Можно было держать в руках себя сколько угодно, но, если твоя жизнь не совпадает с твоими желаниями, она превращается в ад. Человек просто теряет себя самого. И объяснения о глупости, безрассудности этих желаний не делают существование лучше, не являются сладкой пилюлей. Фролов понимал, что если полностью осознает желание быть с Соколовой, то ад на Земле ему обеспечен, как бы он себя не убеждал в плюсах сегодняшней жизни. До ада оставалось совсем немного, это Андрей понимал, как никогда хорошо. Ад уже стоял на пороге и только ждал приглашения войти. А когда оно будет получено, то это действительно будет катастрофа! Ведь, чтобы ад переставал быть адом, нужно будет променять обставленную квартиру с почти выплаченной ипотекой и девушку – красавицу – главбуха, на инвалидку, живущую на пенсию и приработки в двухкомнатной хрущевке с мамой. Именно так бы все это выглядело со стороны. Так думали бы родители Фролова, его коллеги, знакомые, друзья и родственники. Но так бы не думал сам герой истории о спасении девушки в метро. И девушка это знала, с самого начала, сказав когда-то: «Вы единственный человек, которого я не стесняюсь. Я знаю, что вы никогда не подумаете, что я калека или безногая уродка. Вы понимаете все мои сегодняшние проблемы».
Настроение было не праздничное, но все могло измениться. Как это ни странно, но спасать Андрея теперь должна была Любовь. Именно от нее все зависело. От ее сегодняшнего посыла в телефонном звонке. Оставит она все как прежде или обидится, а, может быть, начнет снова соблазнять своего героя… Как это было ни странно, но тридцатитрехлетний мужчина полностью осознал свою моральную зависимость от двадцатипятилетней девушки, потеря которой сулила только грусть и уныние. Более того, спасение ее давно стало главной целью в его жизни. Ни работа, ни семья с Верой, а эта беззащитная, брошенная на растерзание судьбы душа. И вместе с Любовью терялся больший смысл жизни молодого успешного хирурга.
На этом проблемы, подрывающие настроение, не заканчивались. Еще не было известно, что решат по смерти пациента; заведующий хирургического отделения, с которым были отличные отношения – Наиль Ренатович Салимов – уезжал в Москву и, скорее всего, его заменит Татьяна Рауфовна Хабибулина, с которой у Фролова постоянно возникало непонимание.
Деваться было некуда. Нужно было идти и решать все проблемы.
– Доброе утро, дорогой, – на кухне появилась Вера. – С днем рождения! – она обняла сзади сидящего на стуле Андрея и стала целовать в шею и щеки. – Раз уж ты проснулся пораньше, то пора получить свой первый подарок, – шепнула Фролова на ушко своему мужу.
«Может быть, день все-таки удастся?» – подумал Фролов.
* * *
Фролов едва переоделся в рабочую одежду, как на пороге появился Ломидзе. Высокий кудрявый в белом халате, с правильными голливудскими чертами лица, он походил скорее на актера, нежели патологоанатома местной больницы.
– Андрюха, с днем варенья! – Евгений буквально подскочил к другу и стал трясти за руку. – Хотел пожелать тебе всего самого лучшего, но ты и так этим обладаешь. У тебя отличная жена, отличная работа, отличный коллектив, отличная любовница, отличные родители. Ну, друзья, я надеюсь, тоже отличные. Поэтому здоровья и денег, чтобы на всех хватало, – в этот момент Ломидзе наигранно подмигнул.
– Спасибо, Жека, только с Надей у нас ничего нет.
– Я знаю, что нет. Хотя она совсем даже не против…
– А откуда тогда отличная любовница?
– Да ладно тебе, маленький фетишист, пойдем лучше ко мне заскочим. Выпьем по тридцать граммов спирта и поговорим по пятничному случаю.
Тут собственно появилась и Надя Лаврентьева – интерн и ассистентка Фролова. Она опаздывала, оттого вбежала запыхавшейся, с подкашивающимися на каблуках ногами. Без каких-либо прелюдий она бросилась обниматься к своему начальнику со славами поздравлений, оставив на щеке Фролова смачный след от помады.
Лаврентьева как-то сбила недоумение с легкими оттенками возмущения, нарастающие внутри Фролова по поводу «отличной любовницы». Ведь слова «маленький фетишист» подразумевали в роли любовницы Любу Соколову, девушку с ограниченными возможностями, с которой у Андрея в плане интимных связей никогда ничего не было. Собственно, подозревать в этих самых связях Ломидзе, кроме Лаврентьевой и Соколовой, никого и не мог. Поскольку круг подходящих женщин, с которыми тесно общался Фролов, на этом и заканчивался.
– По Стопе… Смешная у мужика была фамилия – Стопа, – начал патологоанатом еще по пути в морг. – Это по взрыву газа. В общем, непонятно, как мужик вообще до операции дотянул, умер он от субдурального кровоизлияния, а не от хирургического вмешательства при извлечении осколков стекла.
– Порезы вызвали обильное кровотечение. Если бы мы не зашили раны и не извлекли осколки, пациент умер бы от потери крови. Поэтому на томографию его никто не повез. Хотя о наличии гематомы могли бы и догадаться…
– Не переживай. Большинство в его случае умерли бы либо в неотложке, либо сразу после взрыва. Смертность от острых СДГ
[4] составляет шестьдесят – восемьдесят процентов. Это даже в Википедии написано, – Ломидзе был так весел, что казалось, что день рождение у него.
Наконец оба мужчины вошли в морг. В нем совсем не воняло ни формалином, ни трупами, а пахло кофе, который Ломидзе сварил с утра. Вместо спирта (собственно, шутка про выпьем спирта постоянно присутствовала у Ломидзе) патологоанатом достал бутылку коньяка и оставшуюся от какого-то предыдущего повода нарезанную на тарелке закуску. Плеснув спиртного в бокалы, Ломидзе произнес короткий тост: «За тебя, Андрюха!»
– Жека, а с чего ты решил, что я сплю с Соколовой? – Фролов все не мог успокоиться по поводу «отличной любовницы».
– Андрон, тут же и так все понятно. Какой тебе смысл три года ездить к безногой девке? Нет, я тебя не осуждаю. Я бы даже сказал, это грамотный вариант. Такая тебя всегда любит и ждет, потому что кому она на хрен такая нужна. Дает по-любому безотказно, ведь если ты потом не приедешь, то альтернативы тебе никакой нету. По ресторанам ее водить не надо, шубы покупать тоже, можно сказать, как раз вариант для бюджетника. Тем более, что девка она симпатичная, а то что ступней не хватает, так это почти незаметно. Вообщем, респект. Я даже тебе завидую. Чуть-чуть.
– Жека, я же никогда тебе про это не рассказывал…
– А че рассказывать-то. Все люди взрослые, сами все понимаем.
– Я про то, что я не спал с ней. И даже не целовался.
– Стопэ! Как это? – Андрею показалось, что Ломидзе даже напугался такой новости, как будто от того спал Фролов с Соколовой или не спал в жизни молодого патологоанатома что-то должно измениться. В какой-то момент Андрею пришла мысль, что возможно его друг на эту тему даже заключил пари. Иначе, почему вообще возникла такая реакция?
– Да вот так. Мне реально просто было жалко девчонку. Да и какой секс? Ты бы ее видел, ей о сексе меньше всего хотелось думать. Человеку ноги отрезало, понимаешь? Она даже до туалета дойти поначалу нормально не могла. У нее протезов два года не было!
