– Вроде того, про что они уже сказали? – Пия по-прежнему не понимала, чего от неё хотят. – Всякие короли, поэты и битвы? Разве мы можем сами выбирать, про что будет сказка?
– Разве вы будете рассказывать не про что-то, что уже случилось? – поддержал сестру Энцио.
– Они что, не знают, что такое сказка? – спросила Фабриция.
– Если вы скажете мне, про что хотите послушать, я включу это в свою сказку, – объяснил Сказитель. – Это будет новая сказка, сочинённая специально для этой компании и для этого вечера.
– И как же у тебя это получится? – поинтересовалась Пия. – Откуда ты знаешь, что рассказать?
– Может быть, вы просто послушаете сегодня, и сами увидите, как творит чудеса Сказитель, – вмешалась королева.
– Нет, подождите, – не унималась Пия. – Вы можете добавить в сказку всё, что угодно?
– Да, – подтвердил Сказитель.
– Даже, например… например… капусту?
– Да.
– Я хочу, чтобы в сказке была капуста.
– Капуста? – взвизгнула Фабриция. – Капуста?
Энцио помахал Сказителю рукой:
– А я хочу… хочу… Змею!
Король вздрогнул. Он уже жалел, что пригласил дегустаторов на эту сказку.
– Хорошо, – снова кивнул Сказитель. – Капуста и змея.
– Нет-нет, подождите! – продолжила Пия. – Ещё двое сирот, брат и сестра. Вы можете добавить их в свою сказку?
– И кошель! – выпалил Энцио. Пия бросила на него предостерегающий взгляд, но Энцио было уже не остановить. – Кошель! И пусть сироты найдут его!
Принцесса Фабриция смерила дегустаторов недовольным взглядом.
– Думаю, этого достаточно, – сказала она.
– Хорошо, – согласился Сказитель. – Думаю, столько ингредиентов нам вполне хватит для нашего варева. Если только королева не желает что-то добавить.
– Я хотела бы добавить крестьянку.
Король взял её за руку, но королева не сводила взгляд со Сказителя, открывавшего свою бархатную сумку. Король про себя отметил то обстоятельство, что сумка, которую он видел в хижине у отшельника, вернулась обратно к Сказителю. Интересно, как это вышло? Может, отшельник вызвал слугу? С кем отшельнику пришлось заговорить?
Сказитель тем временем уже закрыл сумку, обвёл взглядом слушателей и начал:
Не так уж давно, и не за тридевять земель, жил-был благородный король…
Глава 43
Сказка, рассказанная замком
По ночам, когда воздух остывал, стены замка издавали странные звуки: скрипы и стоны, перемежающиеся тихими всхлипами и лёгкими вздохами – будто стены, отходя ко сну, рассказывали миру свою собственную сказку.
В первые вечера эти звуки очень пугали Пию и Энцио.
– Звучит так, будто призраки воют, – сказал Энцио.
– Или кто-то плачет.
– Или будто там… Ты слышала? Будто кто-то вздыхает.
Когда они спросили Джованну о ночных звуках, она ответила как ни в чём не бывало:
– Я знаю. Это не привидения, не думаю, что они тут есть. Скорее это сам замок. Он живой.
– Но ведь не по-настоящему живой? – уточнил Энцио. – Не в том смысле, как люди?
– Я не уверена, – ответила Джованна. – Мне кажется, он живой. Днём он тоже шумит, но днём мы его обычно не слышим, потому что днём и так слишком шумно.
– Тогда это очень печально, – сказала Пия. – Потому что эти звуки не похожи на голос счастливого существа.
– А ты послушай его днём, когда светит солнце. Приложи ухо к камням. Тогда, может, услышишь какой-то другой звук.
На следующий день Пия и Энцио так и поступили: приложили уши к стене замка. Стена была тёплой и шершавой, и сначала они ничего не услышали и чувствовали себя довольно глупо. Но, полежав подольше, они услышали нечто поразительное. Послышался мягкий гул – приятный и успокаивающий.
– Ха! – сказал Энцио. – Ты это слышала? Похоже на песню.
Пия похлопала по стене замка:
– Если ему есть что рассказать, я бы с удовольствием послушала.
В ночь после рассказанной Сказителем сказки они лежали без сна, прислушиваясь к плачу замка. Пия знала, что не заснёт. В её голове всё ещё отдавались слова Сказителя.
– Какие странные вещи он делает, – сказала она. – Как это у него получается?
– Может, дело в его сумке? Может, она волшебная?
– Но так много слов! Он же всего один раз заглянул в сумку, ещё до начала рассказа, и, пока он говорил, я забыла, где я нахожусь. Мне казалось, я где-то витаю. Мне казалось, что я – сиротка из его сказки.
Энцио кивнул:
– И я тоже. Но иногда, когда он рассказывал про короля, я чувствовал себя королём, а потом, когда речь зашла о крестьянке, то крестьянкой… От всего этого у меня голова пошла кругом.
– Энцио, когда он рассказывал про кошель…
– Про то, как сироты нашли его! Я испугался. Мне показалось, что он читает мои мысли и знает, что мы нашли его.
– Но потом он сказал, что они спрятали его под камнем.
– Мы так не делали.
– И в кошеле были другие предметы.
– Ключи. Было замечательно, когда выяснилось, что это ключи от замка, а они – настоящие королевские дети!
– Эх, если бы это было про нас, – мечтательно протянула Пия.
– Мне бы тоже хотелось. А та крестьянка, которая стала королевой? И оказалось, что она их мать? Я хотел…
– Знаю-знаю, – мягко остановила его Пия. – Я бы тоже этого хотела.
– А поэт – тебе не кажется, что он был очень похож на принца Джанни?
Пия задумалась:
– И да, и нет. – По описанию Сказителя поэт был похож на принца, но в сказке поэт говорил очень красиво. Он сказал девочке-сироте, что её волосы мягки, как птичий пух. Эй очень понравилась эта часть.
– И это… – продолжал Энцио. – Было так смешно, когда принц запустил капустой в змею! Я чуть со стула не упал со смеху!
Пия хихикнула, вспоминая.
– Но это было не по правде.
– Сказка? Он сказал, что нет, но откуда он мог всё это взять, если этого не было! Как он узнал, что говорить?
– Энцио, это так же, как когда мы играли, что мы принц и принцесса, которые живут в замке. Мы сочиняли это из ничего.
– Думаешь, мы тоже могли бы рассказывать сказки, как Сказитель?
– Про короля, королеву, капусту, змею и сироток?
– Нет, про что-нибудь ещё.
