– Я… кха… кхе… я чуть не задохнулся,… кхе, я чуть не помер, мать его! – откашливался и судорожно вдыхал воздух мастерской наш герой, когда затуманенным сознанием сорвал с себя бесполезный шлем, вынырнув в кольце внутреннего шлюза – идиот, чуть не погиб в начале такой многообещающей карьеры подводного сенокоса,… чертовы водоросли, я вас уже ненавижу!
Голова и тело медленно приходили в себя, Гриша висел в воде шлюзовой трубы – ноги и тело повисло, а руки, голова и плечи находились над водой – он вцепился в верхнюю ступеньку подъемной лестницы, пока восстанавливал самообладание и дыхание. Когда немного пришел в себя, приказал ВМ отключить гидронасос и сменить контейнер на новый, хотя желания спускаться снова вниз не имелось. Да, у него был полностью готовый к погружению второй набор экипировки, но сердце что-то сопротивлялось идее продолжать работы прямо сейчас. Кстати вчера, когда менял костюмы по мере опустошения резервов акваланга, обратил внимание на неприятную особенность компрессора: если с зарядкой фонаря шлема проблем не наблюдалось, там все было просто и понятно: когда заряд в батарее доходил до ста процентов, устройство отключалось, несмотря на то что кабель оставался подключенным к нему. То вот с компрессором дело выглядело не так оптимистично: девайс продолжал гнать давление, даже когда индикатор заполнялся до 100 % – приходилось лично контролировать процесс, вручную отключая машинку, что было как неприятно, так и неудобно! Очевидно, компрессор тоже был из разряда дешевых вещей, как и сам корабль – Григ уже успел понять, что третье поколение – это дремучее-дремучее барахло!
В тот день Гриша больше в воду не полез: что-то оно как-то ему было не так… Пустой контейнер ВМ так и оставил на дне, трубы от гидронасоса так и остались висеть – кто их тут украдет? Сама субмарина продолжала висеть в пяти метрах от дна, погасив прожекторы – капитан больше не собирался продолжать сбор сырья, не став ничего умнику объяснять – да и смешно, если разобраться – человек не должен отчитываться перед компьютером. Ну а на следующий день все возобновилось: теперь Григорий был начеку, хотя монотонная и однообразная работа все равно ослабляла внимание – срезать, отключить пилу, подтянуть патрубок, дождаться полного всасывания, отпустить трубу и переместиться к следующему растению. Такая простая схема работы прерывалась лишь на обед и смену акваланга – за этот день смог упаковать два контейнера, но на следующий день не сделал ничего – с непривычки болело тело. Особенно мускулы на ногах – манера удержания тела в более-менее, неподвижном состоянии возле срезаемого «дерева» сильно нагружала именно эту часть тела. Руки и спина уставали гораздо слабее – все же вес снаряжения заметно терялся в воде, поэтому длительные ванны с гидромассажем, плюс много сна – такой набор восстанавливал силы к завтраку, но разминаться на тренажеры не ходил – кажущаяся «легкая» работа заметно утомляла в первые дни своей «легкостью».
Постепенно втянулся до такой степени, что за двенадцать часов смены успевал упаковать два контейнера, но уже не уставал – часто делал небольшие, по пять минут перерывы, когда отключал пилу и просто висел в воде без движения. Патрубок немного мешал, но не критично – с ним теперь вел себя крайне осторожно, первый опыт затягивания в трубу напугал – к тому же под действием всасывающей струи, он немного перемещался во время таких пятиминутных пауз. На одиннадцатый день подводного покоса ВМ сообщил, что на поверхности уровень волнения снизился до четырех баллов и прогноз показывает постепенное уменьшение до полного штиля в течение ближайших двух суток. Григорий решил всплыть – декада в консервной банке на дне ему уже давила на психику, к тому же еще попутно раздумывал над профессией подводника – те вообще на полгода уходили в рейс, а иногда и больше!
– Это же с ума сойти, все время под водой внутри запертой банки – бормотал человек, сидя в кресле рубки, пока умник поднимал судно с глубины – хотя если ты не один там, и есть с кем поболтать, тогда, скорее всего, не все так плохо?
По итогам работы у него еще оставалось два незаполненных контейнера в кормовой части – ими решил заняться позже, сейчас ему жуть как хотелось выбраться на открытое пространство и подставить лицо ветру – и плевать на четыре балла, покачает слегка, не в первой! Сразу после всплытия немного поруководил своим имуществом с тем, чтобы стать прямо по волне и держать такой курс дальше – четыре балла это мелочь, а болтаться туда-сюда на боковой волне, приятного мало. Сверху на одежду набросил штормовой набор: длинная плащ-палатка местного пошива с капюшоном и сапоги на случай, если верхнюю смотровую площадку будет доставать волна. Выбрался наверх, в очередной раз выслушав короткое предупреждение ВМ о потере связи вне корпуса судна, махнул рукой и прикрыл за собой люк так, чтобы он не захлопнулся. Сразу оценил обстановку: нос субмарины успешно резал волну, до надстройки докатывались лишь ее остатки – поэтому обернулся и полностью откинул люк. Пользуясь случаем, его помощник сейчас продувал цистерны с атмосферой и пополнял аварийный запас, а Григорий закутался в плащ и удовлетворенно подставил лицо мокрому ветру, раз за разом увлажняющий его довольную физиономию.
Время было примерно между восемью и девятью часами вечера, точнее он не мог сказать – показания бортового хронометра воспринял вскользь, что, впрочем, и неважно в его ситуации. Светило уже скрылось за горизонтом, а Луна не давала своего рассеянного света по причине почти сплошной облачности, однако движение облаков казалось быстрым, насколько мог разглядеть свинцовое небо над собой. На сей раз океан не баловал его красивыми подводными световыми эффектами – вся фосфоресцирующая мелюзга ушла глубже от стихии, ведь шторм длился уже более десяти дней – начался он еще тогда, когда его кораблик уже сидел на дне, а Григ готовился к «сенокосу». Видимость сейчас оценивалась как «так себе» – фактически он терял из вида свой нос и корму, которые были окрашены, между прочим, в белый цвет – кругом царил звук ветра и шипения от волны, разрезаемой его форштевнем. Собственно, поднялся мужчина сюда по психологическому порыву – полная тишина и монотонная работа его доконала морально, причем очень быстро – никогда бы не подумал, что можно так сильно скучать по открытому пространству и ветру!
Даже рыбы внизу его как-то обходили своим вниманием, что ли: на глубинах в несколько сотен метров было уже не так оживленно, как на той отмели – возможно, океанских обитателей отпугивали звуки работающей пилы – все же инструмент передавал в воду вибрации, а чувствительность подводных обитателей была выше, чем у человека. Через шлем он почти не слышал звуков работы механизмов, лишь руки ощущали вибрации работающего инструмента, а гидронасос вообще располагался на субмарине – в воде лишь висели два его шланга-отростка. Хотя по идее, если сравнить с земными реалиями, свет, который распространял вокруг себя корабль, должен был привлекать сюда любопытных, но как-то оно не шло… Возможно, среди густых «лесов» донных водорослей было мало пространства для маневров, и обитатели дна просто обходили такие места стороной – во всяком случае, с первыми посетителями наш герой познакомился всего один раз за все десять дней напряженного сенокоса. Собственно, скорее не познакомился, а с ним познакомились – просто в какой-то момент времени вокруг него появилась стайка продолговатых рыб, похожих на недокормленных севрюг – длинный нос, совмещенный с небольшим ртом, и худое, сплюснутое с двух сторон тело.
