Роковой инцидент на торжестве по окончанию четвертого курса был расписан очень подробно. В разгар вечеринки с лоджии, где обычно уединялись парочки с известными намерениями, хлынула волна отката, означающая лишь одно: смерть мага. В данном случае двух магов… Прибежавшие на всплеск студенты обнаружили Доминику и Лиама – в состоянии, при котором ничем не помочь, – и Кеннета, обрывающего связь с бездной. По остаточной магии зафиксировали проведение ритуала по сохранению магии и призыв к демону, дающему силы в долг. В теории это могло бы спасти погибших, но не спасло. Следствие прорабатывало две версии. Первая, она же официальная, – ритуал проводили все трое, выжил самый умный и трезвый, сумев достучаться до нужного демона. Вторая – ритуал проводил Кеннет заемными силами погибших студентов, которых не сумел верно подстраховать. Бр-р-р… По сути, обе версии строились на том, что Кеннет был на месте гибели студентов и оперативно призвал правильного демона. Значит, железно знал, что за ритуал проводился и чем оно чревато. Значит, тоже умеет, практикует. Делу присвоили статус повышенной важности, публичное освещение свели к минимуму. Сам Кеннет вину не признал и настаивал, что нашел однокурсников без сознания и пытался привести в чувство, да не успел. М-да… Не вызови он того демона, ничем себя бы не выдал, и предъявить было бы нечего… Расследование затянулось на три месяца, новых доказательств не нашли, как ни искали. Поэтому приговор вынесли максимально мягкий из возможных – лишить дара, чтобы впредь гарантированно с запретными ритуалами дел не имел, и отпустить на все четыре стороны. Мягкий?! Очуметь… Пятьдесят процентов вероятности потери рассудка! Страшно подумать, какие у них немягкие приговоры!
В свидетельских показаниях не было ни грамма конкретики – никто ничего не видел, не слышал, не заметил. Даже раньше всех примчавшаяся на лоджию… Мариса Раскес?! Она утверждала, что тот вечер вообще помнит смутно – что подтверждали тесты на фейскую пыльцу. Кажется, я мало знаю о феях… Попытки повторного допроса успехом не увенчались, а последний кончился инцидентом, обозначенным как «случайное поджигание сотрудника Легиона, спровоцированное эмоциональной нестабильностью». У-у-у, это ему повезло, что у нее подноса не было… Марисе вынесли предупреждение и вызывали еще раз десять. На протоколе допроса имелась глубокая и весьма нервная пометка на полях: «врет, точно что-то знает, но не скажет, л.п.» Что это, блин, за шифр?! Или ругательство? Ленивая поганка?..
После фееричного побега приговоренного Зинбер возобновил дело «по причине открывшихся обстоятельств» и признал обе версии следствия несостоятельными. Потому что при таком уровне владения накопителями, чтобы порталы между мирами открывать, случайно никого не убьешь. Значит, убийства умышленные – Кеннет избавлялся от сообщников да попался. Что?! Отлично, еще лучше версия! Уж не потому ли товарищ старший легионер ему в склеп спуститься позволил, чтобы официально подтвердить использование накопителя? Видимо, рассчитывает поймать, но пока отключенная магия мешает. Да уж, расклад!
За дверью послышались шаги. Я невольно потрогала висевший на шее «кулон». Теплый, работал как часы – едва заметная пульсация вселяла уверенность, что невидимость не отключится внезапно. Интересно, а откуда накопитель в том склепе взялся? Неужели Кеннет настолько запаслив, что припрятал его до ареста? Но запасы скопились скромные, раз пришлось к Лукашу обращаться.
Думать и одновременно прислушиваться к шорохам оказалось сложно. К счастью, в кабинет никто не вошел. Я выдохнула и продолжила изучать разбросанные по столу бумаги. О, а тут и обо мне есть! «В списках студентов отсутствует, представлялась Лёной, настоящее имя неизвестно. Сообщница, иначе уходить вместе порталом незачем. Была замечена рядом с залом Звезд незадолго до назначенного срока исполнения приговора, изначальный план неясен. После воспользовалась ситуацией с отключением магии, накопитель для создания портала мог быть у нее с собой». Ничего себе… Поучилась я так поучилась. В первый же день – из студентки в пособницы террористов! Знала бы мама… «Как проникла на территорию Междумирья, до конца не ясно, показания Раскес в принципе вызывают сомнения, и ей на второй день караулить на вокзале уже не полагалось. Рассматривается вопрос о заключении под стражу до выяснения». Ой. И Марисе прилетело… «В вещах, за исключением стеклянных шариков непонятного предназначения, ничего подозрительного не обнаружено». Ярушку не он из общежития забрал? Кто же тогда? Опять вернулась, с чего начинала! Но одно очевидно: здесь делать больше нечего.
И попадаться никак нельзя. Кажется, доказать собственную невиновность Легиону – миссия невыполнимая. У Кеннета вот не получилось. А я действительно пособница, раз собираюсь ему непонятный демонический шарик из хранилища выкрасть. Рассуждать на эту тему почему-то не хотелось. Совсем, ни капли. Виновен, не виновен… Я не следователь и не из суда. В записях Зинбера прямых ответов нет, сплошные предположения, и порой совершенно неверные. Насчет меня, например! Даже если кто-то выглядит преступником, может оказаться, что он лишь не в то время не в том месте оказался.
Дверь распахнулась, я поспешно отпрянула от стола, с ужасом глядя, как входит хозяин кабинета с большой коробкой и зверским выражением и без того отнюдь не милого лица. Я вжалась в стену, забыв как дышать. Последнее – это хорошо и удачно, шума от меня меньше… Зинбер приблизился к столу, оглядел его задумчиво, принюхался и смачно чихнул. Сердце пропустило удар и ухнуло вниз. Я ведь не наследила, не наследила?.. С чего бы ему подозревать, что в материалах дела копошилась девица-невидимка? Он варварски сдвинул бумаги в сторону, уронив пару листов на пол, бухнул на стол коробку и принялся вынимать из нее толстенные папки, водружая их поверх уже имеющейся кучи материалов. Дверь снова отворилась, на пороге появился его суровый коллега – тот, который недавно курил на крыльце.
– Ради бога, – взмолился он с порога, – объясните ректору Нориус, почему дебоширы из парка останутся погостить у нас и чем нынче чреваты массовые паники. Меня она слушать не хочет. Никого не хочет.
– Предсказуемо, – ухмыльнулся старший легионер, – для прорицательницы, которая привыкла, что слушают ее.
Какая игра слов!
– Уверяет, что успокоит народ, – фыркнул визитер, – речь какую-то запланировала на утро. Ну-ну! Пока битый час сидит в моем кабинете, уговаривает и отказы не принимает. Не могу же я ее выставить…
– Намекаешь, что я могу? – не воодушевился Зинбер. Выложил еще пару папок из коробки и снова чихнул. – Не до нее.
– А до кого? – Измотанный Энарой тип подошел ближе и уставился на содержимое стола. – Опять Дэлман, чтоб его демоны слопали… Сколько можно-то?
– Сколько потребуется, – старший легионер нахмурился. – Что-то мы упустили.
– Надо было дожать эту стерву…
– В тот раз мало было? Еле потушили.
– Сейчас магии нет, – скривился тип, инстинктивно хватаясь за то место, на котором обычно сидят, – не отвертится!
– Соблюдай протокол, – отрезал Зинбер таким тоном, что даже у меня колени задрожали. – Идем, разберемся с Нориус, пока у тебя из-за нее окончательно мозги не выключились. Да не закрывай ты дверь, пусть проветрится. Пахнет не пойми чем…
