоятельствах нельзя обращаться к стражникам первыми, если только кто-то из них сам не задаст им прямого вопроса.
Первый раз Пия встретилась с принцессой Фабрицией, когда та, войдя в столовую, резко остановилась перед Пией и оглядела её с нескрываемым отвращением. Пия была так потрясена удивительным платьем принцессы, что протянула руку, чтобы его потрогать. Принцесса отпрянула.
– Что это ты делаешь? – резко спросила она.
Пия вновь попыталась дотянуться до платья.
– Я всего лишь…
– Стой! Не смей меня трогать! – топнула ногой принцесса.
– Но я всего лишь хотела узнать, что это… из чего оно сделано?
Принцесса разинула рот, поражённая дерзостью какой-то крестьянки.
– Не смей со мной разговаривать, если я тебя не спрашиваю! – принцесса поджала губы так, будто съела лимон.
– А почему нет?
Принцесса снова топнула ногой:
– Прекрати! Прекрати пререкаться!
В этот момент в столовую вошёл наследный принц Джанни.
– Что здесь происходит? – спросил он сестру.
– Эта крестьянка, она… Она со мной разговаривает!
Принц Джанни, прекрасно знавший манеру принцессы устраивать истерики из-за пустяков, обернулся к Пии. Что-то в ней поразило его.
Он редко видел крестьян, да и служащих замка – тоже нечасто, за исключением собственных слуг. Может, дело в её взгляде – одновременно дерзком и притягательном? Было в её глазах что-то удивительное и манящее – какая-то тёмная неведомая глубина.
Её поза была свободной и уверенной, чуть ли не излучающей радость. Она вовсе не испугалась принца и, похоже, вовсе не понимала, что перед ней – наследник престола.
– Ты разговаривала с принцессой? – спросил он.
– Да, – ответила Пия, снова протягивая руку, чтобы коснуться платья принцессы. – Я хотела узнать, что это такое… такое…
На сей раз принцессе не удалось увернуться достаточно быстро, чтобы выхватить подол своего платья из руки Пии.
– Ты видел? Видел? – обратилась она к брату. – Теперь ты видишь, что она себе позволяет?
Принц Джанни ласково коснулся руки сестры:
– Эта крестьянка просто восхищена твоим платьем, и ей интересно, как называется эта ткань. Скорее всего, ей никогда прежде не доводилось видеть столь красивого платья на такой прекрасной принцессе.
– Но кто она такая и что здесь делает?
– Я Пия, а вон тот мальчик – мой брат Энцио.
– И что ты здесь делаешь? – повторил вопрос сестры принц.
– Мы дегустаторы.
Принц и принцесса выглядели озадаченными. Пия подумала, что они не расслышали, и сказала ещё раз, погромче:
– Дегустаторы мы.
– Аааа… – протянул принц. – Что-то я не припоминаю, чтоб…
Его прервал ворвавшийся в столовую принц Вито. Бросив взгляд на Пию и Энцио, он сказал:
– Не говорите с ними. Это дегустаторы!
На протяжении всей первой официальной дегустации королевские дети таращились на Пию и Энцио.
Никогда прежде они не видели крестьян из деревни так близко, да ещё в собственном замке.
Принцесса Фабриция морщила носик. Казалось, крестьянскую девочку не смущало, что у неё на голове – копна непокорных кудряшек. Принцессе было почти больно на это смотреть.
А мальчик! Она была очень рада, что её братья выглядели иначе. Ей нравились их роскошные вышитые камзолы из тончайших тканей. Она восхищалась их нежными белыми руками. Принцесса мечтала, чтобы эти крестьяне поскорей исчезли с её глаз долой.
Принц Вито весь изъёрзался. Ему хотелось броситься наверх, схватить меч и вызвать на дуэль этого мальчишку Энцио. Он покажет этому деревенщине, как принц умеет обращаться с оружием! Девочку он почти не заметил – так поглощено было его внимание Энцио, которого он представлял поверженным, с приставленным к горлу мечом.
Старший брат принца Вито, принц Джанни, напротив, почти не обратил внимания на Энцио: слишком уж заинтриговала его Пия. Его охватило странное чувство – будто на него наложили какое-то заклятие, которое лишило его дара речи. Он не мог оторвать глаз от того, как она жевала кусочек дыни, как вытирала руки о подол…
Ему нравилось, что её густые, кудрявые иссиня-чёрные волосы выглядели как мотки мягкой пряжи. Как она улыбнулась своему брату, попробовав сладкий пирог. Принцу было немного жаль, что эта улыбка адресована не ему.
Закончив дегустацию и покинув столовую, Пия и Энцио вернулись в свою комнату, вытащили спрятанный там мешочек с кошелём внутри и отправились к воротам замка, плутая по саду в поисках места, где можно было бы его перепрятать.
Они прошли через розарий, слишком открытый и доступный, чтобы годиться для тайника, и направились в глубь парка по дорожке, внезапно приведшей их к сплетённому из веток деревьев туннелю. Они вошли внутрь.
– Как ты думаешь, что это? – спросила Пия.
– Туннель.
– Это ясно, но зачем он?
Энцио погладил рукой ствол дерева и уставился на плотно сплетённые у него над головой ветви.
– Зачем? А зачем нужен замок и сады и вообще всё это?
Посредине туннеля они остановились.
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросила Пия, глядя на ветви над головой.
– Очень похоже на то.
– Тогда на, – сказала Пия, протягивая ему кошель. – Полезай.
Энцио взобрался на дерево и легко спрятал кошель в ветвях, среди листьев. Подняв с обочины тропы камень, Пия высекла на стволе кривую зарубку, помечая это место.
– Ха! – пробормотал Энцио. – Ты нарисовала рог!
