Отряды речных полицейских были созданы Патриком Колхауном на собственные средства и средства Вест-Индской компании. Масштаб потерь резко уменьшился до 500 тысяч, потом и до 100 тысяч фунтов в год. И тогда 1 июля 1798 года правительство утвердило и частично взяло на баланс Морское полицейское учреждение: в самом центре тогдашнего Лондонского порта, на Уоппинг-Хай.
Но сухопутную государственную полицию ввели только в 1829 году. До этого частная полиция в Лондоне и других городах действовала как предприятие для извлечения прибыли. В конце XVIII века семь респектабельных домовладельцев получали плату от всех владельцев домов в Лондоне за несение патрульной службы.
«Бегуны с Боу-стрит» пользовались дурной славой. Они гонялись за ворами и грабителями – откуда и кличка бегуны, но редко кого-то ловили. Они порой находили украденное и расследовали преступления – если им за это платили. Но рядовой человек и преступления против него бегунов слабо интересовали.
В 1805 году на Боу-стрит завели отряд из 52 конных полицейских в красивой форме, но и это мало что меняло.
Бегуны с Боу-стрит дожили до 1839 года, параллельно с муниципальной полицией.
До 1848 года дожили и чарли – стражи, появившиеся при Карле (Чарли) П. Вооруженные тесаками и дубинами, чарли сидели по одному в крошечных будках на перекрестках. Каждый час они должны были проходить по своему участку, громко сообщая о времени и о погоде. При виде преступника чарли должны были или самостоятельно его задержать, или загреметь колотушкой.
Считалось, что на треск колотушки жители должны прибежать на помощь к стражам порядка. Чаще всего никто не приходил, а случалось – жители помогали ворам и грабителям.
Тем временем число официально зарегистрированных преступлений в Лондоне с 1805 по 1848 год выросло в восемь раз. Город потрясли такие громкие преступления, как убийство двух семей на Рэтклифф-Хайвее всего за одну неделю декабря 1811 года. Но муниципальная полиция появилась только после чисто политических беспорядков…
Король Георг IV (1762–1830) был исключительно мало популярен и считался холодным эгоистом. Его жена Каролина Брауншвейгская была намного более популярна в народе. Супруги развелись еще 1796 году, но в 1820-м жившая на континенте королева вернулась, чтобы короноваться вместе с супругом. Палата лордов приняла акт о разводе королевской четы. Палата общин этого акта не утвердила. Жители Лондона высыпали на улицы, выражая верноподданнические чувства королеве.
Недопущенная к коронации королева умерла меньше чем через месяц. Прошел слух об отравлении ее королем или знатью, люди опять вышли на улицы.
Правительство нуждалось не в неких частных, а именно в правительственных полицейских, чтобы опираться на них в случае беспорядков.
И тогда в 1829 году министр внутренних дел Роберт Пиль (1788–1850) ввел закон о столичной полиции. К 400 чарли добавили 1000 муниципальных полицейских. В честь Пиля их окрестили пилерами или бобби – от уменьшительной формы имени Роберт. Это был прообраз современной полиции, цель которой – систематическое поддержание порядка, предупреждение преступности и регулярное патрулирование.
Слуги народа, полицейские были одеты как слуги – во фраки. Представители власти, они носили на головах котелки. Только с 1850-х годов вводились высокие шлемы и удобная форма.
Горожане протестовали против появления полиции – считали это вторжением государства в частную жизнь. Появление бобби на улицах вызывало возмущение горожан, свистки и возмущенные крики. В городе раздавали тысячи листовок против полиции.
Но скоро стало очевидно, что новая полиция очень эффективна. В бобби брали только рослых, сильных парней. Они были вооружены саблями и дубинами… Даже сабли у них отняли, когда полицейский отрубил ухо некому боксеру, который на него бросился. Но в царстве нищих недокормышей, в которых превратились 90 процентов англичан, просто физически крепкие люди вполне справлялись. Почти безоружные бобби бесстрашно шли против преступников – ведь в эти отряды брали жителей Лондона, которые сами очень страдали от преступности. Сразу же стало меньше ограблений домов, на улицах ночью сделалось тише и безопасней.
Полицейские патрулировали свои участки, постоянно докладывая сержантам все, что они видели. Дневной патрульный находился на службе в течение 14 часов, без перерыва с семи утра до девяти вечера. Покинуть пост он мог только после того, как ночной патрульный приходил его сменить.
Полицейский вращал трещотку, с 1880 года— свистел в свисток, созывая не жителей, а других полицейских и привлекая внимание к нарушителю порядка.
Через три месяца после формирования новой полицейской организации герцог Веллингтон в письме Пилу поздравил его с «полным успехом деятельности полиции Лондона».
Но и после создания полиции города оставались опасными – по крайней мере, для рядового человека. Между 1855 и 1860 годами в одном Лондоне было убито 278 детей, более 60 утонули в Темзе, каналах и прудах, около сотни было найдено мертвыми под железнодорожными мостами, в подвалах и тому подобное. Это наверняка только часть случаев.
Стоит вдуматься в смысл слов: «убито 278 ДЕТЕЙ». В Англии были преступницы, которые специализировались на том, чтобы заманить подальше хорошо одетого ребенка, раздеть его, а потом лучше всего убить – не оставлять же свидетеля.
Полиция официально не рекомендовала хорошо одетым людям появляться в Восточном Лондоне после наступления темноты. Неудивительно, что на Джека Лондона Восточный Лондон 1902 года произвел впечатление «какого-то сборища отбросов человечества… Зверинец, где расхаживали двуногие в брюках и юбках, лишь отдаленно похожие на людей»
[256], и он рассуждает о новой породе хищников – хищников больших городов.
Законы… против кого?!
Экономический и социальный строй Соединенного Королевства закономерно порождал просто неправдоподобную по масштабам преступность. Бороться с преступниками необходимо… Содержать полицию дорого, вооружать простолюдинов опасно. Приходилось бороться с преступниками, создавая невероятно жестокое законодательство, применяя устрашающие казни.
Во времена Ватсона и Холмса уже не варили живыми фальшивомонетчиков. «Холл Пикрофт, оказавшийся не кем иным, как знаменитым фальшивомонетчиком и взломщиком Беддингтоном, который со своим братом на днях вышел на свободу, отсидев пять лет в тюрьме»
[257], получит обычный тюремный срок. Как и «некий Артур Г. Стонтон – молодой начинающий фальшивомонетчик»
[258]. В тюрьму пойдет и «Роджер Прескотт, знаменитый чикагский фальшивомонетчик»
[259].
