Двери поезда закрылись. До остановки, где жила Соколова, примерно двадцать минут езды. Час-пик давно миновал. Вагон полупустой. Фролов присел. В первый месяц после трагедии он часто прокручивал события, пытаясь понять, что было сделано не так. Позже пришло понимание, что надо было не кидаться вытаскивать девушку, а просто заблокировать двери поезда ногой, крикнув пассажирам, чтобы сорвали стоп-кран. Но все было слишком неожиданно, вырывалось за пределы обыденности сотен подобных поездок в метро, чтобы безошибочно принимать решения. Андрей делал, что первое пришло в голову, и ему удалось спасти жизнь, пусть и не получилось избежать трагедии.
Три с половиной года назад апрельским утром Фролов ехал на работу в метро и вышел из вагона одним из последних. Ничего не обещало нарушить сакраментальность начала очередного рабочего дня, похожего на другие, и состоящего из автоматически пробегающих последовательностей. Освобождая пространство вокруг, поток людей устремился на поверхность. Фролов не опаздывал, и лезть в самую гущу ему не хотелось. Заминка длилась секунд десять. В этот момент ожидавшие поезда почти полностью освободили перрон, рассаживаясь внутри. Взгляд Андрея упал на девушку. Похоже, ей было плохо. Ее шатало. В какой-то момент ноги подкосились, она оступилась и упала между вагонами под колеса поезда. Поезд обещал тронуться с секунды на секунду.
Фролов подбежал к краю перрона и, упав на живот, сунул руку между вагонами.
– Руку давай!!! – заорал он как можно громче, чтобы привезти девушку в чувство.
От падения девушка, вроде как, стала приходить в себя. Она открыла глаза, подняла голову и с ужасом поняла свое положение. Ее рука судорожно потянулась вверх, она пыталась сгруппироваться, чтобы без помех вылезти обратно. Это оказалось не так просто. Наконец-то ее ладонь соединилась с ладонью спасителя, он дернул, но дело не поправилось. Больно ударившись плечом, девушка осталась на месте. Чтобы ее вытащили в узкий проем, надо было встать на четвереньки, просунув ноги вглубь под вагоны. Сменив позу, не отпуская спасительной руки, она была уже готова спасти свою жизнь, но в этот момент поезд тронулся. Фролов дернул руку. Девичье лицо исказила гримаса боли, крик разнесся по замкнутому пространству станции. Несчастная девочка была вытащена и спасена. Сначала Андрею показалось, что от резкого рывка он просто растянул или вывихнул ей руку, но потом его взор застыл и утоп словно в черном озере, растекающемуся по каменной пустыне из лопнувшего нефтепровода. Черная жидкость, пульсирующими брызгами, выбрасывалась наружу, напоминая о реликтовых лесах древности, которыми когда-то была. Было совершенно непонятно, как могучие заросли, скрывающие собой гигантов – динозавров, обогащающие планету кислородом, дающие жизнь миллионам обитателей, теперь сконцентрировались в этой черной пахучей жидкости. Казалось, вместе с ней из глубин планеты забрали и жизнь, которая теперь бездарно разливается на мертвой серой поверхности…
Фролов пришел в себя. Все же работа хирургом подразумевала какое-то планирование действий, подготовку к операции. Теперь же все было здесь и сейчас, без помощников, голубого халата и наркоза. Девушке отрезало обе ступни, и теперь она просто лежала на перроне и истекала кровью. Рядом уже собрались прохожие.
– Я хирург, – закричал Фролов. – Делаем, что я говорю. Вызываем скорую.
Он схватил обе ноги пострадавшей и задрал вверх. Кровь заливала его одежду, вытекая вместе с жизнью из бледного искалеченного тела.
– Мне нужно два ремня, чтобы перетянуть ноги! Кто-нибудь держите ее, сейчас у нее шок, но скоро ей станет больно и ее начнет колотить…
Задрав вверх кровоточащие ноги, прижимал их одной рукой к груди, а второй расстегивая собственный ремень. Кровь еще продолжала сочиться из покалеченных конечностей, теплая и липкая, она неприятно пропитывала рубашку. Ремень предательски плохо вытягивался из джинсов. Создавалось впечатление, что зеваки просто смотрят, не предпринимая никаких действий, чтобы помочь доктору, но вскоре кто-то протянул руку со спасительным «жгутом», одна нога была перетянута, затем вторая. Нужно было колоть обезболивающее. Девушка приходила в себя…
Казалась, скорая помощь, как обычно, едет целую вечность. Позже Фролов понял, что она приехала довольно быстро. Просто в тот момент время тянулось слишком медленно. Когда врачи неотложки кололи искалеченной девушки промедол, ее уже держали два человека, а один из них – Андрей Фролов пытался впихнуть в рот обычную шариковую ручку, чтобы она сжала ее зубами. Но ручка в зубы не шла, жертва несчастного случая, скорее, ревела как медведь, нежели кричала, и в этом реве, то и дело, можно было различить постоянно повторяющийся вопрос: «Где мои ноги?!!»
Поскольку все происходило на станции метро с названием «Городская больница», то ехать до хирургии – не больше минуты. Смена Фролова уже началась, и он принял решение сам заниматься искалеченной пациенткой. В голове промелькнула утопичная мысль пришить ноги обратно, но отделения микрохирургии в больнице не было. Идея была неосуществима, и Фролов, как профессионал, осознавал это лучше других. Девушку уже уносили на носилках, когда Андрей подошел к краю платформы и взглянул вниз. На рельсах лежали два изорванных ботинка, внутри которых хранились еще не отмершие ступни. Теперь их заберут судмедэксперты, чтобы после просто сжечь как биологические отходы.
Рядом с ботинками лежала сумка. После происшедшего лезть на рельсы совсем не хотелось. Андрей взглянул на помогавшего ему мужчину. Тот стоял, сопровождая взглядом носилки, еще не придя в себя от событий, участником которых стал. Фролов попросил его помочь быстро выбраться на перрон, а сам спрыгнул и забрал сумку. Врачи «скорой» уже поднялись по эскалатору вверх, нужно было поспешить, чтобы успеть запрыгнуть к ним в машину.
Под действием обезболивающего бледная девушка затихла и закрыла глаза. Фролов, сопроводив ее до своего отделения, начал готовиться к операции: предстояло обрезать лишнее, пережать сосуды и перебинтовать конечности, восполнить потерянную кровь. Будничная процедура, но почему-то участие в спасении пациентки заставляли испытывать к ней какое-то особое сострадание.
После операции, Фролов взял сумку пострадавшей и пошел в ординаторскую. В сумке нашелся сотовый телефон, в справочнике которого числился контакт с названием «мама». Там же оказался студенческий билет. Любовь Соколова, студентка пятого курса Тартарского государственного университета.
– Здравствуйте, капитан Мартынов, Комсомольское РОВД. Вы Андрей Фролов, спасший девушку на станции метро? – на пороге появилась милиция, бригада скорой помощи знала хирурга лично и, судя по всему, сообщила куда следует.
– Да, я. Спасти не совсем удалось. Ей отрезало ноги. Эта сумка потерпевшей. Сообщите, пожалуйста, ее матери, чтобы она приехала в больницу…
На следующий день Андрей отправился к Соколовой. Зайти к пациентке было его работой, и казалось, что ничего особенного в этой обычной процедуре не было, но почему-то хирург испытывал желание как-то порадовать девушку, а не просто скупо справиться о самочувствии. Хотя, чем можно было порадовать человека, недавно ставшего инвалидом? Тем ни менее Фролов купил фруктов и конфет.
