– Не появится! Не приведу его сюда ни за что, ханиками клянусь!
– Ой, спасибо, – произнес он нараспев. – Прям полегчало. Устроила подставу со всех сторон… То твои подружки тут отираются, то Сатал. Моей задачей было не привлекать внимания. Никак, ничьего! Думаешь, это легко сделать, когда живешь в одной комнате с зазнобой первого парня на деревне?!
И где это гардское высочество слов таких набралось? Еще и обзываться вздумало!
– Междумирье – не деревня, а я – не зазноба! Так что, будешь меняться соседками?..
– Вот еще, – фыркнул Дис.
Ну да, новая-то не знает, что «Глэдис» с сюрпризом. Запалит – выдаст, причем с воплями на всю общагу. Но действительно нехорошо вышло. Столкнула нос к носу остроглазых сплетниц с замаскированным беглым принцем… Я подобралась и с чувством выпалила:
– Мне жаль, что так получилось вчера.
Вчера, да… При воспоминании о прошлой ночи губы сами по себе расплылись в счастливой улыбке. Дис закатил глаза и, махнув рукой, исчез за ширмой. Перемирие до сих пор в силе?.. Что-то меня начали мучить сомнения…
Я прошла в комнату, заглянула под кровать. Мамочки, сколько бумаги! Скомканной, рваной, шелестящей. На единственном целом листе лежал Ярушка и что-то яростно чиркал карандашом. Попыталась рассмотреть – недовольно засопел и выставил попу, загородив обзор. Ладно, по себе знаю: творца лучше не отвлекать в процессе создания. Надеюсь, это все же не пентаграмма…
Глава 16
– Неважно, кто с кем целуется, – заявила нагло подсевшая ко мне девица, отхватила крепкими зубищами кусок булки и продолжила с набитым ртом: – Это еще не значит, что вы встречаетесь.
Я не выдержала, встала из-за стола и потащила поднос к мойке, обходя незваную соседку по кривой дуге. Слишком уж хотелось случайно уронить недоеденный омлет ей на макушку! Аж руки чесались. Кажется, я становлюсь драчливой… Но я не виновата, назойливое внимание из кого угодно зверя сделает! Главное – держать себя в руках. Не хватало еще вылететь из университета за постоянные драки и хулиганство. Не будет же Лукаш каждый раз вместо выговора блинчики предлагать…
Блинчики… Круглые, золотистые, потрясающе ароматные…
Рот мгновенно наполнился слюной, желудок предвкушающе сжался, ноги сами понесли меня в нужном направлении. Может, там осталось чуть-чуть, совсем капельку?
Нет, ну а что? Лукашу же приятно всех угощать, а мне… Мне ближайшие полтора часа все равно заняться нечем, потому как на практикум по магическим пассам я не пошла. Решила не позориться, нелепо и бестолково размахивая руками, а позавтракать. Кто ж знал, что ту девицу внезапно принесет? Есть хотелось ужасно, пропущенный ужин аукался. Вечером до последнего ждала вестей от Кеннета, а потом легла спать. Что у него случилось? Если сегодня не объявится, схожу к нему сама.
Приемная Лукаша порадовала пустотой, даже секретаршу куда-то сдуло. От ректорской двери сочился аппетитный запах…
– Лёнушка, милая, – встрепенулся при моем появлении Лукаш, сделав вид, что вовсе не спал. Потянулся в кресле, причесал пальцами бороду. – Что такое, еще кого-то в библиотеке отлупила?
– Нет, – я густо покраснела, припомнив свои недавние кровожадные мысли насчет омлета, – мы вчера не дождались ваших блинчиков, вот я и подумала, вдруг сегодня это можно исправить…
– Легко и запросто!
Он вскочил и засуетился, на столе живо оказались полная тарелка блинов, неведомое варенье и чай. М-м-м-м… Божественно вкусно! Вот бы каждый день тут завтракать…
– И завтра приходи, – укоренил эту мысль Лукаш, – что-нибудь другое приготовлю. Хочешь, и тебя научу элианской кухне?
– Хочу, – согласилась я, уплетая вторую половину блинчика. – Люблю готовить.
– Была еще одна дева, с которой мы вместе любили готовить.
– Она стала вашей женой?..
– Не-е-ет, нельзя ведь жениться на всех подряд! – Лукаш разулыбался, а я поперхнулась. – Ты, наверное, думаешь, что у меня было слишком много жен.
– Что вы… Любви много не бывает.
– Бывает, – грустно возразил Лукаш, – особенно в моем возрасте. Ай, ладно. Расскажи лучше, как твои дела?
– Не знаю, – я растерянно пожала плечами, – с одной стороны, замечательно. Кеннет вернулся, учусь в университете, появились друзья. А с другой стороны… Столько внимания! Я к нему совсем не привыкла. Все смотрят, спрашивают, прохода не дают. Так хочется иногда стать невидимой!
– Ну, делов-то. Держи!
Он сделал призывающий пасс рукой и протянул мне серый платок. Я взяла, машинально вытерла им пальцы. Стоп. Это же… Платок Дриады?! Вечно я артефакты неправильно применяю!
– Пользуйся на здоровье, – подмигнул Лукаш.
– Но… он же ваш!
Напомнить про незаконность просто духа не хватило. Артефакты для невидимости под запретом, как и владение ими.
– Было наше, стало ваше, – ничуть не смутился ректор. – Мне он когда-то был нужен для Маришки, моей жены. А то против наших с ней встреч возражала моя предыдущая жена. Ну, до того, как стала предыдущей…
– Ясно, – кивнула я. Медленно и понимающе. – Спасибо.
– За что?
– За платок…
– Какой платок? – Лукаш испытующе приподнял седую бровь.
– Ни за какой, – невозмутимо ответила я и спрятала подарок в карман пиджака.
Конечно, опасно иметь запрещенные артефакты: в случае чего проблем не оберешься. Но кто не рискует, тот не становится невидимкой! Буду использовать его лишь в крайних случаях. Самых крайних, да.
Платок жегся сквозь карман, будто собирался загореться и выдать себя, а заодно и меня всему белому свету. До второй лекции еще оставалось немного времени, и я помчалась в общежитие. Забежав в комнату, сунула подарочек на самое дно закрывающейся на замок шкатулки, спрятала ее в другую шкатулку, а ту – вглубь шкафа, дверцу которого плотно прикрыла. И с облегчением выдохнула. Если что, все это не мое, мне подбросили!
Под кроватью завозился Ярушка. С шелестом и пыхтением выкатил наружу плотно сбитый бумажный ком – нет, целый комочище! – и, воткнув в него огрызок карандаша, помахал мне аккуратно сложенным пополам листом. Все ясно: в комке неудачные работы, а в лапке удачная. Ярушка гордо выпрямился и протянул мне листок. Хочет показать?.. Я с трепетом взяла, развернула и ахнула. Нарисованный ханик! Похожий на зайца, только с рогами и крыльями. Но определенно игрушечный – мохнатый, с глазами-бусинками.
– Да ты талантище, – восхитилась я, – а кто это?
– Друг, – заявил Ярушка и моргнул.
Раз, второй. Очень так намекающе. М-м-м… Я всмотрелась в рисунок. В голове что-то щелкнуло, он ожил, будто наяву. Внутри заскреблось до боли знакомое чувство. То самое, щекотное, перерастающее в зуд на кончиках пальцев. А что? Непростительно давно я хаников не делала! Зря, что ли, половину лавки рукоделия скупила? Включая тот чудесный винтажный плюш.
