За этой историей кроется трудная отвратительная тайна…
«Миссис Рондер встала с кресла и достала из ящика комода фотографию мужчины – судя по великолепной мускулатуре, профессионального акробата. Он стоял, скрестив огромные руки на широкой груди, и из-под черных усов сияла самодовольная улыбка – улыбка человека, одержавшего немалое количество побед.
– Это Леонардо, – сказала она.
– Силач Леонардо, который давал показания?
– Он самый. А это… это мой муж.
Это отвратительное лицо напоминало морду свиньи или кабана. Я почему-то сразу представил, как этот мерзкий рот чавкает и брызгает слюной, а маленькие злобные глазки источают ненависть ко всему, что попадает в поле их зрения. Грубый, нахрапистый зверь – вот первое определение, которое приходило в голову при взгляде на это мрачное лицо с тяжелым подбородком.
Потом я превратилась в красивую женщину, и этот человек полюбил меня, если грубое вожделение можно назвать любовью. Он женился на мне, не спрашивая моего согласия. С того злосчастного дня я жила как в аду – этот дьявол беспрестанно терзал меня. О моих страданиях знала вся труппа – он никого не стеснялся. Когда я пыталась урезонить его, он связывал меня и бил кнутом. Все сочувствовали моему горю, но что они могли сделать? Его боялись все до одного. Он наводил ужас одним своим видом, а пьяный был способен и на убийство. Сколько раз ему приходилось иметь дело с полицией за драки и жестокое обращение с животными! Но он всегда откупался. Хорошие артисты, которые находили работу в другом цирке, постепенно оставили нас, и наши дела пришли в упадок. Цирк держался только на Леонардо и клоуне Джимми Григгсе, ну, и, конечно, на нашем номере с Королем Сахары»
[106].
Тайна состоит в том, что Леонардо и миссис Рондер затеяли убить мистера Рондера и свалить преступление на льва… Но, когда зверь кинулся терзать женщину, испугался и убежал. Пока Леонардо был жив, благородная миссис Рондер молчала.
Профессор Пресбери относится к среднему высшему классу.
Это «представительный мужчина в сюртуке, высокий, строгий, с крупными чертами лица и полной достоинства осанкой, отличающей опытного лектора». «Конечно же, внимание прежде всего привлекали его глаза: зоркие, наблюдательные и умные, невероятно умные»
[107].
Профессор совершает поступок, который кажется странным его обществу: «Несмотря на свой возраст – а профессору шестьдесят один год, – он обручился с дочерью профессора Морфи, своего коллеги по кафедре сравнительной анатомии, причем все это, как я понимаю, больше напоминало не рассудочное ухаживание пожилого человека, а пламенную страсть юноши. Никто не мог бы выказать себя более пылким влюбленным. Элис Морфи, молодая особа, о которой идет речь, – девица весьма достойная, умна и хороша собой, так что увлечение профессора вполне понятно. Тем не менее в его собственной семье к этому отнеслись не слишком одобрительно.
– Нам показалось, что это определенно перебор, – вставил наш клиент.
– Вот именно. Чересчур бурно и не совсем естественно. При этом профессор Пресбери – человек состоятельный, и со стороны отца его нареченной возражений не возникло».
И правда: как же отказать человеку, который живет в «прелестном особняке, окруженном лужайками и пурпурной глицинией. Все говорило о том, что профессор Пресбери ни в чем не знает неудобств, даже более того, живет в роскоши».
К среднему среднему классу относится «мистер Тревор Беннет, который работает ассистентом у знаменитого ученого, живет с ним под одной крышей и помолвлен с его единственной дочерью»
[108].
Тут опять тайна: профессор принимает некий препарат и начинает вести себя подобно обезьяне. Вообще-то никакие побочные действия такого рода от всевозможных препаратов для омоложения науке не известны. Видимо, основой для написанного в 1923 году рассказа стали широко известные эксперименты по омоложению различных органов, в том числе для придания пожилым людям юношеской пылкости.
Героем дня в ту эпоху стал наш бывший соотечественник Сергей Абрамович Воронов (1866–1951). Сам он вынужден был в 1884 году навсегда уехать во Францию. Двое его братьев погибли в Освенциме за свое не совсем арийское происхождение.
Прививая ткань яичек обезьян к человеческим яичкам как будто давал некий эффект. Вставив яичко павиана в мошонку некого богатого англичанина 74 лет, Воронов демонстрировал публике «омоложенного», словно бы сбросившего лет 20
[109].
В 1923 году «700 известнейших хирургов со всего мира аплодировали успехам Воронова по "омоложению во время международного хирургического конгресса в Лондоне».
[110] Правда, в 1940-х годах ведущий британский хирург Кеннет Уокер заявил, что метод Воронова «не лучше, чем методы ведьм и колдунов»
[111]. Но, во-первых, кто знает, кто тут был прав. Во-вторых, знаменитостью-то Воронов был. И довольно скандальной знаменитостью.
В начале 1920-х годов в Париже лихо продавались пепельницы, украшенные фигурой обезьяны, закрывающей свои половые органы. И надпись: «Нет, Воронов, ты меня не возьмешь!».
В России опыты по омоложению вел великий физиолог Иван Петрович Павлов. Руководителем одной из его лабораторий был доктор Розенталь (Борменталь из булгаковского «Собачьего сердца»), другой – профессор Воскресенский (Преображенский Булгакова).
В Австрии Эйген Штейнах (1861–1944) и хирург Роберт Лихтенштерн, если верить прессе, творили чудеса омоложения. В числе их клиентов – и знаменитый Фрейд.
Их… даже не опыты, скорее их практика, были хорошо известны в Британии. В 1934 году хирург Норман Хейр «омолодил» знаменитого ирландского поэта Уильяма Батлера Йейтса (1865–1939) по «методу Штейнаха». Омоложение романтического националиста, видимо, не очень удалось – Йейтс скончался спустя пять лет после операции. Но есть у него нечто общее с профессором Пресбери: в 1917 году 53-летний Уильям Йейтс женился на 20-летней Джорджи Хайд-Лиз.
Профессор Преображенский превращает Шарика из подворотни в Клима Чугункина, омерзительного подручного большевиков.
«Человек крадущийся» не менее сатиричен, но по-другому. Для начала – сластолюбивый профессор Пресбери изменился после поездки в Прагу… О!!! Это очень подозрительно – у Дойля с континента всегда приходит только самое плохое.
Выясняется: «каждый девятый день профессор принимает какое-то лекарство, оказывающее кратковременное, но очень сильное действие. Под его влиянием природная несдержанность профессора усугубляется. Рекомендовали ему это снадобье, когда он был в Праге, теперь же снабжают им через посредника – богемца из Лондона»
[112].
