– Вы сюда, что, языки почесать пришли? – неожиданно в разговор вмешалась пожилая прихожанка. – Не слушаете, идите тогда на улицу разговаривайте…
Андрей еще раз взглянул на образ архангела.
– Ты что, забыл? Я же карающий ангел! Прорвемся! – довольно громко ответил Азейрасу собеседник бородача, что опять привлекло внимание ворчливой старушки, под подозрительным взглядом которой, Андрей и покинул храм Архангела Михаила.
* * *
– Через неделю метро открывают! Наконец-то! А еще, ты же слышал, что поймали маньяка-каннибала, который съел в Тартарске десять людей? – вдруг вспомнила криминальную хронику города Люба Соколова.
Она настолько устала ждать приглашения от своего мужчины приехать в гости, что решила заявиться сама. Застать его дома – делом было не хитрым, большую часть времени он проводил именно здесь, ирония ситуации заключалась в том, что для находящегося в режиме Бога Андрея это стало сюрпризом, ведь никакого постоянного «оповещения» о передвижении Любови от всезнающей ментальной базы у него не имелось. Теперь Соколова валялась на диване, игриво покачивала ногой, и рассказывала Андрею новости, ведь телевизора у несчастного холостяка не было.
– Да слышал. Хорошо, что взяли. Вроде его жертвами были в основном девушки. Теперь за тебя можно не волноваться. – А ты волнуешься? – Да… С первого дня… Соколова улыбнулась.
– Ты как-то говорила, что я живу довольно странно, – продолжил, после недолгой паузы, разговор Андрей.
– Да, как будто «на чемоданах». Я даже станка с пеной не нашла? Ты электробритвой бреешься?
– Это не важно. Я к тому, что если я вдруг исчезну, потому что мне надо будет срочно уехать, ты сильно расстроишься? – Но ты же вернешься?
– Понимаешь, я не могу сказать, куда я уеду и зачем. Скажем так, я подписал определенные документы о неразглашении. Но самое страшное, что я могу не вернуться. Люба встала с дивана и подошла к Андрею.
– Я догадывалась, что твоя работа… – Соколова вздохнула и отвела глаза. – Ты сам все понимаешь. А можно никуда не ехать? Можно с нее уволиться? И жить обычной жизнью?
– Нельзя.
– Я все поняла. Поняла, почему у нас до сих пор не было близости. Ты боишься, что тебя убьют, а я останусь с разбитым сердцем… Какой ты хороший, Андрей, – с этими словами девушка обняла его.
– Ты веришь в Бога? – вдруг спросил Соколову хозяин квартиры.
– Не знаю. Пока еще верю. Просто для меня Бог это тот, кто должен следить за справедливостью. Чтобы всем воздавали по их поступкам. То, что я вижу вокруг – сплошная несправедливость. И это ощущение… безысходности. Когда ты понимаешь, что ничего не можешь изменить… Чтобы не делала… Если честно с этим трудно жить и трудно бороться. Эта чаша наполняется. Когда она переполнится, я, наверное, перестану верить в Бога…
– А что это изменит в твоей жизни? Просто многие не верят в Бога и являются вполне приличными добропорядочными людьми.
– Это мне даст право судить. Ведь если Бога нет, значит, и никакого суда нет, а раз его нет, значит, каждый сам становится судьей…
Эти слова совсем не понравились Андрею, они только подтвердили, что его видения про Соколову действительно могут сбыться.
* * *
Первая дилемма, про которую предупреждал Азейрас при ликвидации Вагина, была отнюдь не в моменте его сдачи Крестову, а в теоретической возможности, что будущий маньяк опомнится и вообще не станет никого похищать, насиловать или убивать. И что тогда? За что его ликвидировать? В принципе? Даже без следователя, который был хорошим вариантом, но далеко не единственным. И если Вагин так ничего и не надумает, а Каратель никого не покарает, будет ли это считаться провалом декодировки сделки с Сатаной? Вот такие вопросы появились в голове Зеттатеррона. Но Вагина выбрали не случайно. Он тщательно готовился к волнующему для него событию. Долго думал, что подмешать в спиртное. И какое спиртное? Остановился на коньяке. Хотел подмешать феназипама, и даже купил его в аптеке на окраине города, но потом решил остановиться на клофелине. Скрупулезно собирал информацию по оптимальной дозе. В конце концов намешал с выпивкой и даже чуть-чуть отлил, чтобы полная, но при этом вскрытая бутылка не вызывала подозрений. Долго представлял, какая рабыня у него будет и мастурбировал под это. И, наконец, даже, попытался прорепетировать возможный диалог начала беседы. Но при этом, предсказать, когда произойдет попытка похищения первой жертвы, было трудно. Новоиспеченный маньяк решил, что кого-нибудь подцепит, когда будет возвращаться с работы в течение рабочей недели – пяти дней. Это мог быть понедельник, а могла быть (и этот вариант был даже более вероятен) и пятница. Зеттатеррон решил, что нужно как-то подготовить к неожиданному и быстрому выезду своего старого доброго знакомого Романа Крестова.
Следователь был на «бытовом трупе», когда в его плаще заиграл мобильник, высвечивая незнакомый номер.
– Роман, добрый день.
– Зера?
– Да, это я.
– Очень хочется сказать: «Перезвони попозже», но боюсь, что не могу себе этого позволить.
– Отчего же? Мы как один организм. Голова без рук не исполнит задуманного.
– Спасибо за Лентовского. Это действительно был страшный человек.
– Но ведь лучше предотвратить преступление, чем сажать таких, как он?
– Что ты имеешь в виду?
– В нашем родном и очень жутком городе скоро объявится новый маньяк. Он собирается похитить девушку для сексуального рабства. Он уже купил гараж с большим подвалом, возит коньяк с клофелином и в предвкушении своего злодеяния.
– Но это будет его первое преступление… Подвал пуст, а бутылка не доказательство. У нас на него ничего нет… Что ты предлагаешь?
– Я позвоню тебе, когда жертва будет уже в бункере. Вам нужно будет приехать до того, как ее изнасилуют. Мы возьмем его с поличным.
– Может просто организовать за ним слежку?
– Слежку веду я. Тебе нужно решить две проблемы: во-первых, срочно выехать со спецназом, при этом возьмите автоген, в этом гараже добротные железные ворота; во-вторых, гараж находится не в Комсомольском районе, за который ты отвечаешь.
– С этим, проблем не будет. Знаешь, у нас тут никто не будет против, если я сделаю за кого-нибудь его работу, – весело заметил Крестов, однако, столь непринужденный разговор на этом совершенно неожиданно оборвался, о чем сообщили короткие гудки.
«Данилянц, Баруздина… С какого забытого в квартире мобильника он позвонил в этот раз?» – размышлял Крестов, сохраняя незнакомый номер под названием «Зера 3», чтобы снова выяснить его владельца.
* * *
В прошлую субботу время перевели на зимнее, что означало наступление сумерек на один час раньше. Снега не было, в целом для этого времени года стояла довольно теплая погода, но с заходом солнца чернота пожухшей осени еще больше погружала Тартарск во тьму. Особенно его окраины, где жители не были избалованы желтыми фонарями искусственного освещения.
