Потом появилась мисс Грейс Дунбар. Она откликнулась на объявление и стала гувернанткой наших детей. Возможно, вы видели ее портрет в газетах. Все соглашаются, что она тоже очень красивая женщина. Я не стану изображать из себя еще большего моралиста, чем мои соседи, и признаюсь вам, что невозможно жить под одной крышей с такой женщиной, видеть ее каждый день и не проникнуться к ней жаркой страстью. Вы осуждаете меня, мистер Холмс?»
[314].
От английского националиста трудно ожидать справедливости, но тут сэр Дойль превосходит сам себя: бразильянка Мария Пинто оказывается виновата в том, что не охладела к мужу. Сильно…
Впрочем, южанка и самоубийство устраивает так, чтобы погубить соперницу. Разве можно ждать от англичанки такого коварства?! Разумеется, нет… Ох, не женитесь на испанках!
Да и не только на испанках. И не только в женитьбах тут дело.
«Потом полиция заподозрила молодого Горо, который, если вы помните, тоже задержался в тот вечер. Но, кроме французской фамилии, ему больше нечего было предъявить. Кстати, я ведь начал работать только после его ухода, да и сам он по своим склонностям и традициям такой же англичанин, как и мы с вами, даже если его предки и были гугенотами. Так что Горо быстро оставили в покое»
[315].
В общем, полиция на всякий случай проявляет повышенный интерес к человеку только потому, что у него французская фамилия. Не слабо…
У профессора Прескотта ассистент Тревор Беннет помолвлен с его единственной дочерью, причем подчеркивается: Эдит – «миловидная девушка, типичная англичанка».
[316]
И опять некое зло идет с континента! На этот раз исходит оно из города Праги, и принимает вид некой шкатулки… «Из своей поездки профессор привез маленькую деревянную шкатулку. Единственный предмет, указывавший, что он побывал на континенте: одна из оригинальных резных вещиц, которые сразу наводят на мысль о Германии».
Шкатулку дал Прескотту «Ловенштейн! При этом имени мне вспомнилось коротенькое газетное сообщение о каком-то безвестном ученом, который ставит загадочные опыты с целью постичь тайну омолаживания и изготовить эликсир жизни. Ловенштейн, ученый из Праги! Ловенштейн, открывший чудо-сыворотку, дарующую людям силу, и которому другие ученые объявили бойкот за отказ поделиться с ними секретом своего открытия»!
В Лондоне профессор приобретает гнусное снадобье у человека по имени «Дорак – странная фамилия! Славянская, как я понимаю».
В общем, «рекомендовали ему это снадобье, когда он был в Праге, теперь же снабжают им через посредника – богемца из Лондона»
[317].
Мораль ясна: как увидишь иностранца – непременно следует ждать гадости. Не покупайте ничего у иностранцев – страшно подумать, какие мерзкие снадобья они сбагривают англичанам!
Здесь Дойль тоже поддерживает предрассудки своей страны, народа и сословия. Всякий, кто бывал в Англии, знает: быть иностранцем – неприлично! Не надо говорить по-русски на улице – даже друг с другом. Не надо никак подчеркивать, лучше всего и не обнаруживать, что вы – иностранец. А то получится как с Горо – арестуют потому, что у вас «неподходящая» фамилия. Арестуют, конечно, далеко не во всяком случае, но недоверие, дистанцирование – гарантировано.
Шерлок Холмс и Америка
Шерлоку Холмсу «всегда приятно видеть американца, ибо я из тех, кто верит, что недомыслие монарха и ошибки министра, имевшие место в давно минувшие годы, не помешают нашим детям превратиться когда-нибудь в граждан некой огромной страны, у которой будет единый флаг – англо-американский»
[318].
Холмс хорошо знает историю. Он упоминает «недомыслие монарха», короля Георга III (1738–1820) и «ошибки министра», премьер-министра Фредерика Норта (1732–1792). Политика Георга III и Норта привела к конфликту, а затем к войне с американскими колониями. Холмс предпочел бы тесный союз с англосаксами за океаном, вплоть до образования общего государства.
Но почему же Холмс извлекает из Американской энциклопедии, тома на букву К, такие странные сведения?
«Преступлениям членов ку-клукс-клана обычно предшествовало предупреждение, посланное намеченному лицу в причудливой, но широко известной форме: в некоторых частях страны это была ветка дубовых листьев, в других – семена дыни или зернышки апельсина. Получив такое предупреждение, жертва могла либо открыто отречься от своих прежних взглядов, либо покинуть страну. Если человек игнорировал предупреждение, его ожидала верная смерть, обычно постигавшая его каким-либо странным и неожиданным образом. Общество отличалось такой совершенной организацией и такими последовательными методами, что не зарегистрировано почти ни одного случая, когда человеку удалось бы безнаказанно пренебречь предупреждением или когда виновники злодеяния были бы найдены. Несколько лет организация процветала, несмотря на усилия правительства Соединенных Штатов и лучших слоев населения Юга. В конце концов в 1869 году движение неожиданно прекратилось, хотя отдельные явления подобного рода наблюдались и позже»
[319].
Если такие сведения и правда содержались в неких справочниках, то их составители просто сказочно невежественны. Если так думал Дойль, то остается удивляться: зачем он рассказывает сказки?!
Впрочем, и в последней повести о Шерлоке Холмсе его герой получает шифрованное письмо одного из подручных профессора Мориарти, Порлока. Ведущий двойную игру злодей сообщает, что готовится нападение на некоего мистера Дугласа. Почти тут же на Бейкер-стрит приходит инспектор Скотленд-Ярда Макдональд и сообщает, что мистер Дуглас убит в своем поместье. Оказывается – убит вовсе не мистер Дуглас, а как раз преступник, который намеревался его убить.
Во второй части повествование переносится в Соединенные Штаты. Считается, что Дойль частично основывался на реальных событиях: деятельности ирландских эмигрантов из тайного общества «Молли Магуайрес».
История этого тайного общества коротка: 1873–1878 годы. Организация то ли заменяла собой профсоюз, то ли действовала в его интересах, когда во время экономической депрессии к 1877 году только 20 процентов угольщиков в Пенсильвании были полностью заняты, 20 процентов были полностью без работы, а остальные работали только по шесть-восемь месяцев в году Владельцы угольных трестов и железных дорог постоянно задерживали зарплату, а то и «разорялись» и вообще «не могли» ее выплатить. Они разъезжали в дорогих экипажах и жили в больших домах, рабочие верили хозяевам все меньше и меньше.
