— Бритт помешан на легендах. Поэтому жаждет покончить с защитниками.
Элиас торопливо кашлянул и указал глазами на меня, но понял, что движение не осталось незамеченным, и развел руками.
— Есть древнее предание, — объяснил он без охоты. — О проклятии ордена полной луны. Говорят, что мы, защищая Гвендарлин, теряем шанс стать счастливыми в жизни.
— Но вряд ли Бритта беспокоит благополучие членов ордена, — усмехнулась Дитрих. — У предания есть вторая часть. Предсказано, один из директоров падет в противостоянии с защитниками. С тех пор каждый глава колледжа считает своим долгом рассекретить орден. Пока безуспешно. Истинный дух Гвендарлин бдит.
Собрание не закончилось ничем конкретным. Эмилио собрался присматривать за Рицем, а Дитрих упорно ставила на Бритта. Однако без дополнительных сведений, любые подозрения оставались беспочвенными. Мы предполагали, что Марго могла почерпнуть информацию в «Непопулярных легендах», не случайно именно там лежал листок с именами. Но пока книга упрямилась, не желая раскрывать следующие секреты.
Насыщенный разговор весь день не шел из головы. Особенно часть о проклятье. Нет, я его не боялась. Полуцвет от рождения проклят и обделен. Какое тут счастье? Однако я допускала, что предание правдиво. Я знала лишь троих бывших членов ордена. Но жизнь не задалась у каждого. Марго погибла от рук неизвестного убийцы, Эмилио с Дитрих жили в одиночестве и счастливыми не выглядели. Ни второй половинки, ни семьи.
— Лилит, ты еще с нами?
— С вами.
Я сбилась со счета, сколько раз Шем задавал этот вопрос, а я давала один и тот же ответ. Слишком много тревог бесконечно терзало разум, унося меня мысленно от друзей.
— А где Лиан?
— Спать пошел. Минут десять назад. Между прочим, попрощался.
Попрощался? Ох, неловко вышло.
Я огляделась. Гостиная почти опустела. Кроме нас остались Кайл с Адой, воркующие на диванчике в углу. Да Милли, в одиночку убирающая со стола посуду после пиршества. Девушка нацепила на лицо отстраненное выражение, но получалось так себе. Даже не знаю, чье присутствие расстраивало ее сильнее: наше с Шемом или бывшего парня со счастливой соперницей. Гадкий староста нарочно хорохорился, как петух, и перед нынешней подружкой, и перед брошенной.
— Расходимся? — спросил Шем, потягиваясь.
— Угу.
Я с трудом сдержала зевок, невольно прикрывая рот ладонью, и вдруг заметила странность: колечко потеплело сильнее и подергивалось. Я вытаращила глаза. Неужели?! Последние манипуляции Дитрих сработали, и талисман вычислил нужного полуцвета? О, боги, кого?! Здесь только Шем и совершенно неприглядная троица!
— Устала, — пожаловалась я приятелю, поднимаясь. — Ой!
Не уверена, что получилось правдоподобно. Прежде мне не доводилось изображать обморок. Повезло еще, что Шем проявил чудеса несвойственной ему ловкости. Подхватил меня до встречи тела с полом и бережно устроил на диване.
— Лилит! Лилит, что с тобой? Ты в порядке?
Странный вопрос. Если девушка лежит, закатывая глаза, она точно не в порядке.
Так и было! Порядок? Вы о чем?! Едва Шем коснулся меня, пульсация талисмана прекратилось. А значит, значит…
— Связаться с леди Виэрой? — взволнованно спросил подбежавший Кайл.
Ради меня он бы и пальцем не пошевелил, но положение старосты обязывало беспокоиться. Вдруг концы отдам посреди ночи, а он крайним останется, раз вовремя не принял меры.
— По-моему она приходит в себя, — деловито сообщила Ада, по-хозяйски беря ненаглядного кавалера под руку.
Я приходила. Ибо посещение целительского блока в планы не вписывалось.
— Голова закружилась, вот и всё, — заверила я, принимая сидячее положение не без помощи перепуганного Шема.
Колечко, по-прежнему, не проявляло активности, хотя Кайл с Адой стояли рядом.
— Милли, принеси Лилит воды, — распорядился староста тоном, не допускающим возражений. Таким господа со слугами разговаривают.
Горе-воровка поджала губы. Но подчинилась. Скрылась в кухне.
Я сидела на диване, не шевелясь. Не смея делать выводы. Только в висках стучало: не она, не она, НЕ ОНА!
— Держи, — бывшая подружка старосты вернулась с чашкой, наполненной водой до краев.
— Спасибо, — я протянула руку, и пальцы задрожали.
Чертово кольцо отозвалось новой волной пульсации. Оно рвалось к Милли, признавая родственную душу. Признавая восьмого участника ордена полной луны. Защитника Гвендарлин, служившего злому духу!
Глава 22. Битва добра и зла
— Полегчало? — спросила Юмми, ставя передо мной чашку с ягодным чаем. Воду для него силой мысли вскипятила Летисия Дитрих.
— Не особо, — пробормотала я с трудом. Язык припух и онемел.
— В первый раз всегда мерзко, — посетовала Юмми. — Но через пару дней привыкнешь.
— Утешила.
Я отхлебнула чай, и в голове просветлело, словно напиток прогнал тьму. Но перед глазами все равно стояли образы, один ярче другого: корабли с белыми парусами у древней скалы, огромные камни, поднимающиеся ввысь благодаря мощной магии, каркас строящегося замка, напоминающий скелет огромного зверя. Картины завораживали и принесли бы немало приятных мгновений, если б не отвратительные физические ощущения. Пока разум уносился на восемьсот лет назад, из тела вытягивали силу, будто выдавливали сок из фрукта.
А я-то наивная считала, что обряд ордена — это чтение глупых заклинаний.
О, нет! Защита Гвендарлин требовала жертв.
Решение проводить обряд без восьмого участника далось нелегко. Но Эмилио был непреклонен. Твердил, раз Милли служит духу, ее присутствие усугубит ситуацию или даже ускорит катастрофу. Нынешние члены ордена не возражали открыто, но и в восторг не пришли. Какой смысл в обряде в неполном составе? Шестеро, семеро — никакой разницы. Выход предложила Дитрих — привлечь к таинству их со средним герцогом. Вдруг сила двух бывших участников зачтется за одного действующего?
Тео надулся индюком, но остальные оценили затею магини. Ночь духа неумолимо приближалась, и лучше экспериментировать, чем бездействовать.
Обряд проводился неделю — в несколько этапов. В убежище под фонтаном. Комнату, запомнившуюся мне темной и зловещей, наполнили десятки свечей. Стало светло, как днем. Хоть дюжину иголок на пол брось, без труда отыщутся все до единой. Кстати, об иголках. Они присутствовали на обряде — по одной на каждого участника. Мы протыкали указательные пальцы, чтобы собрать по три капли крови в высокий бокал, который Тео с пафосным видом затем установил на середине стола. Меня передернуло от одного взгляда на хрустальный сосуд. Кровь на дне выглядела странно. Почудилось, она приобрела серебристый оттенок. Может, дело в свечах?
