– Бумм!
Удар был силен и хорошо слышен в воде через шлем, Григорий же отделался легким испугом, оторвавшись от опоры за пару секунд до удара – лишь приложился не сильно о борт «Дролла», проплыв по инерции пару метров. Шлем принял часть удара, но даже не щелкнул – изделие было рассчитано на более серьезные нагрузки – теоретически, оно должно сохранять голову и шею разумного на глубине до километра, но практически Гриша не горел желанием это проверять. Все же давление в сто атмосфер он вряд ли выдержит без последствий.
– Задний ход – скомандовал своему подчиненному, удовлетворенно рассматривая вдавленную внутрь дверку главного входа – держи его глубину, даже если я буду молчать. Сейчас пообщаюсь с бортовым умником, может он всплывет, спасая корабль – в любом случае держи глубину соседа!
– Принято, капитан… вас вызывает ВМ «Дролла» – соединить?
– Да… ВМ «Дролл-3.14/52» у тебя пробоина – можешь закрыть внутренние гермодвери и заблокировать их?
– Подтверждаю, разумный Торес, пробоина в районе главного шлюза, записано в бортовой журнал: сборщик № 3348 совершил намеренный таран надстройки, в результате которого идет приток забортной воды. Двери удаленно закрыть не могу.
– Черт – выругался парень, которому в принципе было фиолетово на протокольные записи в журнале – кто этот протокол увидит,… а даже если увидит когда-то, то что? А вот то, что «Дролл» однозначно тонет, это плохо – такими темпами он ничего не сможет оттуда достать, слишком опасно.
– Всплывай, железяка – быстро всплывай, тут до поверхности жалкие сто метров – спасай имущество капитана Грувеса. Я собираюсь к тебе на борт, попробую закрыть двери.
Гриша добрался до выбитых шлюзовых дверей и стал их толкать – под водой это сделать довольно непросто – сопротивление воды, плюс плохие условия для упора, в ластах вообще жесть упереться в переборку. Потратил на это несколько минут, почувствовав вокруг себя движение воды – ВМ пытался всплыть и сейчас продувал балластные цистерны – что ж, это вселяло надежду на трофеи, и поэтому Григ усилил давление на двери, насколько это было в его силах. Дальше все пошло по плохому сценарию, но Григорий об этом узнал значительно позже, а в данный момент, окрыленный первым успехом, он влез, наконец, внутрь корабля и поплыл к внутренним гермодверям. Следовало закрыть всего две: одну наверх в апартаменты, вторую в мастерскую – дверь в рубку он не собирался закрывать, так как хотел достать оттуда бортовой компьютер, ради которого все это и затевалось. Почти засмеялся от радости, когда почувствовал всплытие лодки на поверхность – вода сошла, добавилось немного болтанки – бросился к шкафу, где располагался по схеме ВМ, но тут снова заметил затопление. Очевидно, что-то закоротило в рубке, так как воды тут имелось порядочно на тот момент, и ВМ умер – соответственно, сборщик стал снова погружаться, теперь уже окончательно и бесповоротно. Григ начал попытку демонтажа ценного агрегата – о том, чтобы добраться наверх, где стоял дорогой развлекательный комплекс он уже не думал.
Но то, что легко можно было сделать в нормальной сухой обстановке, под водой оказалось намного сложнее – сложнее достать нужный инструмент, сложнее им работать, учитывая небольшие размеры крепежа ВМ и подключенных кабелей и шлейфов. А выкручивать руками круглые фиксаторы на шлейфах в плотных перчатках оказалось вообще мучением – в общем, парень переоценил себя и поставленную себе задачу, а «Дролл» тем временем все быстрее набирал глубину. Поначалу Григ этого не замечал: в рубке было темно, свет имелся только от его налобного фонаря, все внимание и усилия были направлены на попытку демонтажа устройства, давление на тело росло, но он его пока игнорировал. Лишь когда почувствовал тяжесть в руках и ногах, понял, что погружение идет быстрее, чем в управляемом режиме – субмарина камнем шла на дно, о чем его почти тут же предупредил его ВМ.
– Капитан, вы прошли отметку шестьсот метров, скорость погружения пять метров в секунду, и она растет!
– Проклятье! – выругался себе под нос парень – бесполезно, руки начинают неметь, ничего не получается,… надо драпать отсюда, пока не поздно!
Стал выбираться, забыв в процессе бегства резонатор на полу возле мертвого ВМ – о нем вспомнил гораздо позже, хорошо хоть инструмент забрал,… вроде. Еще десяток секунд лавирования в пространстве затопленного коридора – хорошо хоть планировка была известна из базы, иначе выбирался бы намного дольше – а тело между тем начало выдавать фокусы. Вода давила сильно и больно – глубина оказалась семьсот метров, когда выбрался из раскрытого шлюза и оттолкнулся от корпуса тонущего «Дролла», заработав ластами – рядом висел его «Яус», освещая своими прожекторами. Мельком взглянул вниз – туша строптивого «Дролла» быстро растворялась в глубине, унося с собой секреты своего погибшего ранее капитана. Начались странные галлюцинации, вызванные болью по всему телу от давления воды, руки почти онемели, отказываясь выполнять простые движения – если бы в них что-то держал, то не смог бы этим воспользоваться, случись сейчас что. Или наоборот: разжались бы, и потерял – но захваченный с собой набор инструментов крепился к поясу, так что единственной мыслью было добраться до спасительного шлюза, попутно ругая себя за глупое поведение – зачем полез, вот зачем,… секретов захотелось чужих… идиот!
Выбрался на пол мастерской как в бреду – трясло, руки словно заледенели, ноги немного лучше, ими работал, разгоняя кровь в болезненном теле, отчаянно пытаясь добраться до люка. Через некоторое время, когда немного отпустило, стал стаскивать с себя гермокостюм – окинув свое тело быстрым, затуманенным взглядом, перепугался. Все тело покраснело, пошло пятнами, как будто под кожей массово лопались сосуды, голова кружилась, и человека тошнило, а единственной мыслью было забраться в капсулу – если это последствия кессонной болезни, то что-то их много, а получить еще и инсульт в придачу он совсем не хотел. Тут, под водой, далеко от людей и помощи – нет, это очень плохой сценарий! В капсулу забирался в несколько заходов: количество подкожных кровоизлияний росло на глазах, да и сами глаза подозрительно пекло и резало, он с трудом уже различал детали вблизи себя – а когда почувствовал, как из носа пошла кровь, перепугался не на шутку и усилием воли забросил тело внутрь кокона. Нейроинтерфейс тоже корежило: иконки взаимодействия с медицинским аппаратом дергались и не давали на себе сосредоточиться – спасло лишь то, что заложили в капсулу ее создатели.
Предполагая такие вот ситуации, когда пациент сам не в состоянии адекватно руководить работой девайса, люди пошли простым путем – продублировали протокол «Диагностика – реанимация» кнопкой на внутренней стороне кокона. Когда кровь пошла из ушей и глаз, Григ смог лишь нажать эту кнопку, а потом потерял сознание – крышка плавно закрылась, и умное устройство стало исследовать своего пациента, который через минуту впал в кому – вскипевшая в жилах кровь, это не шутки. А сам корабль безмолвно и неподвижно висел на глубине семисот метров, освещая пространство перед собой фронтальными прожекторами – капитан на борту, и капитан не давал указаний погасить их и двигаться куда-либо – да и вообще никаких указаний не последовало. Загруженный на все 100 % сборщик ждал приказов, а тот, кто мог их отдавать, почти не подавал признаков жизни – период между жизнью и смертью продолжался для тела Григория минут двадцать, пока прошло обследование и постановка диагноза, а затем капсула взялась за реанимационные мероприятия. Весь процесс лечения растянулся на двенадцать суток, из которых первые двое суток аппарат боролся за жизнь своего капитана, а следующих десять возвращал тело к нормальным показателям.
