— Что ж, неплохо! — парень на некоторое время забыл о существовании туземца, пробуя шкуру на ощупь в своих перчатках — бесплатное дубление, дезинфекция и очистка, осталось лишь растянуть и высушить, а рамку я сварганю, не вопрос! Местная прибрежная живность обглодала все мясо под ноль, а трехдневный прибой песочком все зашлифовал — для красивого половичка возле кровати самое то!
Однако отсутствовали голова и все когти: по какой-то причине аборигены все это отрезали, что с одной стороны опечалило героя, так как шкура казалась неполной. Но с другой стороны успокаивало: голову еще надо уметь так обработать внутри, чтобы не завонялась и не стала разносчиком микробов, да и не таксидермист он ни разу, чтобы проделывать такие вещи… сойдёт и так! Краем глаза заметило движение, и поднял голову, кладя руку на лежащий в воде резонатор, но причин для беспокойства не имелось — это пришел в себя абориген, который к тому же рассмотрел лицо Григория в открытом шлеме и узнал, так как стал что-то говорить на своем неандертальском. Впрочем, Грише было на него плевать, и он стал медленно сворачивать шкуру — ничего интересного для себя он в этом мире не видел, он не фанатичный ученый, денег тут не заработаешь, а местная фауна вдвойне опасна для него. Как сама по себе, своими габаритами, так и чужеродными бактериями и белками в своем теле, которые плохо выводятся из организма, как показало прошедшее лечение. Свернуть до конца не успел: абориген что-то дико закричал, и откуда-то справа нечто утробно зарычало — моряк тут же дернул из воды резонатор, бросая шкуру, и поднял голову на звук.
Животное напоминало волка, обычного серого волка, только габаритами под небольшую корову — сейчас оно глухо рычало, рассматривая две потенциальные жертвы, переводя взгляд с одной на другую — вероятно высчитывало, какая легче, с кого начать? То, что находилось в воде, показалось хищнику более сложной добычей, да и лезть в холодную воду он не хотел — поэтому волк сосредоточился на более доступном мясе, с которым он уже не раз сталкивался — вкусное мясо, к тому же легкое в сражении. Сделав пару шагов к своему обеду, животное почувствовало боль и странное состояние в теле, которые люди называли частичный паралич конечностей. Дело в том, что Григорий стал пускать импульсы в тварь, выискивая нервные узлы или органы, воздействие на которые могло если не убить такую большую зверюгу, то хоть парализовать на некоторое время — возможно за это время дикому придет в голову умная мысль, и он просто сбежит подальше отсюда. Не то, чтобы Григорий испытывал какие-то родственные чувства к этому аборигену, но и просто так наблюдать за очередной расправой он не желал — тут и ежу понятно, что даже с копьем человеку здесь ничего не светит, только в роли корма для волка. Заодно решил посмотреть, как его ручной резонатор действует на больших млекопитающих — на рыбах он это уже не раз испытывал, там эффект кратковременный и слабый, собственно, как и говорилось в описании пукалки — чем проще и примитивнее нервная система и внутренне строение организма, тем слабее воздействие.
Зверь как будто внезапно подвернул обе передние лапы — упал мордой вперед, слабо скуля — а Григ заметил странную реакцию дикого на такой поворот событий, ведь тот наверняка уже попрощался с жизнью. Абориген с диким воплем подпрыгнул к туше временно неподвижного зверя и со всей дури всадил ему копье в глаз — зверь зарычал от боли, и тут дикарь опомнился, понял, что он совсем не крутой, по правде говоря, и шустро засверкал пятками в сторону своего стойбища, оставив копье в голове монстра. Григ даже рассмеялся, наблюдая, как герой набирает обороты, пытаясь убраться отсюда подальше, а потом продолжил сворачивать шкуру — как и предполагал, в мокром виде она значительно потяжелела, скручивать оказалось очень тяжело и неудобно. Вдобавок приметил, что волк стал приходить в себя, повернув голову в его сторону — наверняка у него тоже еще слаборазвитая нервная система, раз эффект так быстро проходит. Хотя, с другой стороны, зверь-то большой, а резонатор изначально проектировался для парализации рыб, а это совсем разные по уровню строения организма существа. Волк пополз в его сторону, быстро приходя в себя и пытаясь встать полноценно на все лапы — Григ же совсем не горел желанием выяснять с ним отношения и этот мир ему уже надоел — поднял резонатор и минуту облучал ползущего зверя импульсами, пока тот снова не повалился на землю и не замер. Вариантов, что убил мало — видел, что зверь дышит — вероятно, случайно попал снова в какой-то нервный центр, скоро оклемается.
Поэтому закинул оружие за спину и стал пятиться задом в сторону глубины, волоча по дну за собой тяжелую шкуру — черная пантера и при жизни имела габариты под три метра, так что в воде ее шкурка сейчас наверняка весила килограмм тридцать на глаз. Плавание до шлюза прошло без неприятных сюрпризов, а вот затягивал трофей внутрь достаточно долго — не краном для скутеров же её тянуть, там мощные захваты, высокая вероятность повредить образец. Идею растянуть трофей на палубе, используя крюки кранов и подручные средства, отмел как вредную — это означало еще несколько дней торчать тут на плаву, пока она высохнет, что не входило в его планы. Задерживаться тут нет смысла — надо нырять к порталу и там уже определяться: или возвращаться на Стор, или прыгать дальше по цепочке на соседнюю планету, где уже есть небольшая человеческая колония — это если он не ошибается и планета действительно та самая Астон-4, как ему хочется в это верить.
Рамку для шкуры соорудил быстро, благо возил с собой приличный запас материалов для ремонта повреждений в походных условиях — так настоятельно советовал производитель «Зоноса». Немного неудачно получилось с растяжкой лап, но Григ полагал, что и так сойдет, ведь для себя делал, а не на продажу. Занимался шкурой несколько часов, с перерывом на принятие пищи, а когда результат более-менее удовлетворил неискушенного траппера, оставил мастерскую и пошел наверх — следовало сниматься с якоря, грубо говоря, хоть и в конструкции сейнера такого узла не было — только два швартовочных барабана. Кораблем руководил с башни через нейросеть — бухта не баловала размерами, поэтому даже его маленький «Зонос» осторожно вертелся вокруг своей оси, медленно разворачиваясь носом в сторону выхода в океан. Погода все это время стояла достаточно тихая, нырять смысла не имелось, так что вскоре «Зонос» разогнался до своего надводного максимума, бодро разрезая волну форштевнем. Григ постоял еще минут тридцать, потом поежился и полез внутрь — все-таки сейнер у него достаточно скоростной, и стоять на холодном ветру глупо, так недолго и простудиться. Двое суток плыл в гордом одиночестве, лишь однажды его попытался догнать какой-то подводный житель внушающих размеров, наверняка приняв за самку или конкурента — большая тварь с пятнистой толи шкурой, толи чешуей, размерами с небольшой, слегка приплюснутый по всей длине автобус.
Капитан даже некоторое время раздумывал над идеей пришпилить организм из носового гарпуна, но разумные доводы взяли свое: во-первых, что делать с добычей, она же сама по себе опасна для него своим мясом с чужеродными белками и бактериями, да и навряд ли выдержит гиперпереход. Судя по предупреждению механизма портальной системы, вне герметично закрытого корпуса корабля живому организму находиться нельзя — значит, добыча 100 % помрет! А во-вторых, надо потом из него как-то гарпун доставать, а это хлопотно и долго,… в общем, Григ проводил глазами отставшее животное, которое не выдержало темпа соревнования с двумя гребными винтами и растворилось в пучине океана. Через двое суток сейнер висел возле стартового лепестка планетарной системы и ждал, когда его хозяин определится с выбором — а Григорий уже час тупо пялился на два значка на фоне секторальной диаграммы, отвечающих за два соседних звена межзвездной системы порталов Аурум. Капитан размышлял не столько над направлением прыжка, сколько над тем, какой отрезок времени прошел за время его межзвездных путешествий на Сторе — сколько реального времени проходит там, пока он движется в гиперпространстве?
