Если принять всерьез теорию Холмса, страшно подумать, какова история высших аристократических семей Британии. Исходя не только из судьбы полковника Себастиана Морана, но и почти всех, кого он описывает. Читать страшно.
Правда, есть и такое объяснение: «Сэр Роберт принадлежит к весьма уважаемой фамилии. Но в орлином гнезде иногда встречаются вороны»
[85]. Однако многовато оказывается «ворон», и все это птицы довольно одинакового свойства: невероятно агрессивные и злобные. Что Ройтлотт, что сэр Роберт Норбертон, который недавно «избил кнутом Сэма Брюэра, хорошо известного ростовщика с Керзон-стрит. Это случилось на Нью-Маркетской пустоши. Он забил беднягу чуть не до смерти»
[86].
Асоциальное поведение и агрессивность английского высшего класс» отмечаются во множестве произведений английской классики – в том числе и в других произведениях сэра Артура Конан Дойля
[87].
Видимо, это их яркая черта, которая сразу бросается в глаза.
Если эти люди и не совершают ограблений и убийств, их действия, говоря мягко, довольно-таки аморальны. Как все тот же сэр Роберт Норбертон, который скрыл смерть своей сестры, похоронил ее в одном из родовых склепов, а кости из этого склепа сжег. Зачем, он рассказывает сам: «Я живу на деньги сестры, леди Беатрис, однако всем известно, что рента поступает только до тех пор, пока она жива. Я попал в лапы к ростовщикам. Я всегда понимал, что, как только сестра умрет, кредиторы налетят на меня, как стая стервятников. Все пойдет к чертям: мои конюшни, лошади – все. Так вот, мистер Холмс: неделю назад моя сестра умерла.
– И вы никому не сказали!
– А что мне было делать? Меня ожидал полный крах. Если бы я смог оттянуть сообщение о ее смерти на три недели, все обошлось бы. Муж ее горничной – вот этот человек – актер. И нам, то есть мне, пришло в голову, чтобы он сыграл роль моей сестры. Ему приходилось лишь выезжать каждый день на прогулку, а в комнатах с ним всегда была только горничная. Организовать представление оказалось нетрудно. Сестра умерла от водянки, мучившей ее уже давно».
Ну не преступник же он? Сестру вроде бы, собственноручно не прикончил… По крайней мере, по его собственным словам. И в результате «эта история закончилась для сэра Роберта гораздо удачнее, чем он того заслуживал. Шоскомбский Принц все-таки выиграл дерби. Его владелец заработал на этом восемьдесят тысяч фунтов и сполна расплатился с кредиторами, которые вопреки его ожиданиям согласились подождать до дня скачек. После уплаты всех долгов у него осталось еще достаточно денег, чтобы вести привычный образ жизни. Полиция и коронер отнеслись на удивление снисходительно к его странному поступку и ограничились мягким порицанием за небольшую задержку с регистрацией кончины леди Беатрис. В целом можно сказать, что инцидент почти не отразился на карьере удачливого баронета и сейчас он доживает свой век почтенным господином».
[88]
Аристократы и владельцы имений появляются в 17 рассказах из 56, и в двух из четырех повестей о Шерлоке Холмсе. Только в двух рассказах о Шерлоке Холмсе, где появляются владельцы поместий, преступником оказывается не хозяин, а слуга. Да и то в одном из них аристократ выступает не в самом лучшем виде.
В «Серебряном» коня полковника Росса пытается искалечить «Джон Стрэкер, прослуживший у полковника двенадцать лет, из которых пять лет он был жокеем, пока не стал слишком тяжел для положенного веса. Обязанности свои он всегда выполнял образцово и был преданным слугой». А потом спутался с дамой, которой нужны были деньги, и был убит жеребцом, которого пытался искалечить…
«Счет показал, что в деле замешана женщина, вкусы которой требуют денег. Как ни щедро вы платите своим слугам, полковник, трудно представить, чтобы они могли платить по двадцать гиней за туалет своей любовницы. Я незаметно расспросил миссис Стрэкер об этом платье и, удостоверившись, что она его в глаза не видела, записал адрес портнихи. Я был уверен, что, когда покажу ей фотографию Стрэкера, таинственный Дербишир развеется, как дым. Теперь уже клубок стал разматываться легко. Стрэкер завел лошадь в овраг, чтобы огня свечи не было видно. Симпсон, убегая, потерял галстук, Стрэкер увидел его и для чего-то подобрал, может быть, хотел завязать лошади ногу. Спустившись в овраг, он чиркнул спичкой за крупом лошади, но испуганное внезапной вспышкой животное, почувствовавшее к тому же опасность, рванулось прочь и случайно ударило Стрэкера копытом в лоб. Стрэкер, несмотря на дождь, уже успел снять плащ – операция ведь предстояла тонкая. Падая от удара, он поранил себе бедро. Мой рассказ убедителен?»
[89]
Но и в этом рассказе про недостойного слугу, предающего своего благодетеля, является преступный джентльмен – тренер мистер Сайлес Браун. Гнусный тип! «– Такой великолепной смеси наглости, трусости и подлости, как у мистера Сайлеса Брауна, я давно не встречал, – сказал Холмс, устало шагая рядом со мной по склону.
– Значит, лошадь у него?
– Он сначала на дыбы взвился, отрицая все. Но я так подробно описал ему утро вторника, шаг за шагом, что он поверил, будто я все видел собственными глазами».
Естественно, «немолодой мужчина свирепого вида с хлыстом в руке» после беседы с Холмсом резко переменился: «лицо у него стало пепельно-серым, лоб покрылся каплями пота, хлыст прыгал в трясущихся руках. Куда девалась наглая самоуверенность этого человека!»
Так что выходит, и в «Серебряном» полковник Росс – жертва не только слуги, но и человека своего круга.
В определенной степени жертвой своего слуги оказывается и Реджинальд Месгрейв. «По наружности это был типичный аристократ: тонкое лицо, нос с горбинкой, большие глаза, небрежные, но изысканные манеры. Это и в самом деле был отпрыск одного из древнейших родов королевства, хотя и младшей его ветви, которая еще в шестнадцатом веке отделилась от северных Месгрейвов и обосновалась в Западном Суссексе, а замок Харлстон – резиденция Месгрейвов – является, пожалуй, одним из самых старинных зданий графства. Казалось, дом, где он родился, оставил свой отпечаток на внешности этого человека, и, когда я смотрел на его бледное, с резкими чертами лицо и горделивую осанку, мне всегда невольно представлялись серые башенные своды, решетчатые окна и все эти благородные остатки феодальной архитектуры».
После смерти своего отца ему «пришлось тогда взять на себя управление Харлстонским поместьем. Кроме того, я депутат от своего округа, так что человек я занятой».
Но Месгрейв оказывается не в состоянии понять, что за удивительный обряд заставляли проходить всех мальчиков его семьи с незапамятных времен. А стоило! Ведь это его предок «сэр Ральф Месгрейв, занимал видное положение при дворе и был правой рукой Карла Второго
[90] во время его скитаний».
