– Если бы вы нашли что-то… что не принадлежит вам, похожее на… выглядящее как важное… Что бы вы сделали?
Пия и Энцио переглянулись и пожали плечами.
– А что нужно с этим делать? – спросил Энцио.
Королевский стражник нахмурился и посмотрел на них так, будто хотел просверлить их взглядом:
– Вы бы не оставили это себе?
– Нет! – сказал Энцио. – Ни за что!
– Оставить значило бы украсть, – добавил стражник.
Энцио и Пия промолчали.
– Если найдёте что-нибудь, отнесите старухе Ферелли: знаете её?
– Все её знают, – ответил Энцио.
– Отнесите эту вещь ей, а уж она знает, что делать.
– Надеюсь, мы найдём! – воскликнул Энцио. – Это очень важная штука?
– Она… она имеет значение. Помните мой приказ! – с этими словами стражник ускакал в сторону замка.
Пия оглянулась на заросли.
– «Имеет значение», – повторила она эхом.
Энцио глубокомысленно кивнул:
– Имеет значение!
Глава 7
Царственные наездники
Принц Джанни, наследник престола, и принц Вито, второй принц, восседали на белых конях в ожидании принцессы Фабриции. Их сопровождали девять королевских стражников, которые должны были быть их свитой и охранять их.
Два конюха пытались помочь принцессе Фабриции подняться по переносной лесенке и сесть в седло.
– Осторожней! – командовала принцесса. – Это новое платье и новая мантия.
Принц Джанни сидел на коне прямо и твёрдо, его взгляд был устремлён в поля.
– Ещё один день, ещё одна прогулка, – пробормотал он.
Лошадь принца Вито гарцевала на месте и фыркала, как будто ей передалось нетерпение всадника. Он хотел бы галопом нестись через поля и луга, до самого леса, но понимал, что в компании принцессы ему предстоит лишь медлительная благообразная прогулка.
Королева, охваченная внезапным приливом материнской гордости, наблюдала за детьми из окна. Как царственно они выглядят!
Обычно она очень трезво оценивала недостатки своего потомства. Она прекрасно видела угрюмость и пустоголовость принца Джанни, отдавала себе отчёт в агрессивности принца Вито и часто стыдилась истерик принцессы Фабриции. Но этим солнечным днём, глядя на сидящих на белых конях детей, она ощущала лишь нежность и лёгкую тревогу за них. Эти чувства удивили её, поскольку беспокойство было ей не свойственно, а страх и вовсе чужд. Что случилось? Может быть, это из-за того, что в её мозгу всё ещё звучало слово «вор»?
Король тем временем возлежал на парчовом диване в своей гардеробной, страдая от беседы с первым камердинером относительно того, какие брюки и какой королевский камзол надлежит сегодня надеть.
– Осмелюсь порекомендовать вам вот это, – сказал камердинер, протягивая ему шёлковую куртку кремового цвета, украшенную королевским гербом и тяжёлыми золотыми шнурами на манжетах и лацканах.
– Он слишком чешется, – ответил король.
– Тогда, может быть, это?
– Синее мне надоело.
Кто-то дважды робко постучал в дверь.
– До чего ж надоели! – пробурчал король. – Кто на этот раз? Войдите, войдите!
Дверь открылась, и в комнату вошла целая толпа – сорок семь человек. Все они были одеты в красно-чёрные одежды королевских служащих.
– Это ещё что? – проворчал король. – Кто вы такие? Что вам надо?
Один из вошедших взял слово за всех:
– Ваше величество, мы министры учёта. Вы нас вызывали.
Король хмыкнул.
– Мы явились в полном составе, за исключением министра учёта овощей, поскольку он, к сожалению, болен.
– Не думаю, что его отсутствие создаст трудности, – пробормотал король. – Ладно. Я хочу знать, что у нас пропало.
– Пропало, ваше величество?
– Да, пропало. Кто из вас заметил пропажу чего-то, подлежащего учёту?
Министры переглянулись. Невысокий седой мужчина, стоявший где-то в задних рядах, ответил:
– Простите, ваше величество, но, если вам необходимы последние данные, нам всем придётся провести инвентаризацию.
– Вот тебе раз! Разве вы не этим занимаетесь постоянно? Разве вы не проводите инвентаризаций?
Седой мужчина прокашлялся:
– Да, ваше величество. Но не ежедневно.
– А как часто? Когда вы в последний раз это делали?
Министры снова переглянулись, в надежде, что отвечать возьмётся кто-то другой. Слово взял стоявший ближе всего к королю юркий бледный человечек:
– Скажу за себя: я министр учёта овса, и последнюю инвентаризацию я проводил две недели назад.
– Две недели назад? – переспросил король. – Значит, если бы что-то пропало, скажем, на этой неделе, ты бы не смог мне об этом сказать?
– Пропало, ваше величество?
– Да, пропало! Что-то пропало!
– Что именно, ваше величество?
Две багровые вены вздулись у короля на лбу.
– Если бы я знал, что именно, я бы не стал вас вызывать! Я хочу знать, что пропало, и хочу знать это ещё до темноты.
– Сегодня?
– Да, сегодня! А теперь – идите прочь все вы, и чтобы до темноты у меня был полный отчёт. Сегодня же!
Министры вышли, встревоженные, а король вновь уронил голову на подушку дивана. Он устал. Король не любил конфликты. Не любил приказывать. Он хотел вздремнуть.
Глава 8
Хижина отшельника
Время от времени, когда король чувствовал себя опустошённым, он отправлялся за ворота замка, вниз по пологому склону, в стоявший невдалеке скромный каменный дом. Его путь пролегал через окружавшие замок сады, роскошные и очаровательные, по усыпанным галькой дорожкам меж аккуратно подстриженных живых изгородей и через лавандовые поля, где цветы щекотали его лодыжки.
Последний раз во время такой прогулки он остановился отдохнуть на резной гранитной скамье, вдыхая сладкие ароматы и с восхищением наблюдая за небольшой птичкой с золотым оперением, сидевшей на соседнем кусте.
– Может быть, ты птичий король, – сказал король вслух. Птичка наклонила головку. – И ты, как и я, отдыхаешь здесь от управления своим королевством, да?
Птица, казалось, внимательно слушала, и это позабавило короля. Он наслаждался необычным ощущением покоя в тот момент, когда заметил движение справа от себя, на краю каменистой тропинки. Змея. Длинная, чёрная змея скользила по дорожке. Король вскочил, прижав руки к груди и топая по земле ногами.
