Система клубов
Серьезные исследователи не допускают и мысли, что важные законопроекты могут приниматься без обсуждения в клубах
[64].
Существует легенда, что первый клуб был основан еще в самом начале XVII века фаворитом Елизаветы I – знаменитым мореплавателем, поэтом и политиком сэром Уолтером Рэли. Считается, что среди прочих знаменитостей в клубе состоял и Уильям Шекспир. Лондонцы до сих пор верят, что «клуб Рэли» собирался в таверне «Русалка». Существовал ли он на самом деле, достоверно не известно, но первоначально многие английские клубы и правда собирались по тавернам.
Первый клуб, имевший собственное помещение, возник в 1615 году – клуб драматурга Бена Джонсона.
Впервые же слово клуб применили к клубу любителей кофе некого Кретона…Когда его выгнали из Оксфорда, он с друзьями с 1659 года стал собираться в кабаке некого Тильярда. Этот сомнительный делец тесно общался с контрабандистами, и у него всегда был кофе…
Кофе имел репутацию грубого мужского напитка, «арабского вина» или «турецкого вина». Пили его люди решительные и буйные. Правительство неодобрительно относилось к питью кофе. В 1675 году король Карл II даже попытался запретить кофейни, поскольку в них «измышляются лживые, злоумышленные и скандальные сплетни и затем распространяются к поношению правительства его величества, что нарушает мир и спокойствие королевства».
Король не случайно беспокоился: с 1675 года в лондонской таверне «Голова короля» (уже – очень смелое название) начал собираться «Клуб зеленой ленты», члены которого обязательно носили на шляпе что-нибудь зеленое. Это был клуб оппозиционной партии вигов.
Неудивительно, что свое сообщество опальный оксфордский студент назвал клубом – от слова club, то есть дубинка. Члены общества стали называть себя клубменами.
В 1702 году в Лондоне было две тысяч кофеен, а во всей Англии – больше трех тысяч. Здесь посетители могли выпить чашку крепкого кофе с традиционным свежайшим бисквитом. Кофе считался несколько грубоватым мужским напитком, который не следует пить дамам. Из-за скверной воды тогда пили невероятно много пива и вина – до пяти литров в день.
В «кофейный дом», кафе, приходили для того, чтобы заключить сделки, узнать последние новости, почитать свежие газеты, пообщаться с друзьями. За чашкой кофе вели дискуссии, говорили о литературе, политике, искусстве. Фактически кафе стали мужскими клубами. У каждого кафе складывалась собственная клиентура – от дельцов и политиков до поэтов и священнослужителей. Некоторые из этих заведений положили начало успешным и долгоживущим учреждениям. Знаменитое страховое общество «Фирма Ллойда» в Лондоне, которое и сегодня является мировым лидером на рынке страховых услуг, выросло из кофейного дома Эдуарда Ллойда, в котором с 1688 года собирались торговцы и морские страховые агенты. Другой кофейный дом, «Джонатан», положил начало первой английской фондовой бирже.
Появилось даже название – «университеты пенни», потому что и вход в кафе, и чашка кофе стоили один пенс – пенни. Сумма, кстати, немалая – посидеть всего с одной чашкой стоило 1/6 часть шиллинга… Но для тех, кто мог себе это позволить, регулярное посещение кофеен становится отличным способом получить неформальное образование – слишком уж образованная и умная публика там собиралась.
Дамы не любили кофейни, и в 1674 подали в парламент петицию с просьбой их закрыть: их мужья «чрезмерно потребляют отвратительный языческий ликер под названием кофе, который… сделал наших мужей евнухами и искалечил наших милых галантных кавалеров… они приходят домой выжатые, как лимон, и во всем их организме нет ничего влажного, кроме сопливых носов, ничего твердого, кроме костей, ничего стоячего, кроме ушей». Разумеется, кофейни не закрыли.
К началу XVIII столетия клубное движение, уже независимо от питья кофе, охватило всю английскую аристократию, а также всех тех, кто мечтал быть на нее похожим. И даже подонков общества! В Лондоне был клуб воров, клуб безносых (то есть сифилитиков) и клуб убийц.
Во всех клубах традиционно разобщенные англичане могли неформально общаться. В клубах заводились полезные знакомства, поддерживались профессиональные и деловые связи. Разумеется, далеко не все клубы играли роль в политике.
Некоторые джентльменские клубы тоже больше походили на сборища хулиганов. Члены клуба весельчаков ломали фонари и устраивали в Лондоне поджоги. Клуб очистителей ставил цель очистить улицы Лондона от тех, кто не нравился его членам. Клуб мохоков назвал себя в честь индейского племени, «прославленного» особой отмороженностью и жестокостью. «Мохоки» в Лондоне нападали на прохожих – на тех, чья жизнь, по их мнению, была «бесполезна и беспутна». А часто без всяких причин. Кого «только» сбивали с ног в грязь, кого еще и пинали ногами, случалось и резали ножами. Особо славились среди «мохоков» джентльмены, способные «убить льва», то есть одним ударом расплющить человеку нос и выдавить глаз.
Естественно, такие нравы могли процветать только там, где «джентльмены» находились над законом и никогда не привлекались к ответственности. В сравнении с Британией XVIII века Российская империя была правовым государством, где человеческая жизнь, честь и достоинство охранялись намного более строго.
Конечно же, в политической жизни играли роль не сборища одичалых бездельников, а аристократические клубы, где собирались знать, богачи, высшие чиновники, верхушка армии. Первым таким клубом стал знаменитый Уайтс-клуб.
Начался клуб с собрания богатых и знатных людей, постоянно посещавших кондитерскую некого Френсиса Уайта. Это не настоящее имя: итальянский эмигрант свое настоящее имя скрыл, а в Англии взял себе английское. Возможно, у выходца из Неаполя были на то весьма серьезные причины.
После смерти Уайта его вдова Лиза запретила посещение кондитерской всем, кроме уже устоявшихся элитных посетителей. Эти завсегдатаи купили здание для клуба и составили устав, согласно которому членом клуба теоретически мог быть любой, «имеющий деньги и хорошую одежду». Согласно уставу 1736 года, новых членов клуба выбирали сами клубмены путем голосования. Уже одного голоса «против» было достаточно, чтобы отвергнуть кандидатуру.
Хорошая одежда? Деньги? Во главе клуба стояли герцог Девоншир, графы Честерфильд, Рокингем и Чолмондели. Какая одежда «хорошая», решали они.
Клубмены платили ежегодный взнос в размере одной гинеи «на содержание хорошего повара», и по 12 шиллингов на каждый обед. Стоит напомнить, что в XVIII веке 80 процентов англичан жили на доход в два фунта в месяц и меньше.
Уайтс-клуб стал почти официальным органом власти. В 1814 году клубмены принимали российского императора Александра I и устроили в его честь обед стоимостью 9849 (девять тысяч восемьсот сорок девять) фунтов стерлингов, два шиллинга и шесть пенсов. Стоимость небольшого поместья или двух океанских кораблей.
В том же 1814 году в другой клуб, Альмакс-клуб, не пустили… Герцога Веллингтона. Да, этот национальный герой разгромил лучших маршалов Наполеона, позорно бил его самые элитные войска… Но герой был одет в длинные брюки вместо положенных по уставу панталон, и ему указали на дверь.
