Андрей понял, что устал. Морально. Пора было «принять ванну», то есть поспать, или скорее – впасть в транс. Неожиданно пришло решение принять ванную в прямом смысле слова, Андрей набрал теплой воды, лег, и закрыл глаза…
Было совершенно неважно, что отражало зеркало. Обыкновенная покрытая серебром плоскость, висевшая в обычной ванной комнате со старым кафелем. Гораздо важнее то, что было написано на нем. Женской красной помадой. Надпись занимала почти все пространство и гласила: «Если Бог дарует жизнь, но все рано или поздно умрут, то может быть, Бог дарует смерть?» Эти слова звучали как эпитафия и смотрящий на них молодой человек, не видя за их смыслом свое отражение, предчувствовал, что произошло или произойдет что-то плохое. Ему всегда эта девушка казалась немного странной, а теперь еще и такая фраза. Нет бы, после ночи любви написать что-то романтичное, как сделали бы ее нормальные сверстницы, так нужно же испортить утро очередным чокнутым философским посылом. Посылом к кому? И с какой целью? Парень пошел включить чайник. Впереди – малоприятная процедура оттирания помады от зеркала. Но утренняя сигарета улучшила настроение. Молодой человек даже решил, что его желание расстаться со своей ненормальной подругой после увиденного в ванной, пожалуй, слишком эмоционально. Несмотря на то, что ей неплохо бы похудеть. Включив телевизор, он принялся за бутерброд. Шли местные новости, в которых неожиданно прервали репортажем о чрезвычайном событии в университете. Некто Любовь Соколова расстреляла час назад двоих своих одногруппниц. Вот это да! Эта же была его девушка! Та самая, странноватая, что написала перед тихим утренним уходом эту жутковатую фразу на зеркале. Да уж! Расстреляла… Молодой человек, застывший от шокирующей новости, подскочил и бросился к стулу, на котором лежала одежда. Судя по тому, что это была форма, парень работал в милиции. Он схватил портупею и, сделав паузу в пару секунд, раскрыл кобуру. Та была пустой. Его подруга совершила двойное убийство из его табельного оружия! «А-а-а-а!» – крик отчаяния перерастал в мычащий звук с какими-то нотами дребезжания…
Андрей открыл глаза. Вода в ванной остыла, видимо, он пролежал в ней ни один час. Рядом на стиральной машинке лежал телефон. Звук отключен, и о входящем вызове сигнализировал только вибросигнал. Номер незнакомый. До этого вообще звонила только Соколова и пару раз ошиблись номером.
– Алло, – Андрей принял вызов.
– Зера…
– Что?
– Ха-ха, – раздался легкий смешок, голос подозрительно знакомый, но это не Крестов, впрочем, МИБ быстро сообщила, что это Артемьев в состоянии Азейрраса. – Наш друг отправился в командировку, поэтому я не смогу с тобой встретиться. Сейчас он едет в поезде, забил трубку, покурил и у нас есть минут пять, чтобы обсудить ликвидацию следующего грешника.
– Ну тогда, не будем откладывать, – Зеттатеррон не хотел выслушивать от ментала за экстравагантный арест Вагина.
– Как тебе шутка про Зеру? Ты же так представляешься по телефону…
– Ужасная. У менталов всегда было плохо с чувством юмора.
– Тем ни менее ты удивился. Ладно… Не будем терять время, а то сосед по купе может вернуться в любое время. Это Джабир Раджабов. Ты уже знаком с ним. Глава дагестанской преступной группировки в Тартарске. В лихие девяностые лично убил двух человек на стрелке, сейчас организовал сеть по распространению наркотиков; притоны с проститутками; точки с игровыми автоматами; микрофинансовые организации, дающие в долг копейки, а забирающих потом машины и квартиры. Хочет баллотироваться в депутаты. До того, как это произойдет его нужно ликвидировать.
– Тебе не кажется, что выбор грешников становиться все менее очевидным? Если с Михалькевич и Пригодиным было понятно – их сигналы давно потухли, а управляемого демоном Лентовского тоже надо было сливать, чтобы прекратить убийства, то Вагина можно было просто отправить к психологу, который бы ему объяснил, что нужно съехать от мамы и завести бабу. Он, если бы не дурил, мог даже ту же Хмелюк приболтать. Без бункеров и насилия. Я думаю, не нужно уточнять, что сигнал несостоявшегося маньяка не потух. И не потух он у Раджабова. И вот почему: убийство на стрелке, где тебя тоже могут прикончить, кармически похоже на убийство на войне, и не ведет к катастрофичному искривлению структуры сознания, как и организация наркоторговли, проституции, игрового бизнеса и выдачи странных кредитов. Потому что никто насильно тебя не заставляет употреблять наркотики, торговать телом, играть в автоматы и брать деньги под нереальные проценты. У Раджабова очень хреновая карма, но он не стал космическим мусором.
– Но это выбор гиперсознания Млечного Пути. Оно выдает этим людям «черные метки». Возможно, оно видит будущее, которое не видим мы. Вагин мог стать серийным маньяком, а Раджабов – кем угодно… Там, с его возможностями, будут все карты на руках. Это не астральный мир, здесь гораздо запутаннее… И заметь, никто тебя не заставляет отрывать им головы. Ты прекрасно справляешься без летальных последствий.
– Хорошо. Раджабов, значит Раджабов. Тоже, далеко, не ангел, – этими словами разговор был окончен.
Гиперсознание видит будущее… «Сука!» – заорал Андрей в пустоту. Это было странным, но полубог с невиданными способностями почувствовал отчаяние и бессилие. Видения про Соколову! Триптих, который сложился в одну композицию. Будущее! Зеттатеррон сам был из будущего. Соколова просто не успела никого расстрелять, потому что ей отрезало ноги. И сейчас, когда Андрей пытался изменить ее судьбу, ему показали альтернативу. Любу кто-то сильно обидит, а она будет встречаться с парнем, работающим в милиции. Более того, их отношения, неизвестно в какой стадии, существовали как раз до трагедии в метро, потому что именно он намекал ей, что нужно похудеть. И если девушка не падает между вагонами, то позже, она просто выкрадывает у своего молодого человека пистолет и устраивает кровавую бойню. Что послужит поводом для убийств, было пока не известно, да и не важно. Нужно предотвратить все негативные сценарии!
Но с будущим сложно. Даже если ты его знаешь. Андрей помнил еще со времен жизни Фролова, странное чувство, когда понимаешь, что этот момент уже был в твоей жизни. Дежавю. Но дежавю – это психическое состояние, при котором человек ощущает, что когда-то уже был в подобной ситуации. Но попытки вспомнить, когда же это случилось, приводили к парадоксальному выводу – эта ситуация происходила во сне, а значит – это не было прошлым, это было предсказанием будущего! При этом момент дежавю всегда «на-тоненького». Никогда не было ничего яркого. Обычные мелочи и нюансы. Вот ты стоишь в определённом месте, совершил конкретное действие, увидел именно эту картинку. Выпади хоть одна деталь, дежавю бы не было. И создавалось впечатление, что все предначертано, а убийственные нюансы порождали чувство глобальной безысходности, в которой нет места для малейшего варьирования…
Однако при жизни у хирурга Фролова имелись и другие мысли о будущем. Что если получить информацию обо всем, то есть стопроцентные исходные данные, то предсказать грядущие события можно довольно точно. И что изменения этих данных приведут к другому результату. И теперь Зеттатеррон посредствам ментальной информационной базы мог и должен был просчитать варианты будущего. И изменить его, не смотря на всякие там дежавю.
